Эль Лобо обходит стол и медленно движется в моем направлении, просчитывая каждый следующий шаг. Один из стражей требует, чтобы он остановился. Эль Лобо подчиняется. Но это уже неважно: мы стоим вплотную друг к другу, плечом к плечу. – Официально предлагаю сотрудничество, – негромко говорит он. Я касаюсь его ноги носком сапога. Краем глаза вижу, как он едва заметно кивает. – Нас больше, – говорит Педру. – Медленно обойдите стол. Я переглядываюсь с разбойником. В его темных глазах загорается озорной огонек. Мы действуем одновременно. Я хватаю нож для писем и бросаю в стража, стоящего слева. Нож переворачивается в воздухе и глубоко вонзается ему в плечо; стражник падает на пол. Обогнув стол, Эль Лобо принимается за двух стражей справа. Те отступают и пытаются отразить атаку разбойника. Мне остается Педру. Я не хочу ранить его. Особенно после того, как узнала о его сыне. Он прыгает вперед, целясь в меня мечом. Я уклоняюсь влево. Нужно срочно стукнуть его чем-нибудь. На столе только стопки бумаг. В отчаянии дергаю выдвижные ящики, но они заперты на ключ. Но тут под руку попадается оловянный шарик для бумаг, и я бросаю его в голову Педру. Попала. В висок. Бровь уже в крови. Я обегаю письменный стол и пинаю стражника, в которого кинула ножом для писем. Он складывается пополам с хриплым стоном. – Ты не вооружен? – кричит Эль Лобо. Он уже успел огреть одного из стражей тяжелым стулом. Эль Лобо ловко подбирает меч, оброненный стражником, и кидает мне рукояткой вперед. Я ловлю оружие правой рукой и поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Педру наносит очередной удар. Он бросается на меня снова и снова. Я отражаю удары, но рука дрожит каждый раз, когда клинок встречается с клинком. Педру бьет меня ногой в бок. Хрипло дыша, я продолжаю схватку, но отсутствие тренировок дает о себе знать: я слишком медленно реагирую. Но меня спасает полнота стражника, которая придает его движениям определенную неуклюжесть. Педру замахивается мечом. Я ныряю вбок и, воспользовавшись моментом, резко провожу кончиком клинка от пупка до плеча. Педру вскрикивает и хватается за живот. Его пальцы в крови. Взревев от боли, он пытается сделать еще один выпад, но его лицо искажает уродливая гримаса. Я отступаю и налетаю на что-то твердое. Эль Лобо. Я чувствую, как работают мышцы его спины, пока он борется с другим стражем. – Хочешь махнуться? – весело спрашивает он. Чего-чего? Но на возражения времени нет. Обхватив меня за талию, разбойник одним движением меняет нас местами. Я быстро перестраиваюсь, чтобы подготовиться к атаке противника. Оттолкнувшись, наношу удар стражу, который сражался с Эль Лобо. Разбойник тем временем вступает в схватку с Педру. Второй стражник обрушивается на меня, но я успеваю отразить удар и сделать выпад. Мышцы горят от нагрузки; рука с непривычки дрожит все сильнее и сильнее. Но тут стражник допускает оплошность и открывается для удара. Я не могу упустить эту возможность. Один шаг вперед. Прямой удар под ребра. Он закатывает глаза, обнажив белки, и валится на пол. Меч выскальзывает из рук. Маска липнет к щекам. Она намокла от пота, стекающего по вискам, и теперь мне невыносимо душно. За спиной раздается звон мечей. Я резко оборачиваюсь и вижу, как Эль Лобо атакует Педру. Страж отважно отбивается, но явно уступает разбойнику в скорости. Не могу на это смотреть. Двери кабинета по-прежнему распахнуты, и ноги упорно несут меня к выходу. Сердце тоже подсказывает, что пора бежать, и я в два шага оказываюсь в дверном проеме. Одной ногой я еще в кабинете, другой – уже на свободе. Педру выбился из сил. Отчаявшись, он опускает плечи. Яростно, но хаотично размахивает мечом. Эль Лобо