– М-мистер Дарлинг? – пролепетала она, благоговейно глядя на молодого человека. Ну и ничтожество. – Что вы… Я могу вам помочь, сэр? Дарлинг неловко улыбнулся и зачем-то оглянулся на Уинифред. Та округлила глаза в ответ. – Добрый вечер, Энни. Моей кузине нужно припудрить носик, и мы решили пройти коротким путем. Не возражаешь? То, что Дарлинг по именам знает прислугу в доме Эвелин, почему-то совсем не удивило Уинифред. Энни выпучила глаза, как полоумная, и попятилась. – К-конечно, сэр. Проводить вас? – О, не стоит. Я еще не все здесь забыл. Дарлинг подмигнул горничной, и она залилась краской. Уинифред почувствовала раздражение: на что этот идиот тратит драгоценное время? Энни присела, посторонилась, и они с Дарлингом прошли к лестнице. Прислуга вокруг шепталась и косилась на них, но Уинифред не одарила никого и взглядом. Неужели они так быстро забыли, какой чудаковатый ухажер у их хозяйки? Эта мысль ее еще пуще взбесила, и она прикусила щеки. На лестнице Дарлинг пропустил ее вперед и теперь шел сзади, отставая на пару ступеней. Он снова замолчал, и Уинифред не сдержалась: – Обязательно флиртовать с прислугой? Не забывайте, зачем мы здесь, мистер Дарлинг. Она не видела его лица, но затылком чувствовала недоумевающий взгляд. – Я не флиртовал… Просто был вежлив, – наконец ответил Дарлинг, когда они поднялись до первого пролета. Уинифред избегала смотреть на него и снова начала подниматься, стараясь ступать на носки, чтобы туфли не цокали слишком громко. – Да неужели? – фыркнула она в ответ. – Вы то же самое говорили и о мисс Саттон. – Вы бы предпочли, чтобы я молчал, мисс Бейл? – с каплей раздражения спросил Дарлинг. Эти новые интонации в его голосе не нравились Уинифред. Она еще не знала Дарлинга, который не лебезил перед ней. Уинифред оступилась, и Дарлинг едва успел ее подхватить. Она почувствовала его горячие руки на своих ребрах и теплое дыхание на шее. Секунду она боялась пошевелиться, и юноша неловко кашлянул, приподнял ее и поставил обратно на ступеньку. От Дарлинга исходил сладкий, отчетливый аромат цветов, а еще полевых трав, чистого белья, мыла и дождя. У Уинифред закружилась голова, и она на всякий случай крепко ухватилась за перила. Почему он назвал ее мисс Бейл? – Спасибо, – сдержанно поблагодарила она, но он промолчал. Неужто этот идиот настолько буквально воспринимает каждое ее слово и намерен притворяться немым весь вечер? У Уинифред во рту появился горький привкус. В бальном зале собирались гости. Чтобы не привлекать к себе внимание, Уинифред и Дарлинг отошли к одному из столов у стены, на которых стояли прозрачные вазы с букетами желтых роз. Уинифред раскрыла веер и начала обмахиваться им, изображая усталость и пытаясь согнать невесть откуда взявшийся жар в щеках. Среди гостей в зале она не видела ни Эвелин, ни мисс Хаббард, ни мистера Уоттса. Один за другим начали зажигаться газовые рожки на стенах, хотя на улице еще не стемнело и Уинифред могла разглядеть подсвеченные закатным солнцем фиолетовые контуры туч. Дарлинг продолжал молча стоять рядом с ней, вертя в руке пустой бокал. От него не пахло алкоголем, и Уинифред решила, что там была обычная вода. – Дайте мне тоже, – ровным голосом попросила она. Он потянулся к другому запотевшему хрустальному бокалу и протянул ей. Уинифред взяла его за резную ножку и с раздражением спросила: – Вы действительно собираетесь молчать весь вечер? Дарлинг поджал губы. – Вы сами меня об этом попросили. – Я об этом не просила! – вспылила Уинифред и со стуком опустила на стол нетронутый бокал. – Вы в своем уме? Я всего лишь посоветовала вам воздержаться от неуместного флирта, когда мы… – Тедди! Лицо Дарлинга вдруг вытянулось от удивления, и он отвернулся. Уинифред осеклась и вспыхнула от унижения. Как он смеет прерывать разговор с ней? И что это за наглец, который считает ее за пустое место?! Она быстро нацепила нейтрально-доброжелательное выражение лица, которое очень шло мисс Оукс и которое ненавидела Уинифред. На балах не принято хмуриться и метать глазами лед. Обернувшись следом, Уинифред увидела, что Дарлинга хлопает по плечу какой-то молодой человек, на вид ненамного старше его. Он был без жилета, в сорочке без галстука и в сюртуке, будто наспех наброшенном на плечи. Весь его облик кричал о небрежности, но Уинифред видела, что она напускная: белоснежная сорочка тщательно выглажена, воротник накрахмален, а волосы уложены в искусном подобии беспорядка. Длинные каштановые пряди обрамляли его грубое, но красивое лицо с выступающей квадратной челюстью и холодными серыми глазами. Судя по плохо выбритой верхней губе, он явно имел намерение отрастить себе усы. Юноша не отрывал взгляд от Дарлинга и широко улыбался. – Тедди! А я уж думал, куда ты пропал. – Игнорируя присутствие Уинифред, он прищурился и сжал плечо Дарлинга. – Какими судьбами у Саттонов? Я думал, ты избегаешь Эвелин. И тут Дарлинг улыбнулся. По-настоящему. Той самой своей искренней мальчишеской улыбкой, от которой его глаза превращаются в темные щелки, а лицо будто загорается изнутри. – Стеллан, тебе не говорили, что