Сюзетта не ожидала, что на улице будет так холодно. На морозе у нее тут же покраснели щеки, а ветер растрепал ее прическу. Холод прогнал приятный алкогольный флер. Из ее рта выходили клубы пара. Почему она должна выходить на улицу в такую погоду? Этим должна заниматься не она, а Мэтт или Джейкоб. Но Мэтт ей помогать не хотел, а Джейкоб скорее всего сделает все совсем как попало. «Они ни на что не годны. Оба». Она подошла к живой изгороди, к тому месту, с которого поднимали лестницу, но там не было видно никаких следов. Метель скрыла все улики. Сюзетта направила луч света на планки забора, пытаясь разглядеть царапины на дереве, но не увидела ничего необычного. Она повернулась и пошла по следам незваного гостя, подсвечивая их фонариком. Подойдя ближе к дому, она увидела на снегу отпечатки. Это могли быть следы. А могли и нет. Они были нечеткими, и с каждой минутой их было видно все хуже. Сюзетта подошла к дому и посмотрела в окно. Из спальни места, где человек остановился, чтобы обернуться, видно не было. Внимание Сюзетты привлекло подвальное окно в комнате Мии. Маленькая тварь смотрела телевизор. Ничего удивительного. Сюзетте было плевать, что она делает по ночам, лишь бы она отдохнула достаточно, чтобы успеть сделать работу по дому. Но ее встревожила мимолетная мысль. Кто бы ни проник во двор, его интересовало именно это окно. Этот человек явно подозревал, что Мия там. Слава богу, оно из стеклоблоков. Когда Сюзетта вернулась в дом, она почувствовала, как в ней пробуждается злость. Мало того, что она промокла и была в плохом расположении духа. Кто-то посмел вторгнуться их собственность, Мэтт отказался принимать ее опасения всерьез, и ей пришлось самой идти на улицу и со всем разбираться. Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Сюзетта стряхнула запорошенное снегом пальто и перчатки и бросила их на коврик у задней двери. Потом она сняла сапоги и спустилась в подвал к Мие. Кто-то должен убрать мокрую одежду. И она это делать не собиралась. Добравшись до дальней стены, она с удивлением обнаружила, что дверь в комнату Мии не заперта. Джейкоб облажался по-крупному. Потянув книжный шкаф, она увидела, что Мия сидит, скрестив ноги, на своей раскладушке, смотрит телевизор и ест что-то, напоминающее кекс. Видеть потрясение, появившееся на лице Мии при ее появлении, было бесценно. Она опустила руку с кексом – как будто это ей поможет. – Мия? – строго сказала Сюзетта. – Что у тебя в руке? Мия подняла левую руку, показывая, что она пустая. – В другой руке. – Господи, как же грубо звучит ее голос. Ей так это не нравится. Почему ей все время нужно вести себя как злобное чудовище? Она не хотела навязывать правила, но кто-то ведь должен был. Со стороны ее жизнь казалась мечтой, но на самом деле она была такой тяжелой. Иногда при мысли обо всем, за чем ей приходилось следить, у нее начинала нестерпимо болеть голова. Мия подняла другую руку, в которой держала кекс, завернутый в салфетку. – Тебе можно есть в комнате? Мия покачала головой. – Отвечай, черт побери! Словами! – Сюзетта понимала, что вот-вот сорвется, и это приводило ее в бешенство. Она гордилась тем, что умеет держать себя в руках, и не собиралась терять самообладание из-за непослушного ребенка. Она резко вздохнула и сквозь стиснутые зубы сказала: – Повторяю вопрос. Тебе можно есть в комнате? Глаза Мии наполнились слезами. – Нет, Мэм. – То есть ты знала, что тебе нельзя есть в комнате, но все равно сделала это. Так? Мия кивнула, но потом сдавленно произнесла: – Да, Мэм. – Мия, почему ты так делаешь? Ты же прекрасно знаешь, что это запрещено. – Сюзетте хотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не обмякнет, но она сдержалась. – Почему? Ее подбородок опустился, и она пробормотала: – Я не знаю. – Ты считаешь меня идиоткой? Думаешь, я бы не узнала? – Нет, Мэм. – Отдай его мне. – Сюзетта протянула руку, и Мия отдала ей кекс. – Ты смотри. Кекс «Hostess». Это Джейкоб дал? Мия колебалась, и теперь по ее лицу текли слезы. – Отвечай! Это Джейкоб дал? – Да, Мэм. – Пойдем, – сказала Сюзетта. Схватив Мию за руку, она стащила ее с кровати и потащила вверх по лестнице. На