готовится к следующему удару. – Не убивай его! – вырывается у меня, и я даже не успеваю подумать о том, чтобы подделать голос. Оба оглядываются. Педру замирает в изумлении; его туника пропитана потом. Эль Лобо застывает с занесенным мечом. Я и сама удивлена: я только что спасла жизнь лаксанскому стражнику. Медленно пячусь к двери. Нет времени на раздумья. Надо бежать. Мои шаги гулко отражаются от каменных стен длинного коридора. Ныряю в дверные проемы и прячусь за углами, просчитываю каждое движение, чтобы не столкнуться с дозорными, патрулирующими коридоры. Но мне не избежать встречи с высоким стражником перед дверью в мою комнату. Заглядываю за угол. Ну конечно, он на посту. Прислонившись к дверному косяку, он то склоняет, то резко вскидывает голову – в общем, из последних сил борется со сном. Мне нужно пробраться внутрь. Очень быстро. Солдаты Атока будут здесь с минуты на минуту. Кто-нибудь обязательно заметит, что стражи не патрулируют мой коридор. И я – враг, который живет с ними под одной крышей, – первой попаду под подозрения. Нужно проникнуть обратно в комнату до того, как стража вызовет подкрепление. Что-то касается моей ноги. Смотрю вниз и расплываюсь в улыбке. Кошка! Ее взгляд сосредоточен на курах в противоположном конце коридора. Кажется, у меня есть идея. Третий этаж – это один большой квадрат. Мой план сработает только в том случае, если шум будет настолько громким, что привлечет внимание стражника, и если мне удастся обежать этаж до того, как он вернется на свой пост. Делаю глубокий вдох и снимаю сапоги. Сейчас или никогда. Я переворачиваю два небольших цветочных горшка. Пробегающая мимо кошка испуганно шипит и бросается в другой конец коридора. Раздается оглушительный грохот бьющихся горшков. Куры начинают кудахтать, и кошка пронзительно мяукает. Я беззвучно перебегаю коридор, стараясь не задеть испуганных кур, неистово хлопающих крыльями. Повернув за угол, слышу за спиной крик стражника. Икры болят от напряжения, но я продолжаю бежать на цыпочках. Мимо мелькают одинаковые двери. Еще один поворот. Я ускоряюсь, и сапоги в моих руках больно бьются о бедра. Сильно тянет бок. Но я стараюсь не обращать внимания: остался последний поворот. Стражника нет! Легкие горят, но я не сбавляю шага. Еще четыре двери. Три. Две. Хватаюсь за дверную ручку, распахиваю дверь и аккуратно закрываю за собой. Сорвав с себя тунику, быстро накидываю яркую полосатую рубашку до колен. Затем снимаю штаны. Аккуратно ставлю сапоги у комода и прячу темные вещи в наволочку. Сложенный лист бумаги запихиваю глубоко в правый ботинок. Сердце бешено колотится о грудную клетку. Откинув одеяло, я забираюсь в кровать. Меч под подушкой. Дверь открывается. Я закрываю глаза и притворяюсь спящей. Стараюсь поскорее выровнять дыхание. Медленно и спокойно. Вдох-выдох. Грудная клетка трещит от напряжения. Тело вибрирует от энергии и никак не хочет успокаиваться. – Она никуда не выходила, – говорит кто-то за дверью. Кажется, это высокий стражник, который охраняет мою комнату. – А что произошло в коридоре? – Самая ужасная склока между курами и кошкой, какую я только видел, – отвечает страж. – Повсюду глиняные черепки. А перья! Сколько там… – Я видел перья, – сухо перебивает другой. – Хочешь сказать, ты покидал свой пост? Я задерживаю дыхание и сжимаю колени в ожидании ответа. – Она бы не успела ничего сделать за это время. В комнате раздаются шаги, и мне хочется закричать. Но я заставляю себя не шевелиться. Нужно притвориться спящей. Хотя сейчас мне больше всего хочется откинуть простыню и достать меч из-под подушки. Но я не шевелюсь. – Спит как убитая, – замечает один из стражников. – Ты точно был у двери все