– Ты же нас на весь Карск могла ославить! – возмутился я, когда ее покупательницы покинули лавку. – Кстати, а вы не боитесь, что пойдут слухи о вашем сотрудничестве с сыском? – задал ей вопрос Квазимодо. – Ко мне многие обращаются, – отмахнулась та. – Если что – найди меня, – сказал ей, так как эксперт знает, о чем говорит. Ринайла лишь улыбнулась и постучала костяшками пальцев по бумаге. – Тут я для тебя все описала: слепок наложили отлично, можно сказать, что профессионально кто-то потрудился. Более того, уверена – его бы и удалили, но такой возможности не представилось. – Почему? – спросил Квазимодо и, видя, что ал-химичка не поняла вопроса, пояснил: – Почему наложили ауру графини, а не удалили слепок? – Удалить, чтобы ключ перестал работать – легко, а вот убрать ауру без остатка долго и более хлопотно, требуются зелья, которые смогут восстановить все в первозданном виде, а это сложно. Далее мне стала их полемика не столь интересна. Квазимодо заспорил с Ринайлой, оба стали сыпать какими-то терминами. Не знаю, кто бы в данном споре победил, но я их прервал: – Если есть желание спорить, то встретитесь, и спорьте до посинения, а сейчас к делу, – перевернул лист и посмотрел на девушку: – Это слепок ауры, который находился под аурой графини? Правильно? – Та кивнула, а я продолжил: – Когда он был активен, то ключом сейф открыть человек с этой аурой мог? – Я все написала и заверила своей подписью! Ты прочти, это мое заключение как алхимика, его любой судья примет как доказательство, – сказала Ринайла. – Что, и все формальности соблюла? – заглянул мне через плечо Квазимодо и присвистнул: – Ну-ты бу-ты! Даже форма и та правильная, у меня и самого не так грамотно выходит. – Ага, твои заключения прочесть никто не в состоянии, поэтому и на слово верят, – хмыкнул я, углубляясь в чтение. – Это ты не можешь, а тот, кто привык, очень даже разбирается, Марэя, например, на раз читает! – ответил задетый за живое эксперт. – Ой, а как там она поживает? – спросила девушка. – Вы обязательно ей привет передавайте, и пусть заскакивает, поболтаем! – О чем это? – подозрительно спросил я, отрываясь от чтения и внимательно смотря на нее. – О доле женской – непростой, – хмыкнула она. – Ага, а потом мужикам страдай, – пробурчал я, подумал и спросил: – Ты же не предашь нашу дружбу? Студенческие годы в академии с тобой, когда делились всем последним, – скосил глаза на Квазимодо, и чтобы у того не возникло двоякого толкования, добавил: – В постель свою ты не пустила, хотя попасть туда желал! Но ты осталась неприступна, взамен став ближе, чем сестра! – Валиан! Хорош паясничать! – улыбнулась Ринайла. – Знаешь же, что у меня никого не имелось, была вся в учебе. Ну, положим, кто-то приходил, да и сама бегала, но опровергать не стал, что было, то прошло. – А позволите и мне вас навестить? – улыбнулся своей очаровательной улыбкой Квазимодо. Хм, вот куда он лезет? Ринайла же его пережует и выплюнет! Многим разбивала сердца, оставаясь неприступной, если сама другого не хотела. Странно, а тут задумчиво на него смотрит и водит пальчиком по стойке. Улыбнулась и пожала плечами. Не отказала, а это уже полдела. – Потом между собой разберетесь, – хмыкнул я, а алхимичку спросил: – Собираюсь искать один предмет, на котором должен остаться слепок данной ауры. Есть какие-нибудь подводные камни? Девушка на мгновение задумалась, почесала свою левую бровь, а потом скрылась под прилавком. – Вот, – выставила на стол флакон с каким-то зельем, – это усилит восприятие слабых и старых аур, которые находились в том месте. Не забудь перед его приемом выставить перед собой нужный слепок ауры, а то получишь мельтешение и смешение всего подряд. – Усилитель восприятия в астральном пространстве с возможностью просматривать скрытое за защитой? – прищурился Квазимодо, рассматривая флакон. – Конечно, такое зелье, если оно усиливает в энное количество раз, насколько