– Господи, да она в ударе! – сказал Фред. – Нам лучше быть начеку. А то она нас заменит. – Тут он подтолкнул брата локтем. – Плохая это идея, – говорил Альберт, хлопая рукой по стойке. Они с Фредом были полной противоположностью Дон и Макса. Ники это поражало: почему одни люди были такими неприятными, а другие без труда заражали других своим оптимизмом? Братья прямо-таки светились счастьем, и каждый, кто приходил на заправку, поражался их дружелюбным характерам. Клиенты всегда уходили от них с улыбкой на лице. А Ники впервые в жизни с удовольствием ходила на работу. Отработав второй рабочий день, Ники вернулась домой к Шерон и обнаружила, что, пока ее не было, для нее принесли большую коробку. – Что это? – спросила она у Шерон. Женщина только пожала плечами. – Думаю, тебе стоит ее открыть. В коробке были зимняя куртка, перчатки, шарф и шляпа – подарки от Эми, которая, очевидно, поговорила с матерью. Шерон уже давно беспокоилась, что у Ники нет верхней одежды. Она предложила ей сходить в магазин и ясно дала понять, что ей будет в радость купить девушке «зимнюю верхнюю одежду». Но Ники принципиально отказалась. Ей не нужна помощь, она сможет вытерпеть холод. Когда-нибудь, когда она захочет, она купит себе куртку на собственные деньги. Но подарок – это другое. Поскольку Эми взяла на себя труд выбрать одежду и отправить ее ей, было бы невежливо от него отказаться. Ники вытащила куртку из коробки и прижала ее к груди. Она была темно-синей, почти черной, и довольно тяжелой. Достаточно, чтобы согревать, но недостаточно, чтобы быть громоздкой. Куртка была с капюшоном, который можно было при необходимости откинуть за спину. Она одобрительно кивнула. Еще в коробке лежали темно-бордовый снуд и шапка в тон. Перчатки были того же цвета, что и куртка. У Ники были сомнения по поводу шапки, потому что она предпочитала обходиться без головных уборов, но все остальное оказалось просто идеально. Она надела куртку, вытащила волосы и застегнула молнию. Потом примерила перчатки. Они сидели так, словно были сшиты специально для нее. – Что скажешь? – спросила Шерон. – Идеально, – сказала Ники, растопырив пальцы, чтобы проверить перчатки. – Тебе идет, – с одобрением кивнула она. – Теперь мне не придется беспокоиться о том, что ты замерзнешь. Я очень переживала, что ты бегаешь зимой в одной толстовке. А сейчас, когда ты ходишь на работу пешком, я боялась, что ты заболеешь. Она беспокоилась, что Ники замерзнет и заболеет? Это так мило. У Ники на глаза навернулись слезы. У нее были хорошие приемные родители, и они, казалось, заботились о ней, но у Ники никогда не было ощущения, что они о ней беспокоятся. Они относились к этому скорее как к работе, которую нужно было хорошо выполнять. – Вы и в самом деле как будто моя бабушка, – сказала Ники, отворачиваясь. Она боялась, что если посмотрит Шерон в глаза, то расплачется. – Думаю, нужно написать Эми и поблагодарить ее. На следующий день она поняла, что теперь, когда у нее была подходящая верхняя одежда, ходить на работу было гораздо приятнее. Когда она пришла на заправку, Фред сказал: – Отличная куртка. – Она новая, – сказала Ники. Фред и Альберт умели так расположить к себе, что она поймала себя на том, что рассказывает им то, о чем обычно молчит. – Друг подарил. – Хороший у тебя друг. – Можно и так сказать. За эти годы у Ники было много друзей, но когда она переставала ходить с ними в одну школу или на работу или когда меняла приемную семью, казалось, они больше не хотели продолжать отношения. Но Эми всегда была рядом, и поэтому она стала самой лучшей подругой, которая у нее когда-либо была. Она не рассказывала Шерон, что они с Эми переписываются почти каждый вечер. Иногда они просто перекидывались парой слов. Но было здорово отправлять сообщение, зная, что она его прочтет. Эми оказалась поражена, как ее мать разобралась с Дон, когда Ники увольнялась. «Я рада, что она тебя поддерживает», – написала она. Теперь таких людей было двое. Уже на третий день Ники привыкла к рабочей рутине: звонила поставщикам, выбегала на улицу, чтобы помочь клиентам с заправкой, следила за чистотой и порядком в магазине. Иногда Альберт говорил ей расслабиться. – Из-за тебя я нервничаю. Отдохни, ничего страшного не случится. Ты же видишь, что мы особо не стараемся? Братья хорошо знали своих клиентов. Они комментировали их покупки, отмечали, если кто-то приезжал не на той машине, что обычно. Многих клиентов они знали по именам и решили познакомить Ники с постоянными покупателями. – Ники