Два часа спустя к ним подошел офицер полиции и попросил последовать за ним в комнату, где допрашивали папу. Когда Кэл и Джейкоб сели за стол, папа Джейкоба сказал: – Сынок, детективы хотят задать тебе несколько вопросов, и я хочу, чтобы ты ответил на них как можно правдивее. – Конечно, пап, – сказал Джейкоб, переводя взгляд с двух детективов на папу, а затем на адвоката. Все казались такими расслабленными. Может быть, папа сумел избежать неприятностей. Как будто прочитав его мысли, папа сказал: – Мы смогли прийти к соглашению. И часть этого соглашения заключается в том, что тебе не будет предъявлено обвинение. Так что об этом тебе волноваться не нужно. Я все уладил. Значит, папа взял всю ответственность на себя. Джейкоб почувствовал, как ему на глаза опустилась пелена слез. Он моргнул и кивнул, показывая, что все понял. Детективов прежде всего интересовало, как была найдена Мия. Джейкоб рассказал, как они возвращались от бабушки в Висконсин. Они продолжали задавать вопросы – и проливали свет на все большее количество деталей. Джейкоб старался отвечать как можно подробнее, стараясь, как ему и напоминали, придерживаться фактов. Когда все было сказано и сделано, старший детектив поблагодарил Джейкоба за сотрудничество и сказал, что он может ехать домой с дядей. – С вами свяжутся социальные работники, – сказал он. – Обычно по закону с вами как с несовершеннолетним должен проживать взрослый родственник. Но поскольку через две недели вам исполнится восемнадцать, полагаю, неофициального соглашения будет достаточно. Голос подал дядя Кэл: – Обещаю вам, что либо его бабушка, либо я будем с Джейкобом до конца учебного года. Или дольше, если он захочет. – Это очень меня успокоит, – сказал папа. – Спасибо, Кэл. – Но как же Мия? – спросил Джейкоб. Детектив встретился с ним взглядом. – Мия в надежных руках. Социальные работники позаботятся о ней, и мы сделаем все возможное, чтобы найти ее родственников. Если мы не сможем найти членов ее семьи… – Но у нее есть семья! – сказал Джейкоб. – Бабушка, дедушка и дядя. Я могу сказать вам их имена. Глава 53 На следующий день, когда Ники и Шерон завтракали, на кухню вошла Эми. – Эми! – сказала Шерон, вставая навстречу дочери. – Почему ты не сказала, что едешь домой? Мы бы встретили тебя в аэропорту. Эми подняла руку. – Даже не начинай, – сказала она. – Я вас обеих взяла на карандаш. – В смысле – на карандаш? – спросила Ники. Фред дал ей выходной, так что она все еще была в пижамных штанах и футболке. Ее одежда резко контрастировала с шерстяным пальто и брюками Эми. – Хочешь кофе? – Шерон встала, чтобы достать из шкафа кружку. Эми проигнорировала оба вопроса. – Я думала, будет неплохо, если вы поживете вместе. – Она указала на мать. – Я думала, что тебе будет приятно, если у тебя будет компания. – Она повернулась и указала на Ники. – И думала, что тебе будет полезно жить с пожилым человеком, который окажет на тебя положительное влияние. Думала ли я, что вы будете подстрекать друг друга и у вас начнутся проблемы с законом? О нет. И да, я буду кофе. – Она сняла пальто, повесила его на спинку стула и села напротив Ники. – С капелькой сливок, пожалуйста. Шерон налила кофе в кружку и поставила ее перед Эми. – Появление Ники стало настоящей находкой. Как для меня, так и для маленькой девочки по имени Мия, которая освободилась от многолетнего рабства. Не сердись. Эми, хорошо, что все так вышло. – Она обняла дочь сзади и прижалась щекой к ее голове. Ники смотрела на них, и ее улыбка становилась все шире. Шерон назвала ее «настоящей находкой», и она явно подразумевала именно это. Даже Серж, казалось, был в восторге от того, что она рядом. Каждый вечер кот забирался наверх и мяукал у ее закрытой двери, напрашиваясь к ней в гости. Впервые она оказалась в чужом доме и не чувствовала себя чужой. Вчера Шерон приехала в Харлоу в сопровождении социального работника Френни Бенсон, чтобы забрать Ники из офиса шерифа. Ники была так рада ее видеть, что, не задумываясь, бросилась обнимать ее, а Шерон обняла ее в ответ. Помощники шерифа взяли показания у Шерон и Френни, а потом Френни покинула офис шерифа, чтобы присмотреть за Мией. До приезда Шерон помощники шерифа, казалось, скептически относились к рассказу Ники. Один из них, коренастый мужчина с седыми короткими волосами, не раз спрашивал: – Так вы говорите, что до сегодняшнего дня не знали, что эта маленькая девочка была похищена и незаконно удерживалась в доме вашего соседа? А потом он намекнул, что, поскольку они с Джейкобом были хорошими друзьями, она скорее всего была вовлечена в это дело или, по крайней мере, знала об этом преступлении. Она сказала ему, что едва знакома с Джейкобом, но чувствовала, что он не до конца в это верит. – Значит, вы взяли выходной, одолжили машину у своего работодателя и проделали весь этот путь, чтобы помочь человеку, которого едва