Она обернулась. Ей вдруг вспомнилась тень, мелькнувшая в злосчастном коридоре, а сразу за ней на ум пришли воспоминания о том, как Громов ругался со следователем. По коже побежали мурашки, и она точно знала, что причиной тому вовсе не холод. - Нет, не видела, – поспешно сказала Лера. – Там темно было, да и как-то по сторонам не хотелось оглядываться... Вы извините, я пойду. До завтра, всего доброго. Игорь только кивнул на прощание и ничего не ответил. Он проводил ее взглядом до такси, видел, как она села в машину, и вернулся назад в цирк, так и не заметив следившую за ними фигуру. Человек подождал, пока Громов скроется в здании, и тихо вышел из своего укрытия, глядя на выезжавшее со двора такси. Глава пятая Домой она ввалилась, пошатываясь от усталости и проклиная этот бесконечный день. Ноги гудели, голова казалась чугунной, и холодный душ с таблеткой аспирина не помогали никак. Заварив себе чашку любимого какао, она села на кровать, хотела позвонить Нику, передумала, завернулась в одеяло и открыла ноутбук в попытке отвлечься, но вскоре закрыла и откинулась на подушку. Мысли об оставленной недалеко от цирка машине всплыли откуда-то издалека, и Лера застонала. Потрясение и выпитый алкоголь давали о себе знать, и, немного подумав, она махнула на все рукой. В таком состоянии она бы все равно нормально не доехала – остановили бы на первом же посту. Полночи она пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок, уснула на пару часов и встала совершенно разбитая, когда будильник ни свет ни заря вырвал ее из полудремы. Есть не хотелось, и, выпив на голодный желудок чашку кофе, она подумывала уже дойти до ванной, как в тишине комнаты оглушительной трелью разразился телефонный звонок. - Рудакова, как дела? – доброжелательно поинтересовался Кузнечик, пребывая в явно хорошем настроении. – Взяла интервью, все в порядке? - Да ничего не в порядке, – уныло буркнула в трубку Лера. - Это как это? – тут же переспросил Борис Петрович. Лера спинным мозгом почувствовала, как стремительно падает его то самое хорошее настроение. – Он что, опять все перенес? Сам же дал добро, а теперь что ему не так? - Ему все так, обстоятельства против. - Какие еще, твою мать, обстоятельства, Рудакова? Ты запамятовала что ли, у нас номер завтра! - Там вчера несчастный случай произошел, не до того было... - Какой еще несчастный случай? Лера молчала, подбирая слова, пока редактор грозно сопел в трубку и, в конце концов, вздохнула. - Там девушка погибла, наездница... Подозревают убийство. На том конце провода поперхнулись воздухом, закашлялись и затихли. Затишье пугало, грозя вот-вот разразиться бурей. - И ты молчала?! Почему вчера не сообщила? - Потому что не до того было! – сорвалась Лера. – Полиция, допросы, шок, в конце концов! Я должна была интервью взять, а не в детективном романе поучаствовать, – последние слова прозвучали уже жалобно, и Борис Петрович внезапно оттаял. - Ладно, Рудакова, приезжай, давай, расскажешь все. Так и не услышав ее ответ, он отключился. А Лера сунула телефон в карман пижамы и босиком прошлепала в ванную, досадливо бормоча проклятья. То, с какой скоростью менялось настроение у Кузнечика, всякий раз повергало ее в шок. Через полчаса она тряслась в поезде метро, со всех сторон зажатая городским населением. Внутри было душно и невыносимо пахло потом и чьими-то приторными духами. Духи наверняка были безумно дорогими – и безумно сладкими. Протолкавшись ближе к двери, она с наслаждением встала под открытой форточкой, но слабого ветерка было явно недостаточно. Господи, скорее бы уже наружу выйти... Людской поток вынес ее на платформу, поднял по лестнице и вытолкнул на улицу. Свежий влажный воздух показался глотком свободы. От вчерашнего дождя осталась лишь приятная прохлада, ловко заползшая ей под свитер. Легко лавируя между прохожими, Лера обогнула Гостиный двор и свернула в переулок. Пешеходный светофор мигнул и язвительно загорелся красным. Пока она стояла, вокруг собралась толпа. Наблюдая за проезжающими мимо водителями, она в который раз пожалела, что оставила машину у цирка. До жути хотелось забраться в прохладный салон с кондиционером, включить музыку и вдавить в пол педаль газа. Красота!.. Светофор мигнул, загорелась зеленая стрелка поворота, из-за угла неторопливо показался внедорожник. А Лера ощутила сильный толчок в спину. Визг шин раздался одновременно с единогласным криком толпы. Блестящий черный нос внедорожника остановился в десятке сантиметров от ее головы. Подскочивший из толпы парень и перепуганный водитель поднимали ее на ноги и, кажется, спрашивали что-то о ее самочувствии, но Лера их почти не слышала, судорожно оглядываясь по сторонам. Среди толпы было больше дюжины лиц – но ни одного знакомого. Одни торопливо переговаривались, другие смотрели на нее с выражением крайнего испуга, какая-то девица вообще достала смартфон и снимала все происходящее на камеру с явным намерением позже прославиться на Ютубе. Краем уха Лера услышала что-то про «скорую» и обернулась к женщине, сумев сфокусировать взгляд на мобильнике в ее