невежливо прерывать чужие разговоры, особенно с дамами? – насмешливо спросил он. – Мне отчитать тебя на глазах у всех? Друг Дарлинга, не прекращая криво улыбаться, перевел взгляд на Уинифред, будто он впервые ее заметил. Она высокомерно вскинула брови, встречая взгляд нахала. – В самом деле, прошу меня простить. Надеюсь, я не помешал ничему важному, – насмешливо произнес Стеллан. – Кто же твоя очаровательная спутница, Тедди? Дарлинг глядел на обоих с неясным смущением. – Стеллан, это моя кузина, мисс Мэри-Энн Оукс, – торопливо представил он Уинифред, будто желая, чтобы их знакомство было как можно более коротким. – Мэри-Энн, это мой добрый друг Стеллан Акли. Какой же он добрый друг, если Дарлинг пробыл в Лондоне всего ничего! Улыбнувшись, Уинифред протянула мистеру Акли ладонь. Тот принял ее, неожиданно сильно сжав, и оставил поцелуй, не отрывая от лица Уинифред внимательных глаз. – Enchantée, – пробормотал он, выпуская ее руку. Дарлинг переступил с ноги на ногу. Его лицо выражало ровно ту же степень неудовольствия, которую ощущала Уинифред. Ей хотелось поскорее исчезнуть из поля зрения Стеллана Акли. – Теодор, нам нужно найти Эвелин! – капризно обратилась она к Дарлингу. Имя «Теодор» звучало непривычно из ее уст, но было бы странно, если бы кузина вдруг назвала его по фамилии. – Пойдемте скорее! У Дарлинга запунцовели уши и нос. Он машинально предложил Уинифред локоть и виновато взглянул на Стеллана. – Désolé, mon vieux[9]. Встретимся позже? Друг Дарлинга выпрямился и поглядел на них уже без всякой насмешки. В изгибе низко посаженных густых бровей, тонких губах, сжатой челюсти легко угадывалось высокомерное, претенциозное выражение светского льва, которое могла замаскировать лишь искренняя радость от встречи с другом. Он улыбнулся, и на этот раз улыбка не коснулась глаз и надменно изогнутых бровей. – Разумеется, Тедди. Могу я украсть твою спутницу на первый вальс? – Спроси у нее сам, – предложил Дарлинг. Уинифред понравилось, как он ответил. Хотя в его позе почувствовалось напряжение, на лице продолжала блуждать спокойная усмешка. Стеллан поклонился Уинифред, и она поняла, что насторожило ее в друге Дарлинга. У него был хищный, почти животный взгляд. Если Дарлинг ради своих целей может пренебречь нормами этики и морали – Стеллан на них попросту плюет. Дарлинг руководствуется сердцем, а его друг – острым, стальным умом. Стеллан напоминал ей Уоррена и этим пугал ее до чертиков. – Ну, разумеется, – промурлыкал он. – Уже вторая оплошность! Похоже, я и впрямь неисправим, как говорит мне Тедди. – Учиться никогда не поздно, – заметил Дарлинг. – Учиться – значит признавать, что я не знаю всего, а такого удара мое самолюбие не вынесет, – весело парировал Стеллан. – Впрочем, я могу попытаться, ведь так? Я буду счастлив лицезреть вас в первом вальсе, если вы мне позволите, мисс Оукс. В ней все еще было сильно инстинктивное желание нравиться, поэтому Уинифред прикинулась очарованной, ощущая, как от неприятного предчувствия холодеют кончики пальцев. Дарлинг мог бы спасти ее от первого танца, но предпочел взвалить ответственность на нее. Что ж, она сама этого хотела. – С удовольствием, мистер Акли. Стеллан криво улыбнулся и ушел, не поклонившись. Дарлинг повел ее в другой конец залы, к огромному окну, занавешенному тяжелыми бархатными шторами. Здесь гостей было значительно больше, а значит, вероятность, что их подслушают, – меньше. – Кто это? – тихо спросила она. Дарлинг неловко почесал напомаженную голову, и Уинифред заметила, что у него до сих пор розовеют уши. – Мой друг, – глупо повторил он. – Стеллан Акли. Уинифред не отказала себе в удовольствии фыркнуть. – Об этом я и без вас догадалась, представьте себе! Я имею в виду, откуда вы знакомы? Что именно он о вас знает? – Довольно многое, – признал Дарлинг с ноткой удовольствия в голосе. – Стеллан может показаться… порочным, но он действительно неплохой человек. Когда я только приехал в Лондон, он спас меня от стольких публичных оплошностей, что всех и не припомнить. Вы же знаете, что я могу быть несколько… неловким. – Как много он знает? – настойчиво повторила Уинифред. – Он знает, что я приехал в столицу после смерти родителей и что Эвелин пыталась женить меня на себе. – Он помолчал. – А также немного знает о вас и о моих планах касательно вашего бывшего хозяина. Он неглуп и в случае чего легко поймет, что к чему. Уинифред лихорадочно размышляла. Нужно скорее убираться отсюда. Если Стеллан сложит два и два, он принесет ей много проблем. Где же пропадает этот чертов Уоттс? Сияя, к ним порхнула Эвелин. Она выглядела совершенно восхитительно в новеньком, с иголочки светло-зеленом платье с рукавами-фонариками. Глубокий вырез подчеркивал ее покатые плечи и полные белые руки, а глаза блестели ярче обыкновенного. – Т-теодор! Мисс Оукс! – прощебетала она. Ее высокие изящные скулы покрывал легкий, как напыление у фарфоровой куклы, румянец. Она понизила голос. – Я ненадолго, п-пока мисс Хаббард с моими родителями. Мистер Уоттс еще не п-приехал. Вижу, вы уже в-встретились со Стелланом?