первом этаже она остановилась у лестницы, ведущей на второй этаж, и крикнула: «Джейкоб, спускайся немедленно!» – а потом пошла в гостиную, увлекая за собой Мию. Ей нужно серьезно поговорить с Мэттом, и на этот раз она не позволит ему от нее отмахнуться. Глава 33 Джейкоб надел наушники и в кои-то веки погрузился в учебу. Учительница английского языка задала им написать личные эссе. Она сделала акцент на слове «личные». Миссис Ратман предложила несколько тем на выбор: что помогло им найти себя как личность, событие, которое изменило жизнь, преодоление трудностей. Джейкоб не смог ничего придумать, поэтому полностью выдумал сюжет своего сочинения. Он рассказал, как ездил на рыбалку с двоюродным дедушкой Стиви, и рассказал, чему он научил его незадолго до неожиданной смерти от сердечного приступа сразу после того, как они вернули лодку в прокат. Поскольку это была выдумка, Джейкоб смог по-настоящему увлечься этой историей и добавил эмоциональных подробностей. Наверняка миссис Ратман проникнется его эссе. Даже если бы ему не нужны были хорошие оценки, он бы все равно написал классное эссе. Ему пришлось прерваться, когда дверь открылась. На пороге с потерянным видом стояла Мия. – Что такое? – спросил Джейкоб, снимая наушники. – Мэм хочет, чтобы ты спустился вниз. Судя по ее голосу, произошло что-то нехорошее. А судя по тому, что мама отправила за ним Мию, она скорее всего уже пыталась позвать его. Но он ее не слышал. То есть она уже сердится. Она терпеть не могла, когда кто-то не выполнял ее приказы. – У меня неприятности? – спросил он. Она кивнула. – Из-за чего? – Из-за кекса. Прости меня, Джейкоб. – Нижняя губа девочки задрожала так, что он одновременно почувствовал жалость к ней и злость на мать. – Не переживай, Мия. Ты не виновата. Я возьму вину на себя. Мия повела его вниз, в гостиную. Папа сидел на диване, положив ноги на кофейный столик. Мама же стояла окна с кексом в руке. Ее поза была расслабленной, но взгляд не предвещал ничего хорошего. Такой взгляд всегда приводил Джейкоба в ужас. – Мия сказала, что ты звала меня, – сказал он небрежно, усаживаясь рядом с папой. Мия в замешательстве встала у двери. – Джейкоб, что это такое, скажи на милость? – Она с самодовольным видом продемонстрировала ему кекс, как будто он попался на месте преступления. Джейкоб склонил голову. Присутствие папы придало ему смелости. – Похоже, это кекс «Hostess», мам, но ты вроде и сама это знаешь. – Какое неуважение, – прошипела она, швырнув кекс в него. Кекс ударился ему об колено и отскочил на пол. – Как ты посмел дать его Мие? Как ты посмел?! Ты знаешь правила. Есть в спальнях категорически запрещено. Категорически! И еще одно правило. Мы едим только в определенное время. Никаких перекусов. Ты понял?! Джейкоб кивнул: – Я знаю эти правила. – И все равно решил их проигнорировать. – Я их не игнорировал. Я просто подумал, что на этот раз сделаю исключение и позволю Мие съесть кекс. – Исключение?! Исключений нет! – Она говорила громко и резко. – Это совершенно непростительно! Мало того, что ты так откровенно пренебрег моими правилами. Но вовлекать в это Мию… И теперь она будет думать, что я ей не указ. Это просто уму непостижимо! Папа поставил ноги на пол и сел, упершись локтями в колени. – Сюзетта, по-моему, ты придаешь этому слишком большое значение. Джейкоб просто пытался сделать что-то хорошее. Краем глаза Джейкоб увидел, как Мия дрожит. – Мама, ты ведешь себя так, словно я совершил убийство, – сказал он. – Это всего лишь кекс. Да, я толстый, но Мия-то нет. Почему ей нельзя время от времени получать угощение? Мама явно была вне себя от гнева. Но вместо того чтобы взорваться, она взяла себя в руки. – Я больше не буду тебя слушать, – медленно сказала она. – Я поставила вас в известность. Джейкоб, я хочу, чтобы ты убрал все крошки здесь и в комнате Мии. Если я обнаружу хоть что-нибудь, я выкину твой телефон на помойку. А сейчас я иду к себе и не хочу, чтобы меня беспокоили. Закончив, она вихрем вылетела из комнаты. Вскоре они услышали, что она открывает холодильник. Все они знали, что это значит. Она берет в свое добровольное изгнание еще одну бутылку вина.