знаете? – спрашивал он. С такой точки зрения это действительно звучало маловероятно. Все время, пока ее допрашивали, Ники боялась, что ее арестуют. Но когда в комнате появились две пожилые женщины, все закончилось. После того как Френни и Шерон дали свои показания, Шерон сделала еще один шаг, сказав: – Вы даже не представляете, как я горжусь Ники. Мы обе подозревали, что в доме Флемингов что-то происходит, но она была единственной, кто действительно обратил на это внимание. Уверена, многие просто закрыли бы на это глаза, но только не моя Ники. Если бы не она, кто знает, что было бы с этой маленькой девочкой? Я не знаю, выдает ли ваш департамент награды гражданам, но если да, то она определенно этого заслуживает. «Моя Ники». После этого отношение помощника шерифа к ней изменилось. До приезда Шерон они, похоже, считали Ники одной из возможных подозреваемых. К тому моменту, как Шерон закончила свою речь, Ники была героем. Конечно, помогло и то, что и Джейкоб, и его отец сняли с нее всякую ответственность за Мию, но узнала она об этом гораздо позже. Они поехали домой в машине Фреда, Шерон была за рулем, а Ники – на пассажирском сиденье. По дороге Ники позвонила Фреду. Фред сказал, чтобы они не торопились: брат без проблем добросит его до дома. После этого она позвонила Эми. Новость о произошедшем, кажется, потрясла ее до глубины души. Вчера она почти ничего не сказала. А сегодня Эми решила высказаться. – Ты так просто не отделаешься, мама, – сказала она. – Ты здесь взрослая. Я считаю тебя ответственной. – Она говорила сердито, но выражение ее лица смягчилось, когда она откинулась в объятия матери. Шерон в последний раз похлопала ее по плечу и снова села за стол. – Ты проделала весь этот путь, чтобы наорать на меня? – Нет, я приехала потому, что ты сказала, что сегодня днем полицейские попросили вас дать показания. Я подумала, что вам не помешает адвокат. – Они сказали, что это просто формальность, – сказала Ники. – Что они будут задавать те же вопросы, на которые мы отвечали вчера. – Все равно нужно, чтобы с вами присутствовал адвокат. Шерон глотнула кофе. – Но уголовное право – не совсем твоя сфера деятельности. – Ты права, но они-то этого не знают. Кроме того, я знаю достаточно, чтобы уберечь вас от еще бо€льших неприятностей. – Вот плюсы того, что твоя дочь – адвокат, – сказала Шерон. Затем Эми смягчилась, и они принялись болтать о том, как она улетела из Бостона и как долго она сможет пробыть дома. К большому разочарованию Шерон, оказалось, что она сможет остаться всего на одну ночь. – Ты можешь остаться подольше? Хотя бы на день. – Двадцать минут назад ты вообще не знала, что я приеду. А теперь ты жалуешься, что я не могу остаться подольше? Ники откинулась на спинку стула и слушала их болтовню. На первый взгляд они были так непохожи друг на друга: пожилая дама в удобных туфлях и городской адвокат. Они были такими разными. Но связь между ними и любовь были неоспоримы. Теперь они говорили о погоде, о том, что сейчас удивительно тепло для этого времени года. Шерон надеялась, что из-за тающего снега не начнется наводнения. Во время их разговора Ники обнаружила, что мыслями она возвращается в события вчерашнего дня. Когда в разговоре наступила пауза, она выпалила: – А как стать социальным работником? Шерон поставила кружку с кофе на стол и улыбнулась. Ники заметила, что за окном позади нее приземлилась на кормушку маленькая коричневая птичка. – Сначала тебе нужно выучиться на социального работника, – сказала Эми. – Ты бы хотела заниматься этим? – Да. Или, во всяком случае, хотела бы, чтобы моя работа была как-то связана с приемными детьми – Чтобы заполнить паузу, она сказала: – Думаю, у меня хорошо получится. Шерон подала голос: – Я думаю, у тебя получится просто отлично. – Не могу не согласиться, – сказала Эми. Мысль о поступлении в университет была так чужда Ники, казалась почти непостижимой. И все же Ники почувствовала такое волнение и надежду. – Сколько нужно будет учиться? – Степень бакалавра получают четыре года, – сказала Эми, – но обычно это может занять немного больше времени. Иногда еще семестр или два. – Ясно. Четыре года – минимум, но может быть и пять. – Ее сердце упало. Так долго ходить на занятия, писать письменные работы и учиться. А если она хочет стать социальным работником и помогать таким детям, как Мия, то еще дольше. – К тому моменту мне будет двадцать два или двадцать три, – сказала она. Сколько же это времени. Как она будет содержать себя и платить за обучение в течение четырех или пяти лет? Дадут ли кому-то вроде нее студенческий кредит? У нее не было знакомых, у которых получилось взять такую ссуду. Шерон засмеялась: – В этом возрасте неважно, чем ты будешь заниматься. Быть двадцатитрехлетним социальным работником лучше, чем быть на работе, которая не приносит никакого удовлетворения, что скажешь?