– С этим проблем не будет. Я ловкая как ниндзя. Шерон поощрила эту идею Ники. Она сказала, что теоретически она это одобряла. Но на практике она беспокоилась. Она не хотела, чтобы Ники пострадала или попала в беду. Эми бы не позволила Ники перелезать через забор, чтобы шпионить за соседями. Эми была очень твердой, и она была адвокатом. Это значило, что она соблюдала правила. Она бы начала рассказывать о правовых процедурах и о том, что нужно все предусмотреть. Ники могла сказать, что Шерон была более нерешительной. Она тоже предпочитала поступать правильно. Но в этот раз материнские чувства взяли верх. Она заботилась и о неизвестном ей ребенке, и о Ники. Она оправдывала это вторжение словами: – Раньше через мой двор проходили дети. Мне не очень это нравилось, но это неважно. Но конечно, им для того, чтобы пройти по ее двору, не нужно было перелезать через шестифутовый забор. Ники похлопала себя по карману, проверяя, взяла ли она телефон, и осторожно встала на стремянку. Шерон держала ее и шептала: – Не уверена, что она достаточно высокая. – Смотрите. – Ники встала на верхнюю ступеньку и посмотрела на дом Флемингов, чтобы убедиться, что там еще темно и тихо. Удостоверившись, что все в порядке, она схватилась за верх забора и перекинула ногу. Забор удерживали две крепкие горизонтальные перекладины. Ники смогла опереться носком на верхнюю перекладину, перелезла через забор и спрыгнула во двор Флемингов. – Давайте, – тихо сказала она. Следуя плану, Шерон сложила стремянку и перекинула ее через забор. Ники поймала ее, поставила на землю и открыла, приготовив себе путь к отступлению. Тихо, прислушиваясь к каждому шороху, она прошла по двору вдоль забора. В соседнем дворе залаяла собака, свистел ветер, где-то недалеко проехала машина. Ники шла осторожно, осознавая, что после каждого шага на снегу остаются следы. Но она была уверена, что метель вскоре скроет их. Слабый свет подвального огня притягивал ее как мотылька. Вблизи стало ясно, что он тусклее, чем она думала. Удивительно, что она вообще заметила его из окна своей спальни. Но, добравшись до дома, она была разочарована. Подвальное окно было сделано из стеклоблока. Восемь идеальных квадратов, четыре в верхнем ряду, четыре в нижнем. Прочные, волнистые, непроницаемые. На таком расстоянии свет был ярче, но она не могла разглядеть, что было его источником и кто был в комнате. Она хотела было постучать по стеклу, но передумала. Что это даст? Скорее всего она просто напугает ребенка, а шум может насторожить других членов семьи. Нет, это пустая трата времени. Она повернулась и вернулась обратно тем же путем, каким и пришла, стараясь держаться ближе к боковой ограде. Добравшись до места, где она оставила стремянку, она сказала Шерон: – Готовьтесь, я возвращаюсь обратно. Она подождала, пока веревка натянется, и встала на стремянку. Перелезать с этой стороны было намного проще. Она оперлась на перекладину, с легкостью перекинула ноги через забор, быстро спрыгнула на землю – и все было кончено. Шерон потянула за веревку, вытянула стремянку наверх, Ники встала на цыпочки и ухватилась за ручку. Не без труда, но они смогли вытащить стремянку обратно на их сторону забора. – Ты сделала фотографии? – спросила Шерон. Ники покачала головой: – Там нечего было фотографировать. Окна в подвале сделаны из стеклоблоков. – Очень жаль, – разочарованно сказала Шерон. – Ну, ты хотя бы попыталась. Они молча поплелись обратно к дому. Сержант ждал их за стеклянной дверью, прижав одну лапу к стеклу. Он как будто приветственно махал им. Глава 32 Сюзетта медленно ходила по комнате с большим бокалом вина в руке. Здесь, в темной уютной спальне, она могла пить и не бояться осуждения. Она привыкла хранить бокал и штопор в шкафчике в ванной, за баночками с косметикой. Они бывали просто необходимы в то время, когда ей нужно было побыть одной. Когда Мэтт был дома, такие моменты бывали чаще. Сегодня у нее было отвратительное настроение. Конечно, в этом виноват Мэтт. Он всегда во всем виноват. Он – единственный член семьи, которого она не может контролировать. С мальчиком у нее проблем не было, справиться с Мией было проще простого. Их она могла держать в узде лишь усилием воли и суровым взглядом. Но Мэтт… Мэтт – это другое. Очевидно, он считает, что он умнее ее. Более того, он отчитал ее. «Какая наглость». Она допила вино и снова наполнила бокал. Глаза ее уже полностью привыкли к темноте, и она могла наливать вино как сомелье. «Вот тебе, Мэтт». Бутылка, которая до этого была заполнена на две трети, опустела. Сюзетта пожалела о том, что не взяла с собой еще одну. Она села в кресло у окна и скрестила ноги, все еще обдумывая тираду Мэтта. Даже приятный алкогольный флер не мог заглушить его насмешливые слова: «Ты заблуждаешься, если