это время? Неужели не отходил посмотреть, что происходит? – Точно. Чуть раньше заходил лекарь, оставил чашку чая. Сказал, кондеса не очень хорошо себя чувствует. – Только вот чай она не выпила. – Может, она не любит чай, – беззаботно отзывается мой стражник. – Может, думает, что он отравлен. Они отходят от кровати и направляются к двери. Шаги затихают. – Сегодня снова приходил Эль Лобо. – Когда? – Только что. Руми ухаживает за ранеными; возможно, ему удастся узнать, что они видели. Остальные осматривают земли вокруг замка, капитан выставил стражу на каждом этаже. А ты слышал… Дверь захлопывается, и я больше ничего не слышу. Дыхание учащается. А вдруг один из стражников выдаст меня лекарю? Я изо всех сил отгоняю эту мысль. Зачем волноваться о том, чего может и не произойти? Маска полностью закрывала мое лицо. Стражники за дверью замолкают. Теперь ночную тишину нарушает лишь биение моего сердца. Глава пятнадцатая НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО моя горничная Суйяна приходит довольно рано, открывает шторы и дверь на балкон, и комната наполняется ослепительно-ярким солнечным светом. Мне необходима Луна и ее прохладные лучи. А не это пекло с сухим ветром. Я вообще предпочитаю дождь. В жаркую погоду всегда все идет не так. Я постоянно испытываю тревогу. Сегодня очередной прием у короля. Из-за событий прошлой ночи Аток будет невыносимым и непредсказуемым. Возможно, он решит выместить злость на мне или, еще хуже, кто-нибудь из стражей мог узнать меня. С содроганием представляю, что меня может ожидать, если у Атока возникнут малейшие подозрения. Я не хочу никого подводить. Не хочу снова оказаться в подземелье – бесполезной и беспомощной. Не хочу все провалить. Заплетая мои волосы в две тугие косы, Суйяна ворчит по поводу колтунов, которые никак не удается распутать. После того как я провела большую часть ночи в маске, голова сильно вспотела, и теперь мои волосы напоминают очаровательное гнездо попугаев. – Что вы делали всю ночь? – спрашивает Суйяна, показывая мне всклокоченный кончик косы. – Один сплошной комок. – Наверное, вертелась во сне, – быстро отвечаю я. Впрочем, в этом есть доля правды. Я мечтала заснуть, но мысли всю ночь не давали мне покоя. Мне казалось, что в любую минуту могут ворваться стражи и объявить мне об аресте. – Долго еще? Она перестает ворчать и выдает: – Забавная вы, кондеса. – Что на этот раз? – спрашиваю я, подавая ей темно-синюю ленту. – Вы не похожи на кондесу, – говорит она, повязывая лентой одну из кос. – Каждое утро вы сами заправляете кровать, складываете одежду. Когда вы едите, ваши манеры нельзя назвать изящными. Вы поглощаете пищу как голодный волк. Вы не любите наряжаться и украшать лицо. Вы едва можете высидеть, пока я вычесываю спутанные пряди. И я никогда не видела, чтобы вы любовались собой перед зеркалом. Это так удивительно. Сердце тревожно сжимается. Страх разоблачения оживает во мне с новой силой, разрывает на части и вгрызается в кожу. Все, что она перечислила, очень похоже на меня, настоящую Химену. Суйяна даже не подозревает, какую панику вызвало во мне ее невинное замечание. Надеюсь. Стараясь звучать непринужденно, я уточняю: – Удивительно, что я не помещаюсь в коробочку, в которую ты меня определила? – У всех есть такие коробочки, – отвечает Суйяна с едва заметной улыбкой. – Думаю, это свойственно человеку. У вас тоже есть своя коробочка – для лаксанцев. И это не вопрос. Я подаю ей следующую ленту. Ненависть к лаксанцам неотступно сопровождала меня с тех самых пор, как я оказалась на улице после смерти родителей. Она подстегивала меня. Заставляла бороться за выживание. Именно ненависть привела меня к воротам замка.