Резко поворачиваюсь к нему. – Правда? Почему? – Все мы люди, – отвечает он, пожимая плечами. – Нам свойственно ошибаться. Тебе дали шанс все исправить; по-хорошему, мы все этого заслуживаем. Мой брат не склонен доверять людям; да ему и не следует. Он просто не может себе этого позволить: ставки слишком уж высоки. На кону его жизнь, жизнь нашей принцессы – и моя. Он несет на своих плечах надежды множества людей. А то, что ты сделала, ставит под угрозу весь наш план. Я снова вспоминаю о том, как была готова предать его. Понятное дело, жрец не сдал бы его Атоку и не навредил бы иллюстрийцам в крепости. Но тогда я этого еще не знала. Осторожность Руми понятна. Уверена, она уже не раз спасала ему жизнь. – Кто знает, может, он найдет Эстрейю и потом упадет на колени, придя к тебе в комнату, и будет умолять о прощении. Я улыбаюсь. Колокол пробивает пятый час, и мы возвращаемся в замок. Но Хуан Карлос ошибся. Руми так и не появился. * * * Наступает день Карнавала, а вестей от Руми все нет. Хуан Карлос тоже куда-то пропал; у него тоже не спросишь. Я до сих пор не знаю, уничтожена ли Эстрейя. Я равнодушно отодвигаю поднос с завтраком, хотя обычно у меня текут слюнки от такого количества дульсе де лече. Голова раскалывается; тело кажется отяжелевшим, будто я не спала несколько дней. Но я не чувствую усталости. Зато паника нарастает с каждым ударом сердца. Вместо завтрака я сижу в горячей ванне, в воде плавают лепестки роз. Откидываю голову на металлический бортик. Аток предоставил мне роскошную комнату для подготовки к торжеству. Из маленькой умывальни за стеной доносится болтовня служанок: они обсуждают мое прекрасное платье, корону и изящные кожаные сандалии, изготовленные специально для свадьбы. Мои оковы. Я ничего не знаю о планах мятежников. Возможно, найдя Эстрейю, Руми все равно решил оставить меня в стороне. Вероятно, он по-прежнему не доверяет мне. Не хочет рисковать. Нарастающая тревога пожирает меня изнутри, как оголодавший стервятник. Но потом ее сменяет гнев, и я даю волю чувствам. Он должен посвятить меня в свои планы! Я заслуживаю хотя бы знать, что происходит. Я выбрала принцессу. С силой сжимаю бортик ванны. Не хочу ждать ни секунды. Мы должны увидеться: хочется накричать на него за то, что держал меня в неведении все это время. Я вылезаю из ванны и закутываюсь в толстый халат. Закручиваю мокрые волосы в узел; по спине стекает вода. Достаю маленький мешочек лунной пыли, припрятанный в комнате, и высыпаю горстку в ладонь. Этого едва ли хватит для всех служанок, ожидающих за дверью. Заснут не более чем на час. Но я успею. Сдуваю пыль с руки. Все три горничные, включая Суйяну, оседают на пол. Я стаскиваю одежду с одной из них и переодеваюсь служанкой: простая черная юбка с рюшами, кремовая туника и накидка без узоров. Выношу из комнаты поднос с теплыми булочками и чайником кофе. Торопливо семеню по коридору, опустив голову, но меня и так никто бы не заметил: замок почти пуст. Все либо одеваются, либо уже уехали в храм, чтобы подготовить все к церемонии. Я могу найти его только в одном месте, но что, если его там нет? Я захожу в лазарет без стука. Комната едва освещена. В нос ударяет резкий металлический запах, и я невольно морщусь. Кровь. Я с грохотом опускаю поднос на свободный стул. Руми вскидывает голову. В первую секунду он кажется удивленным, но затем его лицо приобретает опасное, ожесточенное выражение. Молчание затягивается, и он равнодушно возвращается к своему делу. В легких внезапно становится слишком мало воздуха. Он сидит на столе без рубашки и вытирает мокрой тряпкой рану в правом боку, прямо под ребрами. Ткань мгновенно пропитывается кровью. Я еще никогда не видела его без широкой туники, пахнущей жженой листвой. Он худощавее и угловатее, чем я себе представляла. Вода вперемешку с кровью стекает по мышцам живота. Руми отрывает зубами еще кусок ткани и слегка морщится, прикладывая к больному месту. – Рана слишком глубокая, – с трудом выговариваю я. – Нужно наложить швы. – Что ты здесь забыла? – холодно спрашивает он. Его голос звучит пусто и устрашающе. Я зажмуриваюсь. – От тебя не было никаких вестей. Он продолжает смотреть в одну точку, лишь едва заметно поджав губы, а затем устремляет на меня отсутствующий взгляд. Абсолютно равнодушный и отстраненный. Но я знаю, когда он зол: его выдают напряженные мышцы шеи. Воздух между нами отравлен. Произошло нечто ужасное. – Руми. Он встает, расправляя напряженные плечи. – Где Эстрейя, кондеса? Или кто ты там, – говорит он с язвительной усмешкой. – Я же сказала тебе: на дне озера Яку. – У меня начинают дрожать руки. – Принцесса Тамайя сказала, что она там. – Ее там не было! – взрывается Руми. – Ты обманула меня как последнего дурака! Даже не отпирайся, – добавляет он, и его ноздри раздуваются от ярости. – Каков твой план? Эстрейя теперь у настоящей Каталины, и она собирается напасть на Ла Сьюдад? О боги! Ты счастлива, да? Сотни