начала работать только на этой неделе, а я уже не представляю, как мы без нее обходились, – говорил Фред. – Что бы мы без нее делали. Самыми лучшими оказывались дни, когда было много клиентов. Ники не замечала, как наступал вечер. В магазине спортивного питания дни тянулись медленно, как улитка. Здесь же время пролетало незаметно. Фред или Альберт комментировали водителей, заправляющих машины. Когда на заправке никого не было, они рассказывали ей истории из своей юности. О своем детстве в деревне, о том, как они попадали в неприятности в школе, о том, чем занимались до того, как купили заправку. Столько историй. Какие они интересные. Братья говорили, что она хороший слушатель. Но это было нетрудно, ей нравилось их слушать. Они были добрыми и веселыми, по мнению Ники – отличное сочетание. После обеда на заправке никого не было, но ближе к вечеру там снова было полно народу. Фред расставлял в холодильнике бутылки с пивом, а Ники стояла за прилавком, когда в магазин зашел Джейкоб Флеминг. Он был одет в свою неизменную толстовку, лицо его было скрыто капюшоном, а голова была опущена так низко, что казалось, он пытается раствориться в воздухе и стать незаметным. Но все же она сразу его узнала. Тот же толчок она почувствовала, когда его мать зашла в магазин спортивного питания. До сих пор ей и в голову не приходило, что она может столкнуться с кем-то из Флемингов на своей новой работе. Но она поняла, в чем причина. Должно быть, это ближайшая заправка к их дому, а в семье было две машины. В будущем у нее была существенная вероятность снова столкнуться с Сюзеттой Флеминг. Не самая жизнеутверждающая мысль. Но Ники утешила себя тем, что она всегда работала с кем-то из братьев. И они всегда позволяли ей сходить в туалет или куда-нибудь еще. При появлении этой женщины у нее всегда будет возможность ускользнуть и позволить им с ней разобраться. Увидев Джейкоба, она вспомнила не только о его мерзкой матери, но и о маленькой девочке, которая забирала собаку со двора. Если Джейкоб приходит сюда регулярно, возможно, она сможет с ним подружиться и в конце концов заставит его поговорить о ребенке. Вероятно, присутствию маленькой девочки в доме можно найти разумное объяснение, но что-то не давало ей покоя. Она хотела знать наверняка. Ники смотрела, как Джейкоб опускает капюшон, а затем крадучись обходит магазин и останавливается у отдела со снеками. Немного поразмыслив, он схватил большой пакет чипсов. Потом он направился к холодильнику и взял оттуда банку колы. Фред заметил его как раз в тот момент, когда он закрыл холодильник. – Привет, Джейкоб! Рад тебя видеть. – Спасибо. Я тоже рад вас видеть. – Слова прозвучали невнятно, но парень едва заметно улыбнулся. Даже угрюмые подростки не могли сопротивляться оптимизму Фреда. – Это Ники, наша новая сотрудница! – крикнул Фред, показывая на девушку большим пальцем. – Думаю, ты согласишься: она лучше двух старых чудаков. Она уже делает это место лучше. Джейкоб быстро выложил на прилавок свои покупки. – Привет, Ники. – Привет, Джейкоб, рада познакомиться. – Я тоже. – Пока она пробивала покупки, он вынул из кармана несколько купюр. Она отсчитала сдачу и бросила монеты ему на ладонь. – Ты живешь недалеко отсюда? – спросила она. Он кивнул: – На Марпл-авеню. – А я – твоя соседка с Кресент-стрит, – сказала она. – Я недавно переехала к бабушке. – Хотелось бы и мне переехать к бабушке, – мрачно сказал он. – Да, с ней здорово. С твоими родителями трудно ужиться? – Она просто прощупывала почву, но ее не покидало ощущение, что это правда. И то, что он еще не ушел, было хорошим знаком. Она завладела его вниманием. – С мамой. Папа нормальный. Хотя он редко бывает дома. – Джейкоб вздохнул. – Расскажи мне об этом. С мамами бывает очень трудно, – с сочувствием сказала она, заправляя за ухо прядь волос. – У меня дома бежать было некуда. Я единственный ребенок в семье, поэтому все внимание оказалось сосредоточено на мне. Я всегда жалела, что у меня не было брата или сестры. Было бы неплохо, если бы можно было с кем-нибудь поболтать. Но увы. – Да, я тоже единственный ребенок. – И у вас нет других детей? – Она старалась говорить равнодушно, но внимательно следила за его реакцией. И – вот оно! – на его лице на мгновение появилось сомнение. Совсем ненадолго, но Ники была уверена, что глаза ее не обманывают. – Не, – наконец сказал он, пожимая плечами. – Только я. – Он поставил рюкзак на прилавок и убрал покупки. – Приятно было познакомиться, Ники. – И мне. Надеюсь, мы скоро увидимся.