– Привет, деда, – входя, сказал я. – Привет, внучок, – улыбнулся он мне. – Случилось чего? Ух, у меня с плеч упала тонна груза! Дед ничего не знает про мое назначение, а значит, это происки врагов или завистников! Плюхнулся в кресло напротив своего старика и кинул ему на стол назначение. – Полюбуйся! Меня засылают в какую-то дыру! Это кто ж так смог сделать?! А?! – гневно сказал я и щелкнул пальцами, призывая бокал из серванта и наполняя его вином из бочки. Естественно, все это происходит в магическом пространстве. Бочки в кабинете нет, а бокал оказывается в моих руках после того, как наполнится. Такие заклинания можно применять, если знать привязку предметов к определенным меткам. Все магическое – это же материальное, только в другом виде. Нельзя на пустом месте создать яблоко или клинок, так же как нельзя преобразовать магию в какой-либо предмет, не имея того. Нет, сложно-сплетенные заклинания, забирающие составляющие определенных предметов и складывающихся… н-да, вспоминать лекции никакого желания, тем более что на практике требуется огромный выброс собственной силы и сосредоточенности. Мы, например, создавали мелкое яблоко, и если удавалось, то получали «отлично». Естественно, отбирая у материальных объектов их составляющую. Другими словами: на яблоне пару яблок уменьшились в размерах. Создать же огонь, лед, воду или поток воздуха может и мало-мальски обученный человек, у которого небольшой резерв. Это все равно как на инстинктах. Дед тем временем прочитал мое направление и положил его перед собой. Нахмурился, побарабанил костяшками пальцев по столешнице, а потом спросил: – Не хочется тебе в Карск? – Да я не знаю даже, где он находится! – ответил и сделал глоток вина. – Граничит с Амарнией и Миланром, – ответил дед и погладил свою бороду. Хм, королевства знакомы, одно в горах и граница с нами условна, там всего несколько выходов существует. Миланр тот и вовсе за морем. Получается, Карск портовый городок, который соприкасается с горами, а это где-то на севере. Попытался представить карту, но в памяти ничего не всплыло. – Ой, да неважно, где и кто граничит! – я махнул рукой, в которой держу бокал, и чуть не расплескал вино. – Отчего же неважно? – сощурился дед. – Ты же не допустишь, чтобы это назначение, – кивнул на лежащий перед ним листок, – воплотилось в жизнь. – Очень даже допущу, – хмыкнул дед, а я закашлялся, подавившись от его слов вином. – Э-э-э… – растерянно промычал я, слова куда-то улетучились, а вспомнился ректор и его последняя фраза. Дед привстал и навис над столом, борода встопорщилась, глаза мечут молнии, скулы заходили ходуном. Он в гневе страшен! Вжимаюсь в кресло. – Валиан! Я до последнего момента надеялся, что ты возьмешься за ум! Предоставил тебе все условия! Но ты!.. – дед хлопнул кулаком по столу. – Ты! Пропьянствовал и провалял дурака семь лет! – Я… – Молчать!!! – вновь он ударил кулаком, от чего писчие принадлежности подпрыгнули и звякнули. – Ты мот! Кутил направо и налево!!! Играл в карты! Дрался на дуэлях!.. Ну да, такие грешки водились за мной, но когда это было. Я уже остепенился, кроме баб, вина и случайных драк, кстати, из-за тех же женщин, ничего такого не делал. Дед вещает, а я его слушаю и понимаю, что вывел старого герцога из себя. Вчерашний визит просто переполнил чашу его терпения, а обо всех моих похождениях ему известно отлично. Отпираться смысла нет, остается надеяться, что он отойдет, а я смогу вымолить прощение. Не вымолил, слово не дал мне сказать мой родственничек! Лишил всех благ и денег. Я бросил взгляд на свою… уже чужую машину, которая осталась у деда. Он меня отчитывал около часа, орал, потрясал кулаки, и думается, что стол свой все же сломал. Мне от этого ни жарко ни холодно, а вот голодно может вскорости стать. Содержания лишил, выдал двести золотых подъемных и выставил вон, предупредив, что подаренный мне дом выставлен на продажу. На его помощь могу не рассчитывать, пока не возьмусь за ум. В итоге: у меня двести… э-э-э… еще около сотни наберу, так, триста золотых и… пара костюмов. Артефакты и все украшения придется сдать доверенному лицу деда, ну и хрен с ним! Лишил меня всего, пусть сам всем этим