Ничто не доставило бы Маршалу большего удовольствия, чем обозвать их подлизами, но он подавил это желание и принял поданный оруженосцем кубок. Потом сел напротив де Бетюна и де Мариско, по-приятельски кивнув им. Друзья обрадовались его приходу. – Приветствую, сир, – произнес Маршал громким голосом. Молодой Король повернулся, улыбка смягчила его кислую мину. – А, Уильям. Ты пришел. – Ваше общество, Хэл, доставляет мне удовольствие, как и всегда. Маршал воздел кубок, не обращая внимания на враждебные взгляды д’Икбефа и де Кулонса. Молодой Король не замедлил вернуться к теме разговора: – Мне сообщили, что Ричард вскоре обратится к моему господину отцу за помощью в подавлении мятежа. Нет сомнений, что меня призовут, так же как Джефри. – И как вы себя поведете, Хэл? – спросил Маршал, гадая, долго ли еще сможет его господин не объявлять, чью сторону он примет. – Я поступлю так, как прикажет мой господин отец, – ответил Молодой Король. – Перигё пал. Не сомневаюсь, что многие замки откроют ворота перед братом. Я свалял бы дурака, присоединившись к мятежникам теперь, пусть даже их дело правое. – Это самый мудрый выбор. Сердце Маршала подпрыгнуло от радости, он тревожился: судя по потерянному взгляду хозяина, тот мог переменить свое мнение. Но пока придется ограничиться тем, что есть. Молодой Король сделал еще один большой глоток. – Ничего не остается, да? Снова будем разъезжать по турнирам, меж тем как у Джефри есть Бретань, а Ричард правит Аквитанией. Даже этот щенок Джон, и тот величает себя правителем Ирландии, а я, без титула, без земель, навечно обречен поддерживать свою репутацию на ристалище. – Губы его скривились. – До тех пор, пока не умрет мой господин отец. – Бывают места похуже, Хэл, – сказал Маршал. – Турниры всегда возбуждают. Прошло лет пятнадцать со времени его первого состязания, но это ощущение не проходило. – Помните, как вы потеряли шлем, Хэл? – вступил де Бетюн, тоже стараясь поднять ему настроение. – Какое-то время вы сражались в одиночестве и отгоняли всех рыцарей, нападавших на вас, сир, – добавил де Мариско. Взгляд Молодого Короля просветлел. – Верно, так и было. А потом подоспел ты, Уильям, и обратил их в бегство. – Мы сделали это вместе, Хэл, – сказал Маршал, немного приукрасив правду. – Славный выдался тогда денек. – Наверное, турнирный круг – это не так уж плохо. – В голосе Молодого Короля не чувствовалось уверенности. Он осушил кубок. – Еще вина. – Поговаривают, что в последнее время ты предпочитаешь пускать в ход копье, Маршал, – как бы невзначай ввернул де Кулонс. Лицо Молодого Короля омрачилось. Д’Икбеф собрался было загоготать, но передумал. – Закрой свой поганый рот, де Кулонс, – прорычал Маршал. – И ты тоже, д’Икбеф. Недруги зло смотрели на него. Молодой Король устремил на Маршала полный ненависти взгляд. – Они оба врут? – Если, сир, вы имеете в виду сплетни, распускаемые про меня и вашу супругу, то да, врут. Клянусь. Да обреку я себя на вечные муки, если говорю неправду. К таким серьезным клятвам Маршал никогда раньше не прибегал, но, к его огорчению, у Молодого Короля не отлегло от сердца. – Ты говоришь одно, – сказал он, потом посмотрел на д’Икбефа и де Кулонса. – А они – другое. – Они лгут, сир, – заявил де Бетюн. Де Мариско громко выразил свое согласие. Молодой Король оглядел всех присутствующих, одного за другим, тяжелым взглядом. «Это я был твоим верным слугой все эти годы, а не эти лживые мерзавцы!» – хотелось закричать Маршалу. – Пусть наш спор будет решен на ристалище, Хэл. Я сражусь с д’Икбефом и де Кулонсом, с каждым по очереди, и еще с кем-нибудь из их родичей. Если проиграю, повесьте меня, как обычного преступника. Если одержу победу, моя честь будет восстановлена, – сказал он. При виде страха, отразившегося на лицах врагов, Маршал приободрился. Молодой Король шумно дышал носом, как всегда делал в сильном подпитии. Он затряс головой, как бы желая, чтобы в ней все прояснилось. – У нас есть дела поважнее, Уильям, чем без толку бряцать оружием, – возразил он. – Ты забыл про моего братца Ричарда? – Не забыл, Хэл, но я подумал… – Разве не видишь, что он творит? Его