– С сожалением вынужден признать, что у нас нет новых зацепок, Ваше Величество. Если бы у нас было больше времени… – Времени? – холодно переспрашивает король. – У вас было достаточно времени, чтобы добыть о нем сведения. Ты хочешь сказать, вы до сих пор не узнали его имя? Кто он? Лаксанец? Иллюстриец? Аток бросает на меня гневный взгляд. – Мы не можем подтвердить, что разбойник является представителем нашего народа, – говорю я. Он морщит лоб, очевидно не веря моим словам. Страж растерянно пожимает плечами. – Мой король, он носит черную маску, полностью скрывающую лицо, и мы… – Прошлой ночью он наведался в одно из наших хранилищ, – перебивает Аток. – Еще четырьмя днями ранее ограбил наших придворных по пути в Нижние Земли. Он просто выставляет нас дураками! Я вцепляюсь в свои бока, чтобы не расхохотаться. Лицо несчастного стражника, стоящего перед разъяренным королем, приобретает пунцовый оттенок. – К следующему разу жду хороших новостей, – вкрадчиво говорит Аток. – А теперь вон отсюда. Стражник с содроганием закрывает за собой дверь, а все остальные начинают оживленно обсуждать загадочного человека в черном. Сайра выходит вперед, и в зале мгновенно воцаряется тишина, словно кто-то затушил огонь, набросив толстое одеяло. – Ваше Величество? Король благосклонно кивает жрецу. – Вы уже решили, кого принести в жертву во время Карнавала? Нужно еще подготовиться. – Я принял решение, – громогласно возвещает Аток. – Принцесса Тамайя будет принесена в жертву Инти во время Карнавала. Она удостоилась чести быть избранной и с радостью будет ожидать дня, когда воссоединится с солнечным богом. Я в ужасе смотрю на него. Он хочет убить собственную сестру? По залу прокатывается приглушенный ропот. Люди не верят своим ушам и удивленно переглядываются. Аток поднимает руку, снова привлекая всеобщее внимание. Простой жест, которому мгновенно повинуется весь зал. – Думаю, сегодня я достаточно благодушен, чтобы принять еще одного просителя. Пригласите его. Перед Атоком предстает купец из Эль Меркадо[35]. У него возник конфликт с владельцем соседней лавки, и он просит вмешаться. Сайра отвечает от имени короля и обещает разрешить спор через семь дней, во время следующего приема. Как же давно я не была на рынке! Не заказывала салтеньяс, не бродила вдоль прилавков, любуясь работами местных ткачей – сумками и котомками, одеялами и пончо. Может быть, в другой жизни я бы тоже открыла лавку и продавала свои ковры. Я пытаюсь устроиться поудобнее, и гобелен тихо шуршит у меня на коленях. Как же тошно! Я не хочу дарить Атоку этот гобелен. Мне нужно передать послание Каталине. Может, лекарь уже давно забыл о своем предложении. Может… – Что там у тебя на коленях? – спрашивает Аток, искоса глядя на сверкающий гобелен. Я сдуваюсь, как слоеный пирожок, оставленный на солнце. Carajo. Пытаюсь сглотнуть, но горло немеет. Все смотрят на меня. – Ну? – напирает Аток, вцепившись мне в руку. – Откуда у тебя это? Откуда ни возьмись за спиной появляется Сайра. Перегнувшись через мой подлокотник, он внимательно рассматривает гобелен. Я чувствую кожей его дыхание и внутренне содрогаюсь, когда он проводит пальцем вдоль серебряной нити. На лбу выступает пот. Madre di Luna. А вдруг жрец сможет прочитать послание при помощи кровяной магии? Возможно ли это? Я не могу отдать Атоку этот гобелен, ведь тогда мое послание никогда не покинет стен замка. А что если у кого-нибудь возникнут подозрения? Я вцепляюсь в гобелен обеими руками. – Я… Последний проситель, торговец, направляется к выходу. – Espera[36], – неожиданно вырывается у меня. Купец оборачивается и с недоумением спрашивает: – Вы обращались ко мне, кондеса? Сердце бешено колотится в груди. Большинство наших шпионов добывает информацию на рынке. Кроме того, Каталина, скорее всего, отправила шпионов к воротам замка. Мы обсуждали это перед отъездом. Могу лишь надеяться, что