руке. - Не надо «скорой», – попросила Лера, обнаружив, как сильно пересохло в горле от страха, откашлялась и повторила: – Не надо, я в порядке. - Да где же в порядке? – возразила женщина. – Я же чудом затормозить успела! Наверняка это все из-за духоты, кто хочешь в обморок упадет... Да и кровь вон у вас. Давайте все же я вызову от греха подальше? Лера тупо посмотрела на свои содранные ладони. - Нет, все хорошо, спасибо... Женщина еще что-то говорила, но Лера ее уже не слушала, подняла с земли свою сумку и похромала назад к метро. Толпа расступилась перед ней, как перед прокаженной. Пешеходный светофор насмешливо переключился зеленым светом. Ну и что это было только что? В метро она так и не спустилась, свернув по ту сторону Невского во дворы – благо цирк был недалеко от ее редакции. Почему она шла именно туда, Лера сама не знала – и ноги переставляла почти что инстинктивно. За пару домов от цирка она остановилась, со стоном присела на лавочку и нащупала в сумке телефон. Громов на звонок не ответил. Стесанные ладони нещадно саднило, голова то и дело кружилась. Она доковыляла до нужного двора недалеко от набережной, бросила беглый взгляд на свою одиноко стоящую вдалеке машину и прошла к служебному входу. Знакомый вахтер встретил ее удивленным взглядом. - Вы рано, Игорь Андреевич про два часа что-то говорил, а сейчас еще полудня нет... - Он сейчас здесь? – заплетающимся языком спросила Лера. Перед глазами все стремительно темнело и кружилось, мысли медленно путались в общий комок, хотелось просто прилечь и ничего не делать, но она продолжала стоять. - Так нет его, с час назад ушел. Ушел. А она чуть не попала под машину. Точнее ее туда чуть не столкнули. - Можно я его здесь подожду? - Да, пожалуйста... – вахтер окинул взглядом ее порванные джинсы и перемазанный грязью зеленый свитер. – Может, вас в медпункт проводить? А то вы совсем неважно выглядите, упали, поди? Чувствуя приближающуюся тошноту, отказываться Лера не стала. Вахтер подхватил ее под руку и медленно, словно умирающую, повел по коридору, не переставая бурчать что-то о том, какая невнимательная нынче молодежь, и что в гроб они себя загонят с такими нагрузками. В гроб-то загонят, только не с нагрузками и, похоже, не сами себя. Чужими стараниями обойдутся. Заведя ее внутрь, вахтер торопливо зашаркал к каморке, откуда вышла девушка в белом халатике, и удалился, тихо прикрыв за собой дверь. Медсестра, представившаяся Олей, выдала ей успокоительное – подействовало почти мгновенно, аж в голове прояснилось – и принялась обрабатывать ссадины, вооружившись ваткой и перекисью. Лера почти не чувствовала ее движений, полностью погруженная в свои мысли. В случайности она не верила – верила в причинно-следственную связь. И то, что после вчерашнего убийства чуть не погибла уже она сама, казалось ей более чем странным и не менее подозрительным. Кому понадобилась смерть наездницы Насти, она не знала. Знала только, что главным подозреваемым Зельницкий считает Игоря Громова, и все больше ненавидела своего редактора за то, что по его милости вчера вообще оказалась в этом цирке. Ну Кузнецов Борис Петрович, ну удружил!.. После медпункта Оля проводила ее в столовую, где щуплая повариха в белом переднике налила им чаю и выдала тарелку пирожков. О вчерашнем инциденте старались не вспоминать, хотя фотографию Насти с черной лентой Лера мельком увидела в одном из коридоров. Оля трещала о цирковых буднях, что-то рассказывала про артистов и вообще всячески старалась отвлечь ее от горестных мыслей. Ближе к трем часам Оля убежала, оставив ее на попечении поварихи, но та занималась стряпней и довольно скоро скрылась в кухне. Поглядывая на часы и мобильник, Лера нервно постукивала ногтями по столу. Загнанные в темный угол мысли об утреннем покушении снова дали о себе знать. Не показалось же ей, что ее толкнули! Пытались избавиться? Кто, зачем? И что теперь делать? Да еще и Настя кому-то помешала, кому? Ерунда же какая-то! Это обычный цирк, что тут можно не поделить? А, впрочем, не ее это дело, не ей и разбираться. Нужно просто дождаться Громова, записать это дурацкое интервью и забыть этот цирк как страшный сон. И к Зельницкому съездить, на всякий пожарный сказать про покушение. Наверняка не поверит, так хоть посмеется. Мысли завертелись со страшной скоростью, комната снова поплыла перед глазами. Отхлебнув горячего чая, она опять уставилась на часы, злясь, что стрелка двигается так медленно. Хотелось немедленно оказаться дома, может, позвонить Нику и забыть обо всем. Когда до четырех оставалось несколько минут, в столовую заглянул Громов, и Лера очнулась от своих мыслей только, когда он тронул ее за плечо. - Я думал, вы не стали ждать, – проговорил он, сев напротив. Лера сонно протерла глаза – за это время, разморенная теплом, она успела задремать. Сколько она тут просидела? Пять часов? Класс просто. – Простите, день опять выдался... - Ни к черту? – раздраженно предположила Лера. Игорь кивнул. - Ну да... Степан Семеныч сказал, вы тут почти с утра сидите. - Степан Семеныч? - Вахтер наш, – пояснил Громов.