пользуется! Подумаешь! И без него не пропаду! Я зол? Да я в ярости и негодовании! Вместо безоблачного будущего открылась нерадостная картина серой повседневности. Зная обо всем заранее, мог бы вполне заслуженно получить приличное место. Знания у меня есть, дед еще с мелкого возраста обучал, поэтому-то и давалось в академии все относительно легко. Если бы не прожигал и не гулял, то… Э-э-э, это еще что такое?! Из моего дома выносят мебель и упакованную одежду. – Стоять! – заорал я и бросился бегом к крыльцу. – Валиан Вареев? – спросил меня средних лет мужик с рыбьими глазами и чисто выбритым лицом. Серая мышь какая-то, пронеслось в голове, такого в упор не заметишь. Бли-и-ин… Это не мышь, а серая стража, дед свои связи подключил… – Да, – уныло и обреченно ответил я. – Прочтите и распишитесь, – протянул тот мне бумаги. – Что это? – со вздохом спросил и стал пробегать глазами списки из моих вещей. – Нами доказано, что все эти вещи куплены на средства герцога Вареева, следовательно, он волен ими распоряжаться по своему усмотрению. Вам предлагается передать их добровольно законному владельцу. Оспорить желаете? С его последними словами к нам подтянулись двое грузчиков-громил, у которых каждый кулак весомый аргумент, а моя магия… она может тут и не сработать. Да и не собираюсь я ничего оспаривать. Молча подписал бумаги. – Благодарю вас, – чуть поклонился серый страж, – напомню, дом надлежит освободить не позднее суток с момента нашей встречи. – Но дед же… – растерянно произнес я, а страж улыбнулся и приподнял свой серого цвета котелок: – Честь имею. Как он ушел, я так и не понял, взял и растворился в пространстве. Да, с таким и кулаками не помашешь, не то что оспаривать что-либо. Прошел по пустому дому, уныло. Из мебели осталась кровать, кресло, кухонный стол и табурет. С одеждой дела не лучше: нижнее белье, два костюма, пара брюк и несколько пар обуви – все, остальное вымели подчистую. Даже никакой еды не нашел, не говоря уж о вине. Сел за стол и задумался. Обратиться к друзьям однокурсникам, которые оказались более удачливыми? Бесполезно, на поверку и нет таковых, все приятели, но друзьями назвать их сложно. Но попытаться стоит. Достал из кармана переговорный артефакт, одна из моих гордостей, сам достал, не пожалел денег. Отполированная пластина заряжена, вот только вызывать почти некого. Девиц? Те не помогут, им развлечения от меня нужны, ну, не только, конечно, есть еще кое-что, но не в данном случае. Боюсь, мужских сил у меня сегодня ни на одну не наберется. Н-да, все же набрал пару приятелей. Как и ожидалось, о моем положении уже все в курсе. Слова цедят сквозь зубы, ведут себя надменно, будто не пили и не жрали за мой счет. В бешенстве швырнул переговорник об стену, тот разлетелся на мелкие осколки. И тут обманули! Обещали прочность и неубиваемость! Взлохматил волосы. Что же делать-то? В модном трактире, теперь носившем еще более модное заморское название ресторанус, меня встретили с распростертыми объятиями. – Уважаемый Валиан, – склонился в поклоне швейцар, распахивая дубовые двери, – проходите, всегда вам рады. Сунул ему серебряную монетку, золото стоит поберечь. Краем глаза заметил удивленное его лицо, но уже вошел в полутемный зал. На сцене виляет бедрами какая-то новенькая певичка и что-то бормочет о любви и ласке. В другое время обязательно бы заинтересовался ее пластикой тела, на котором выделяется мощная грудь, явно не обошлось без мага корректора внешности. Сейчас же просто мазнул взглядом и прошел к стойке. – Вина… нет, коньяку налей, граммов двести, – бросил на стойку золотой. – О, добро пожаловать! – улыбнулся мне бармен и подмигнул: – Валиан, вы не поверите, тут к нам певички из Истании в гости приехали. Такие проказницы! За деньги готовы… – Коньяк давай, – буркнул я, не желая его слушать. – Понимаю, – закивал тот и плеснул в большой фужер янтарной жидкости, – проблемы. Махнул залпом и почувствовал, как тепло разливается по крови. В двери ввалилась шумная компания, я же чуть на пол не сплюнул – однокурснички бывшие, а двум не так давно звонил. Н-да, не то заведение выбрал. Сделав вид, что отправился в туалет, сам же бочком-бочком и