– Деньги, потраченные не зря. – Герцог бросил на меня взгляд поверх плеча. – Где твой валлийский мальчишка? Рис в мгновение ока оказался рядом со мной. – Я здесь, сир. Ричард хмыкнул. – Руфус, припоминаешь де Борна, этого надоедливого трубадура? Сосредоточенно работая щеткой, герцог говорил, стоя спиной к нам. – Да, сир, хорошо помню. Ричард отпустил его перед нашим отъездом из Кана, удовольствовавшись заверением сладкоголосого мерзавца в том, что он не причинит больше бед. По меньшей мере в одном, подумалось мне, герцог уродился в отца: он слишком доверчив. – Недавно он ухитрился отбить свой замок в Отфоре. Как бы ни хотелось мне отправиться туда и взять замок штурмом, есть дела поважнее. – Графы Бургундский и Тулузский, сир? Лающий, злой смешок. – В том числе они, да. Мое любопытство усиливалось. Герцог явно пришел не затем, чтобы обсуждать военные вопросы с оруженосцами и валлийским оборванцем. – Вы ловко управились с де Борном, – сказал Ричард. – Спасибо, сир. Стоявший рядом со мной Рис ухмылялся, как безумный. – У меня есть для вас схожее задание. Не похищение, а слежка, как вы с Джефри делали в Кане. – Все, что прикажете, сир, – с готовностью отозвался я. Рис кивнул так, что его голова едва не оторвалась. – До меня дошли новости из Мартеля, крошечного городка к югу от Лиможа. Там обосновался мой никудышный братец Хэл. Я весь обратился в слух. – Сир? – Он захворал. Похоже, может даже умереть. В голосе его не слышалось печали, но и удовлетворения тоже. А вот я, прости меня Бог, обрадовался. Без Молодого Короля мятеж лишится центра притяжения. И к тому же, подумал я, мой хозяин сделается наследником трона. – Я хочу, чтобы вы с Рисом поскакали в Мартель и проверили, правдива ли новость, или это слух, запущенный Джефри с целью, допустим, ослабить мою решимость. Местности вы не знаете, так что вас поведет де Дрюн, который знает ее. Я выдам вам охранную грамоту, а также письмо к моему брату. Вы едете будто бы затем, чтобы передать его. – Хорошо, сир. Желаете, чтобы мы выехали немедля? – Да. – Покончив с Лиат-Маха, Ричард вернул мне щетку. – Задание небезопасное. Не всякий рутье или брабантец с уважением отнесется к моей охранной грамоте. Я видел, как Филип прыгает за спиной у герцога, отчаянно указывая на себя. Догадавшись о его намерениях, я спросил: – В таком случае не могли бы мы взять еще одного товарища? Голубые глаза Ричарда впились в мои. – Кого? – Филипа, сир. Я указал на друга. Герцог повернулся. Заметив восторг Филипа, он хмыкнул. – Быть по сему. – Спасибо, сир! – вскричали мы, улыбаясь до ушей, как идиоты. Ах, этот пыл юности! Через несколько дней пути мы оказались на южных рубежах Лимузена. Мы ехали через густые леса, по склонам холмов, вниз и вверх, вдоль берегов глубоководных рек. Ночью мы разбивали лагерь, слушая, как волки воют на звездное небо. Рис занимался готовкой, а также заботился о лошадях. Филип, де Дрюн и я по очереди несли караул и следили за дорогой. Опасность исходила не только от рутье. Закон и порядок рухнули, и вне городов и деревень путники часто становились добычей разбойников и воров. Дважды мы замечали, как кто-то наблюдает за нами из-за деревьев или перебегает через дорогу впереди нас. Однажды, словно из ниоткуда, прилетела стрела, разминувшись с де Дрюном не более чем на фут. Тем не менее пустивший ее не отваживался напасть на троих полностью вооруженных воинов. Мы постояли некоторое время, вглядываясь в лес, с мечами и щитами на изготовку, и продолжили путь. Бог был милостив к нам, и остаток путешествия прошел без помех. Ришара де Дрюна я знал всего несколько месяцев, но это был крепкий человек. Не крепкий телом – он был высоким и худым, – а надежный. Если он пообещал сделать что-то, значит это будет сделано. Не раз мы сражались бок о бок, и меня впечатлило его мастерское обращение с мечом. Большой любитель шуток и забав, он развлекал нас каждую ночь рассказами про жизнь, которую вел до того, как присоединиться к войску Ричарда. Как ни странно для закаленного солдата, раньше де Дрюн был музыкантом. – По правде, воевать у меня получается куда лучше, чем играть на лютне, – признался Ришар. – Надоело стоять под градом черствых хлебных корок, а то и чего похуже. Зато теперь, если в меня что-нибудь бросят, я отделаю наглеца вот этим. Он приподнял свой меч, всегда лежавший у него на коленях, когда мы сидели у костра, и все рассмеялись. До Мартеля оставалось еще несколько миль, когда встреча с одним купцом изменила наши планы. Взволнованный торговец управлял запряженным