людей умрут из-за тебя. А я думал, ты хочешь мира. – Это так. Разве у тебя еще есть сомнения? – Конечно! Ведь Эстрейи не было там, где ты сказала! – Руми срывается на крик. – Прошлой ночью все прояснилось. Все это время ты шпионила и втиралась в доверие к принцессе… Голова разрывается от боли. – Она сказала, что Эстрейя там! – Очень удобно, – с горькой усмешкой замечает он. – Ведь Тамайя уже ожидает казни в храме, и я не могу спросить ее! Я вздрагиваю. Она не может умереть. Я не допущу этого. – Ну? Я сглатываю. Нужно держать себя в руках. – Я больше не собираюсь оправдываться, Руми. Он делает шаг навстречу. – Я поверил тебе! – Я не врала! Отравленный воздух наполняет мои легкие, и я задыхаюсь от отчаяния. – Хочешь верь, хочешь не верь, мне плевать! – выкрикиваю я. Но мы оба знаем, что это ложь. – Я понятия не имею, почему там не было Эстрейи! Могло случиться что угодно. Возможно, Аток добрался туда раньше… или… В глазах темнеет. Силуэт Руми размывается, и я больше не вижу его. Только сейчас я вспоминаю, какой беспорядок был в моей комнате до того, как там убрала Суйяна: застелила кровать, собрала обрывки шерсти с пола, аккуратно сложила гобелены. Там не хватало одного. – Возможно, она у Каталины, – хрипло шепчу я. – Я вплела в гобелен послание с месторасположением Эстрейи, но потом передумала его отправлять. Но в моей комнате уже несколько дней нет совы… Руми покачивается и хватается за стол, чтобы удержать равновесие. Он выглядит очень бледным и ослабленным. Madre di Luna. Я все разрушила. Они пропали. Я подхожу вплотную к Руми и усилием воли запрещаю себе касаться его: он сейчас не позволит. – Я подвела тебя. Но я не обманывала тебя, Руми. Он стискивает зубы. Дверь лазарета с грохотом распахивается, и в маленькую комнату врываются четверо стражников. Они хватают меня за руки и волокут к двери. Руми спокойно наблюдает за этим, сидя на столе; его лицо не выражает абсолютно ничего. Ничего. Ничего. Я все еще надеюсь, что он защитит меня. Но он не двигается с места, и меня выталкивают из лазарета, осыпая ругательствами за то, что одурманила горничных и сбежала. Стражи уволакивают меня, и я в последний раз вижу, как Руми промакивает кровоточащую рану. Его движения осторожны, выверенны, спокойны. Даже не смотрит в мою сторону. Меня снова бросают в розовой комнате и с грохотом захлопывают дверь. Я переворачиваю всю стопку с гобеленами в поисках совы. Мои звери прячутся по углам и встревоженно наблюдают за мной. Я их понимаю. Но тут я чувствую, как на мое плечо садится птица. Сова со свернутым письмом, привязанным к лапе. Внутри все сжимается. Я медленно развязываю ленточку и разворачиваю листок бумаги. Получено. Ты прощена. Я сползаю на пол и прижимаю к губам дрожащую руку. Каталина решила, что я передумала. Она думает, что я снова на ее стороне и хочу, чтобы она стала королевой. И она простила меня. Я могу понять ярость Руми. Выглядит довольно гадко. Мысли путаются, будто в голове вспыхнул разрушительный пожар, жаждущий жертв. Никак не могу забыть последний взгляд Руми. Он был полон ненависти, такой же ясной и чистой, как воды озера Яку. Я сгораю от стыда и отчаяния. Теперь он думает, что я использовала его в корыстных целях. Манипулировала и причиняла боль, как будто он ничего для меня не значит. Просто работа. Часть игры. Но он ошибается, а я никак не могу убедить его в обратном. Я потеряла его. Лишила трона Тамайю. Лишила Инкасису лучшего будущего. Я ложусь на бок и прижимаю колени к груди. Еще немного, и я разрыдаюсь. Именно в таком виде меня обнаруживает Суйяна. Сначала она выглядит раздраженной, но, увидев мое состояние, немного смягчается. – Кондеса, – шепотом произносит она и, закрыв дверь, опускается на корточки рядом со мной. – Что случилось? Все болит – грудь, руки, ноги. Я хочу кричать, пока не задохнусь, но мне душно и тесно в этой комнате. Паника нарастает и захлестывает меня, словно смертоносная волна. – Я все разрушила. Суйяна хватает меня за плечи. – Кондеса… – Я не кондеса! – вырывается у меня. – Я ее двойник. Ее подруга. Даже не член королевской семьи. Я никто. Она пристально смотрит на меня, и я совершенно не понимаю, что означает этот взгляд. Но она точно не удивлена. Я начинаю сходить с ума. Передо мной проносится вся жизнь. Моя миссия, поиск Эстрейи, планирование восстания, предательство настоящей кондесы, тайные сообщения на гобеленах. Я хочу рассказать обо всем прямо сейчас. – Кто должен взойти на трон? – спрашивает Суйяна, больно сжимая мои плечи. – Кто? – Принцесса. Точно не Каталина, – не задумываясь отвечаю я. – Поклянитесь. Я замираю. От стального блеска в ее глазах замирает дыхание. Madre di Luna. Она – одна из союзниц Эль Лобо в замке. Моя горничная. – Как я не догадалась, – говорю я. – Все это время ты работала на него. Несколько мгновений Суйяна внимательно смотрит на меня. – Я не доверяла тебе, но потом Руми решил посвятить тебя в наши планы.