она не забыла. Луна, хоть бы сработало! – У меня есть подарок для этого человека, – громко и уверенно говорю я. Это мой шанс. Если купец примет гобелен, то он точно окажется за пределами замка. От удивления Аток выпускает мою руку. – Что? Я поворачиваюсь к лаксанскому торговцу. – В последнее время у вас было много хлопот на рынке, и в качестве компенсации мне бы хотелось подарить вам сотканный мной гобелен. Пожалуйста, примите этот дар. Мне было бы очень приятно, если бы мой гобелен украсил вашу лавку. Возможно, я даже как-нибудь зайду посмотреть. Я разворачиваю гобелен, чтобы его мог увидеть весь зал. Купец стоит, разинув рот от удивления, и не знает, что сказать. Наконец он подходит к тронному возвышению, берет гобелен и рассыпается в благодарностях. – Я очень люблю ткать. Я бы даже сказала, обожаю. Я могла бы ткать гобелены для вашей лавки. Торговец бледнеет, но быстро приходит в себя, посмотрев на Атока. – Это слишком щедрый подарок, – шипит Аток. – Он прекрасно сможет заполнить свой прилавок и без твоей помощи. Но мне ведь нужно будет отправлять другие послания… – Вы уверены? – не унимаюсь я. – Думаю, можно было бы назначить за них хорошую цену. Он может заработать гораздо больше, чем планировал. – Довольно, кондеса, – холодно прерывает Аток. – Я думал, твой подарок предназначается мне. – В некотором смысле так и есть. Это подарок для вашего народа. Торговец уходит, держа мой гобелен в руках бережно, словно младенца. Я с облегчением выдыхаю и сажусь. По-прежнему дрожат колени. Аток поворачивается ко мне и подозрительно присматривается. Долго молчит, но затем все же спрашивает грозным голосом: – С чего ты решила сделать такой подарок простому торговцу? Жрец наклоняется поближе в ожидании ответа. – Для меня важно, чтобы ваш народ уважал будущую королеву, – решительно отвечаю я. – Мне показалось, что это отличная идея – подарок, которым смогут любоваться все лаксанцы. – А как насчет подарка для твоего короля? – спрашивает он. – По-моему, я заслуживаю. Я нервно сглатываю. – А вам недостаточно того, что я стану вашей женой? Аток переводит взгляд на мои губы. – Нет. Сайра усмехается и поудобнее устраивается в кресле. С трудом сдерживая раздражение, я отвожу взгляд. – Постараюсь выткать для вас что-то особенное. Я чувствую его взгляд, но не поднимаю глаз. Наконец он снова отвлекается на придворных, и я медленно выдыхаю. Сердце по-прежнему колотится. Сильно тошнит. Лучше сосредоточиться на хорошем, пока меня не вырвало прямо на его золотой трон: я сделала свое дело. Первое послание отправлено. Наши шпионы увидят гобелен на рынке и сообщат Каталине. Усевшись, я начинаю искать в толпе Руми. Кажется, все под большим впечатлением от моего таланта и щедрости по отношению к лаксанскому торговцу. Но от одного взгляда Руми меня пробирает дрожь. Он буквально дымится от ненависти. Глава одиннадцатая Я ЦЕПЕНЕЮ, НЕ В СИЛАХ оторваться от его пристального взгляда. Обычно, когда я случайно успеваю заметить его живые эмоции, он мгновенно хмурится и прячется под маской безразличия. Но в этот раз он намеренно задерживает на мне холодный взгляд. Смотрит и смотрит. Я начинаю немного волноваться. И почему-то удивляюсь. Конечно, я знаю, что он ненавидит меня. А я его, не так ли? Но настойчивый внутренний голос напоминает, что вообще-то он добыл для меня ткацкий станок, хотя мог этого не делать. Краем уха слышу, как Аток объявляет прием оконченным, но не могу думать ни о чем, кроме этого дурацкого лекаря. Какая разница, как этот лаксанец смотрит на меня? В конце концов, они все на меня так смотрят. Я снова подавляю в себе чувства, которые не могу и не хочу понимать, и надеюсь, что больше они меня не потревожат. В моей жизни нет места таким вопросам; единственное, о чем я должна думать, – это восстание против Атока. Ко мне приближаются стражи, и я торопливо спускаюсь с тронного возвышения.