владения – это большая часть королевских земель на континенте. Ричард давно уже вынашивает мысль отделиться, чтобы править Аквитанией самому, не называя никого сюзереном. Он никогда не преклонит колена, если королем стану я. Его нужно приструнить, преподать ему урок. – Вы правильно говорите, сир, – хором подхватили д’Икбеф и де Кулонс. Возражать дальше – значит поставить под удар свое положение, решил Маршал. Он кивнул, как бы соглашаясь с мнением господина. – Как вы намерены отражать угрозу со стороны Ричарда? – Сокол парит в небе, вдали от опасности, и выжидает удобное время для удара, – сказал Молодой Король. – Вот как я поступлю. Маршалом овладело уныние. Король всегда будет выделять тех своих сыновей, что стремятся оборонять державу, а не тех, кто рвет ее на части. Беду не удалось отвести, только отсрочить. Спустя некоторое время Маршал оказался в Лиможе. Молодой Король решил самостоятельно отправиться на юг и опередить короля. Они не стали идти по короткой дороге на соединение с войсками Ричарда – Молодой Король, все еще колеблясь, задумал разведать настроения в Лимузене и Перигоре. Маршалу не оставалось ничего иного, как ехать с ним. Графа Эмара дома не застали – он был в походе, сражался с Ричардом. Но его супруга оказала наследнику королевского престола радушный прием, осведомившись, намерен ли он встать на сторону ее мужа и его собратьев-мятежников. Хитрый как лис Молодой Король ответил, что собирается повидаться с крупнейшими вассалами Эмара. Первой в очереди стоит крепость Сент-Ирье, потом другие. После этого он намерен повидаться с самим Эмаром. Окрыленная графиня закатила пир, достойный монаршего двора. Через пару минут после прощания с ней гости выехали из главных ворот. – Красивая женщина, – сказал Молодой Король. По блеску в глазах господина Маршал пришел к выводу, что Хэл был бы не прочь попытать счастья с графиней, будь у него время. – Ты считаешь так же? – Считаю, Хэл, но она замужем. – Пока селезень порхает, утка крылья расправляет, – заявил д’Икбеф. Уверенный, что тот отчасти целил в него, Маршал сердито зыркнул на обидчика, ехидно улыбнувшегося. Де Кулонс хмыкнул, подбадривая друга. Молодой Король повернулся в седле. – Я уже наполовину решил вернуться. Позволь господину повести себя как прыщавому оруженосцу, и все надежды на союз с Эмаром и его дружками развеются как дым, подумал Маршал. Если Молодой Король не поддержит мятежников, то и Джефри наверняка воздержится. Искушение было немалым, но угрызения совести и рыцарское благородство заставили Уильяма сказать: – Вообразите, сир, как поведет себя граф Эмар, если узнает, что вы возлежали с его женой? Молодой Король устремил на Маршала тяжелый взгляд. – Он не будет обрадован, Уильям. В точности так же, как не радуюсь я, слыша сплетни про тебя и Маргариту. Колкие взгляды д’Икбефа и де Кулонса. – Эти сплетни и ложь, Хэл! – воскликнул Маршал. – Я всегда был вашим верным слугой. Молодой Король не ответил, но не повернул коня, чтобы скакать к замку. Маршал поймал себя на мысли, что непреднамеренно пристыдил господина, заставив его поставить Эмара в положение, в каком оказался сам, впервые услышав россказни про королеву Маргариту. Желая увериться, что окончательно разубедил Молодого Короля, Уильям продолжил: – Граф Лиможский способен стать могущественным союзником, Хэл. Он… – Да понял я, понял! Повисла неуютная тишина. Даже д’Икбефу и де Кулонсу хватило ума промолчать. Всадники ехали, слышались только скрип седел да команды сержантов. К отчаянию Маршала, проехав совсем немного, Молодой Король остановил коня. «Господи Иисусе! – взмолился Уильям. – Не дай ему передумать!» Однако намерения господина оказались неожиданностью для него. Впереди виднелись стены большого бенедиктинского аббатства Святого Марциала, расположенного неподалеку от графского замка. – Хочу посетить, – заявил Хэл. Маршал скрыл удивление. Молодой Король был человеком верующим, как все, но предпочитал пиршественный зал церкви, а песни трубадуров – хору монахов. Едва ли мог его привлечь и осмотр здешней библиотеки, знаменитой своими нотными записями. – Чтобы помолиться?