волами фургоном, в котором помещались его жена, дети и товар; он ехал из Рокамадура, святилища, известного на всю Францию случавшимися там чудесами. При виде наших доспехов и оружия он испугался, но, узнав, что мы люди герцога Ричарда, успокоился. На Рокамадур собираются напасть солдаты Молодого Короля, сообщил он. Купец твердо заявлял, что отряд, въезжавший в деревню, что располагалась близ святыни, возглавлял сам наследник. Мне и моим спутникам это было на руку. До Рокамадура мы добрались к исходу дня. При взгляде на святилище, примостившееся на известковом утесе в пятистах футах над глубоким ущельем реки, захватывало дух. Но нам некогда было любоваться видом. До наших ушей доносились крики и вопли, а над крышами поднимались клубы дыма. – Купец правильно сделал, что уехал, – заметил я, мрачно посмотрев на своих спутников. – Рутье уже здесь. Мы нахлобучили подшлемники и шлемы, проверили, свободно ли выходят мечи из ножен. Я подумывал, не велеть ли Рису спрятаться в лесу с вьючными лошадьми, но это само по себе было небезопасно. При мне остались бы двое крепких товарищей и охранная грамота герцога, а Рису пришлось бы полагаться на нож и поношенный, дырявый гамбезон. Уж лучше держаться вместе, сказал я себе. – Готовы? Я видел, что мое внутреннее напряжение отражается на лицах де Дрюна и Филипа. – Да, – пробормотали они. Рис был бледен, как саван, но свирепо улыбнулся. В этом мальце было больше боевого духа, чем в большинстве мужчин втрое крупнее его, честное слово. В четверти мили от Рокамадура мы наткнулись на первое тело. Молодой человек пытался сбежать, рассудил я, но, ослабев от серьезной раны в спине, упал на обочину и умер. Затем навстречу нам потекли перепуганные крестьяне. Я крикнул, что мы не причиним им вреда, но они попрыгали в канаву, а оттуда убежали в поля и дальше – в лес. Я не стал спорить с де Дрюном, сухо заметившим, что благодаря их страху нам открыт путь в деревню. Вскоре по обеим сторонам потянулись дома: убогие лачуги в одну комнату, с соломенной кровлей – такие встречаются сплошь и рядом по всей стране. Были тут гостиницы и лавки, торговавшие пивом, едой и реликвиями для паломников. Хромая собака облаяла нас, но приблизиться не посмела. Не видно было ни души – все сбежали. Мы ехали дальше, направляясь к подножью утеса, откуда крутая, извилистая тропа вела наверх, к приюту, часовням и святилищу. Рутье мы пока не заметили, но кожа покрылась мурашками, как если бы по мне колонной маршировали муравьи. Я увидел, как Рис вытягивает нож из чехла, и покачал головой: – Не надо. Если они увидят обнаженный клинок, то убьют нас. – Нас так и так убьют, – проворчал Филип, но к мечу не прикоснулся. Первая наша встреча с наемниками прошла относительно безобидно. Трое рутье грузили в телегу добро, награбленное в лавке мясника. Перетаскивая половины свиных туш, бараньи ноги и говяжьи оковалки, они почти не удостоили нас вниманием. Тем, кто налакался до бесчувствия в местной таверне, вообще не было дела до того, кто мы такие. Я запретил Рису сворачивать во двор, откуда доносились крики насилуемой девицы. – Их там с дюжину, а нас четверо, – пробормотал я вполголоса. – Молись, чтобы для нее все кончилось быстро. Надеюсь, Рис не распознал мою ложь. Далее на пути к святилищу я насчитал еще восемь трупов. Не сказать, что бойня и разгул насилия, но воистину жестокая расправа. И эти воины сражались во имя человека, которому предстояло стать правителем Англии, Уэльса, Ирландии и этой земли. Моя неприязнь к Молодому Королю стала еще сильнее, а гнев на сброд, шедший за ним, грозил вырваться наружу помимо моей воли. – Стой! – Это было сказано по-французски с сильным фламандским акцентом. – Назовите себя. Я воззрился на брабантца, преградившего нам путь: бритоголовый, с забрызганным кровью лицом, в хауберке, с длинной пикой в руках. Глупо было задирать его, но я все-таки не выдержал. – Сам назови себя! – Речистый, значит? – Пика с обагренным кровью острием поднялась, нацелившись мне в горло. – Ты не из нашего отряда… Я никого из вас не знаю. Я метнулся вперед, отведя пику щитом, которым двинул ему по груди. Наемник повалился, как мешок с зерном. – Встанешь, и я распотрошу тебя от задницы до подбородка! – пообещал я. Он остался лежать, чертыхаясь. На шум из тени выступили несколько его товарищей. Я рявкнул, извещая, что я – гонец от герцога Ричарда с посланием для Молодого Короля. Это заставило их убрать руки с оружия. Один из них хмуро мотнул головой в сторону горы и сказал, что их господин наверху.