думаешь, что мы будем жить так вечно. Пришло время сказать правду о Мие». Сказать правду? И как он это себе представляет? Что они отвезут Мию в полицейский участок и скажут, что нашли пропавшего ребенка? Да он с ума сошел. Если социальный работник приходил, потому что ведет расследование, это больше не проблема. Сюзетта, как обычно, ловко выкрутилась из ситуации. И даже если та женщина вернется, Сюзетта знала, что будет делать. Она просто не пустит ее в дом, и все. Нет ордера – нет входа. Проблема решена. Это ее дом, и, черт возьми, она устанавливает здесь правила. Она перевела взгляд на окно. Догадался ли кто-нибудь выпустить Гризвольда на улицу? Мия с особым вниманием относится к нуждам собаки, так что скорее всего эта проблема уже решена. Забавно, как два наименее разумных существа в доме нашли общий язык. Эти двое могли быть из одного помета, такая между ними была связь. Они были словно родственные души, и каждого из них можно было замотивировать едой или похвалой. Мие и Гризвольду так проще. Все необходимое им дают другие люди. У них беззаботная жизнь. «Неплохо им, наверное, живется». Когда она допила вино и собиралась налить себе еще, что-то во дворе привлекло ее внимание. На улице было темно, но не совсем. На небе висел серп луны, у соседей на заднем крыльце горел свет. Сквозь череду соседних домов пробивался свет уличных фонарей. Но все же рассмотреть за окном хоть что-то было нелегко. Сюзетта встала с кресла и подошла к окну. Движение. Кто-то шел по ее двору вдоль забора. Она прищурилась. Это Джейкоб? Нет, этот человек был стройнее и двигался проворнее. Судя по всему, это не Мэтт. Сердце Сюзетты заколотилось быстрее. Может быть, позвать Мэтта и сказать, что во дворе кто-то есть? Или позвонить в полицию? Сюзетта смотрела, как человек приближается к дому, подходит почти вплотную и скрывается из поля зрения. Неужели в дом пытаются проникнуть воры? Неожиданно она вспомнила, что ее телефон стоит на зарядке на кухне. Можно, конечно, позвать Мэтта, но ей очень этого не хотелось. После такого количества вина она наверняка не сможет говорить нормально. Ему это точно не понравится. Пусть с грабителем разбирается он. Она надеялась, что завяжется борьба и что Мэтта ранят. Будет знать, как пренебрежительно с ней разговаривать. Незваный гость снова появился в поле зрения. Он прошел по участку вдоль линии забора, а потом быстро перелез через него. Она как будто наблюдала выступление гимнастки на снаряде. Через секунду над забором поднялось что-то громоздкое и быстро скрылось из виду. Лестница? Скорее всего. Зачем кому-то залезать в их двор? Она допила остатки вина, вышла из спальни и прошла по коридору мимо комнаты Джейкоба. В его комнате горел свет, но не было слышно ни звука. Она надеялась, что он делает домашнее задание. Но скорее всего он играет в компьютер. «Ну и ладно, это не мои проблемы». Сюзетта прошла дальше и спустилась на первый этаж. Оставив бокал в раковине, она пошла в гостиную. Мэтт смотрел детектив. – Ты в курсе, что кто-то только что был у нас на заднем дворе? Я видела из окна спальни. Мэтт не стал отворачиваться от экрана телевизора. – Наверное, это Джейкоб выпустил собаку. Или тебе просто показалось. А вдруг ей и правда показалось? Он намекает на то, что она пила. «Как грубо». – Нет, – сказала она. – Джейкоб в своей комнате, это был не он. Я точно видела, как кто-то шел по нашему заднему двору, а потом перелез через забор. – А, – сказал он. – Я ничего не слышал. Наверное, это дети. Кто-то из школьных приятелей Джейкоба. Он зевнул. – У Джейкоба нет друзей. – Какая ты злая. Сюзетта, тебе обязательно так себя вести? Он точно хочет свести ее с ума. – А тебя не волнует, что кто-то перелезает через почти двухметровый забор и разгуливает по нашему двору? А вдруг они изучают дом, а потом ограбят нас? – Сомневаюсь. – Он взял пульт и начал переключать каналы. – Если ты беспокоишься, мы можем не выключать на ночь освещение во дворе. – Сколько можно тебе повторять, нам нужна система безопасности. – Да. И я говорил тебе, что если тебе нужна система безопасности, тебе нужно сделать несколько звонков и узнать, сколько это может стоить. Сюзетта, я не могу делать абсолютно все. Когда он начал этот непродуктивный, враждебный разговор, она сочла за лучшее просто уйти. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на подобную чушь. Кроме того, от вина у нее кружилась голова, и ей нужно было немного времени, чтобы все обдумать. Джейкоб сидит у себя в комнате, так что от него помощи не дождешься. Значит, она снова должна разбираться сама. Она подошла к шкафу в прихожей, надела зимние сапоги, натянула пальто и перчатки и достала из ящика на кухне маленький фонарик. Потом она включила свет на заднем крыльце и вышла на улицу.