ретировался. Зашел в ближайший магазин. – Бутылку коньяка и какой-нибудь закуси дай, – кинул на прилавок очередной золотой. Продавщица взяла мою монету и покрутила так и эдак, хмыкнула и сказала: – Сдачи нет, могу предложить две бутылки, курицу гриль, конфет. – Давай, – махнул рукой я. Хм, килограмм конфет, курица и два пузыря и все за один золотой? Н-да, в магазине цены сильно отличаются от трактирных. – Мне бы сумку какую, – подергал себя за мочку уха, не представляя, как все это унести. – В бумажный пакет сложу, – усмехнулась понимающая продавщица. – Спасибо, – поблагодарил ее и отправился домой. Н-да… в полутьме сижу за столом и пью дерьмовый коньяк, сделанный в ближайшей от магазина подворотне. Не привык я к такому, но медленно приближаюсь к тому моменту, которого добиваюсь – напиться и забыться. Ой ё-ё, как же болит голова. Заплетающими ногами иду на кухню – полусъеденная курица, одна бутылка пуста, во второй что-то на дне плещется. Нормально посидел, да еще и заклинание оздоровления боль не снимает, вот еще доказательство, что коньяк паленый и его делали из каких-то помоев зельевары недоученные. Что ж делать-то? Увы, вариантов не много. Отправиться по направлению или в бега. Последний вариант не катит, оттуда меня быстренько в тюрягу упрячут. Н-да, побегать долго вряд ли получится. Документов левых не имею, сделать их самому не вариант, вмиг отловят, даже если и смогу магическую привязку с направления снять. Магический маячок ставит на ауру мага та контора, в которой он обязан отработать свое обучение. Вернее, при поступлении в академию каждый подписывает обязательства отработать три года на королевской службе в том месте, где его услуги окажутся востребованными и необходимыми. На моей памяти многие востребовались на теплых диванах у своих родителей под боком. Стоило такое направление не так и дорого, но всегда вопрос решался на верхах и индивидуально. И что, служить сыскарем? Скривился, как от лимона. Как-то таких служивых не сильно любил и пару раз с ними в драки вступал. Может, не все так и страшно? Городок у черта на рогах, отсижусь, дед успокоится, да и через годик вызовет обратно. Плата наверняка медяковая, но вот тут вариантов нет. Эх, пойду в сыскарню, что-то они должны мне еще выдать. – О, какие люди, – развалился за столом молоденький маг, – сам Валиан Вареев. В сыскарне меня отправили в кабинет ведущего сыскаря по убийствам и разбою. Странно, конечно, но тут такой бардак царит! Все мечутся туда-сюда, дергают друг друга, что-то на ходу решают, читают какие-то анализы и экспертизы – дурдом, но чем-то напоминает академию перед сдачей экзаменов. – Мы знакомы? – рассматриваю его, и что-то знакомое в памяти всплывает. – Ну, не совсем, – усмехнулся тот, а потом продолжил: – Если не считать, что ты мне по роже съездил, когда мы порядок в трактире «У Марка» наводили. Помнишь? – Э-э-э, что-то не припоминаю, – развел руками. – Ладно, проехали, – усмехнулся тот, довольно щурясь, – ну, давай уже направление. – Откуда? – изумился я, а потом хлопнул себя по лбу: – Аура, да? – Соображаешь, – довольно кивнул тот. – Хоть бы представился, – поморщился я, кладя перед ним лист с направлением. – Табличка на кабинете есть, да и отправляли тебя к определенному спецу, – изучая направление, буркнул тот, а потом криво усмехнулся: – Н-да, на теплое местечко определили. Впрочем, ничего удивительного. – А что не так? – скривил я губы от «теплого местечка», которое представлялось мне совершенно в другом месте. – Неважно, – махнул тот рукой и отправился к массивному сейфу, из которого выложил на стол бумаги, бутерброды, флягу, пару кинжалов, мешочек с чем-то брякнувшим. – Черт! Да где же?! А! Вот! Держи, – он бросил мне знак сыскаря, а потом протянул бумагу. – И что это? – разглядывая плохо отпечатанный текст и крутя в руках бляху, уточнил я. – Бляха твоя, уже с прописанной аурой, бумагу отдашь мэру Карска или просто предъявишь тому, кто усомнится в назначении, – пожал тот плечами. – Как туда добраться-то? – спросил я, так и не узнав, где этот «райский уголок», в котором предстоит отсиживаться целых три года. Хотя и есть надежда, что дед сменит гнев на милость раньше.