помню, более десяти, считается под запретом. – По данному зелью невозможно просчитать, во сколько раз он усилит способности к астралу у того или иного мага. Действие его ограничивается временем, данного флакона хватит на пару часов от силы. Так что ничего противозаконного, – усмехнулась Ринайла. – Это с какой стороны посмотреть и… Так, сейчас они вступят в полемику, и пойдет-поедет, нет уж, без меня, поэтому и перебил Квазимодо, не дав тому договорить. – Пошли, у нас впереди дело, – подтолкнул я в спину эксперта на выход, оглянулся на Ринайлу и сказал: – Спасибо, есть у меня к тебе еще одно дело, но это потом. Немного с делами разгребусь и обговорим. Хорошо? – Как скажешь, – кивнула она, глядя в спину эксперту. Он ее чем-то зацепил! И как теперь быть? Предать подругу не могу, но и с экспертом уже сдружился, хотя и не понял как. Впрочем, со всеми своими немногочисленными подчиненными нашел общий язык и подпишусь за них не раздумывая, как, надеюсь, и они за меня. Ну, кроме одного исключения: поставить подпись в храме за Марэю не готов, как и к распитию чая с ее родителями. Но шампанское в постель хоть сейчас принесу. Эх, и как же ей объяснить, что игристый иностранный напиток нужно смаковать, только лежа и в неглиже, естественно со мной. – Слушай, а тебе эта аура незнакома? – спросил я Квазимодо, протягивая лист с заключением Ринайлы, когда мы вышли из ее лавки. – Знаешь, что-то знакомое есть, но… – он приподнял свою шляпу и погладил лысину. – Нет, не могу вспомнить. У нотариуса нас встретила приветливой, но растерянной улыбкой его делопроизводительница: – Как я рада вас видеть, Евфемий Исанович уже заждались, – произнесла она и стрельнула глазками в эксперта. – Кошечка моя! Ну иди сколее к своему папочке! – раздался из-за двери голос нотариуса. – У него есть кошка? – скрывая улыбку, спросил я, наблюдая, как лицо девушки помрачнело. Скосил взгляд на Квазимодо, тот сурово нахмурился, а в ауре прямо ликование. – Э-э-э… – растерялась девица, не зная, что сказать. – Твой пупсик ждет тебя! Давай, шевели своими длинными ножками! – кричит из-за двери Евфемий, а девица шарит рукой по блузке и вставать не спешит. Нотариус не выдержал и вышел. Рубаха расстегнута, ремня в штанах нет, а сам он босиком. – Долога… – он осекся, увидев нас, а потом покачал головой и сказал своей секретарше: – Что, опять двель забыла на ключ заклыть? Господи, за что?! Уж это-то совсем не сложно! – он обхватил голову руками, а потом неожиданно рявкнул: – Иди и заклой двель! Девица подпрыгнула и понеслась к двери, сверкая своим голым задом. Хм, она-то тоже приготовилась, но не к нашему приходу, а к ублажению своего шефа. – Н-да… – протянул я, наблюдая, как девица пытается натянуть на свои бедра блузку, которая оголяет грудь, но до бедер не доходит. Она вся красная как рак вернулась за свое рабочее место, которое, наверное, все же не здесь, а в постели нотариуса или в крайнем случае у того под столом. Неожиданно гордо вздернула подбородок и презрительно посмотрела на нас. – Оденься и свали нам кофе, – махнул рукой Евфемий и скрылся за дверью, откуда прокричал: – Плоходите. В его кабинете оказалась еще одна дверка, ловко замаскированная под створку шкафа. Он в нее вошел, не закрыл, а мы с экспертом смогли увидеть кровать, на которой нотариус и стал приводить себя в порядок. Мы расселись по креслам и ждем нотариуса. Квазимодо выглядит довольным, вероятно, он рад такому повороту событий и теперь имеет все моральные основания бросить эту даму без лишних эксцессов. Хотя по тому, как он улыбается, думаю, еще и выскажет ей свое фи и фу. – Господа, плостите за сей казус, – появился нотариус, – никак не ожидал вас увидеть. Надеюсь, вы с холошими вестями? – Насчет вестей пока рано говорить, но ваше дело движется потихоньку к своему завершению, – ответил я, а потом добавил: – Не уверен в его результатах, но приложим все силы. – Очень, очень надеюсь на благополучный исход дела! – воскликнул нотариус. Я выложил на стол заключение Ринайлы, достал флакон с зельем. – Стакан можно? – обратился к Евфемию. – Естественно! – воскликнул тот и самолично выскочил из кабинета. Отсутствовал несколько минут, появившись со стаканом, а следом его секретарша с подносом и дымящимися чашками с кофе. Хм, к кофе нам ничего не предложили, прижимистый нотариус. Я набулькал в стакан зелье и взял лист со слепком ауры. Что ж, поищем пропажу. Сосредоточился и постарался выйти в астрал с очищенной головой и только одной аурой перед взором – преступника. Не сильно получается, магии слишком много, все в основном забивают свежие всполохи. Не так давно тут кто-то рыдал от горя – черные всполохи, а вот уже веселье и разврат… Много, много всего, а найти испуг и страх, да еще и определенный контур ауры – сложно. Если зелье Ринайлы не сработает, то провозиться придется долго. Выдохнул и опрокинул в себя содержание стакана, стараясь удержать образ ауры с листа. Хм, хоть и отвратное зелье на вкус, а во рту сухость и горечь, но краски поблекли, оставив в отдаленном сознании нужную ауру. Бледные всполохи ее тут есть, но это происходило давно и следы смазаны. Встал и подошел к сейфу, очень слабый отклик, прошелся по кабинету – нет тут конверта. Вышел в приемную – ничего, кроме остаточных следов. А в коридоре и вовсе след теряется и не чувствуется присутствия конверта. Черт! Как такое возможно? Или… – Откройте эту дверь, – прошу нотариуса, показывая на его укромное любовное гнездышко. – Но… – пытается возразить тот, однако Квазимодо на него рыкнул: – Открывай, идиот! Это в твоих интересах, а нам на твои постельные утехи насрать! Горячо! Конверт где-то здесь! Мерцание почти по всей комнате, и пока не могу сообразить, где его больше. Такое впечатление, что аура перемещалась везде, в том числе и на кровати, подушке – всюду, кроме потолка. Как такое возможно? Да все просто! Тут преступник тратил эмоции! Они и забивают отклик от конверта! А каким образом он выплескивал свою энергию? Ну, не с нотариусом же, а кандидат тогда остается один! Впрочем, пока необходимо отыскать само завещание. Наибольший всплеск идет от изголовья кровати, вернее из-под ковра, на котором она стоит. Конверт там? – Квазимодо, отодвинь кровать в сторону, – прошу эксперта, но потом останавливаю: – Подожди, осмотри, как она стоит, и скажи: ее сдвигали? Эксперт наклонился и осмотрел ножки и ковер. – Да, ее передвигали, но когда, сказать сложно, к тому же она частенько раскачивается, – сделал он заключение. – Делай магический слепок: как стоит, куда предположительно сдвигали. Потом и сдвинь ее на это место, – принялся я командовать. Не уверен, что делаю все правильно, но если ошибаюсь, то Квазимодо меня поправил бы. Однако тот согласно кивает и приступает к работе. Нотариус мнется за моей спиной и ни во что не вмешивается, хотя слышу его нетерпеливое дыхание. Вот кровать сдвинута, и взмахом руки подзываю эксперта и нотариуса. – Под ковром что-то есть, – говорю эксперту, тот кивает, приступая к фиксации улик. Не уверен, что нам все это пригодится, но лучше задокументировать свои шаги, чем потом голословно кому-то доказывать. Вот Квазимодо двумя пальцами отворачивает ковер, а под ним лежит конверт из серой бумаги. – Это он! Конвелт глафа с завещанием! – восклицает нотариус. – Я спасен, моя лепутация чиста! Ну, я бы так не стал говорить. Слухи наверняка пойдут, а его клиентов такое происшествие не вдохновит на сотрудничество. Правда, нам еще необходимо отыскать преступника, но, думаю, за этим дело не станет. Слепки аур есть, похищенное найдено. А вот подозреваемого, на которого указывают эти улики, нет. Но картина ясна, и кое-кто вскорости нам поведает что-то интересное. Квазимодо посмотрел на меня, дождался моего кивка и осторожно вытащил конверт. Снял магический слепок аур с его поверхности и протянул нотариусу со словами: