⁂ У Долгова и в мыслях не было «доносить» Лиле о поступке Нева. Он не имел привычки жаловаться на события, доставлявшие ему глубокое моральное удовлетворение, а то, что всегда вежливый, сдержанный и отстраненный Нев наконец сорвался, произвело именно такой эффект. Если бы Долгов позволил себе задуматься над собственной реакцией, он бы понял, что именно ради этого и начал флиртовать с Лилей более открыто, порой намеренно нарушая все правила приличия и «корпоративной этики». Он хотел доказать самому себе, что был прав тогда в феврале, когда говорил Лиле, что Неву никогда не одержать однозначной и окончательной победы над Ангелами. Но времени и желания проанализировать собственные чувства у него не оказалось. Нездоровая радость тоже длилась недолго. Буквально до тех пор, пока они всей приехавшей на расследование группой не отправились на поиски печально известного коттеджа. Они шли по территории «дачного отеля», а казалось, что по лесу. Лесу, который пересекали хитросплетения выложенных плиткой дорожек. С каждой минутой пребывания здесь место пробуждало все больше и больше воспоминаний. Примерно в таком же лесу когда-то находилась лаборатория, в которой он работал. И тоже недалеко от Москвы. Кажется, это была территория какого-то старого советского санатория или пансионата, еще в конце девяностых выкупленная и перестроенная. Новые хозяева снесли все лишнее и достроили то, чего им не хватало. Основное здание там стало главной лабораторией, работавшей под прикрытием частного медицинского центра. Кажется, на карте они обозначались как реабилитационный центр для лечения зависимостей. То же самое было написано на табличке рядом с главным въездом. Именно этим объяснялись строгий пропускной режим, высокий забор с колючей проволокой поверху и вооруженная охрана с собаками. Как выяснилось позже, охранявшие территорию люди и животные в критический момент оказались одинаково бесполезны. Весь персонал, участвовавший в исследовании, жил на огороженной территории в таких же простеньких коттеджах, наскоро построенных вокруг здания лаборатории, но вполне аккуратных и комфортабельных. Семью привозить не разрешалось, требовалась полная изоляция на время исследования, но они с Верой имели возможность и тут жить вместе, поскольку оба работали над проектом. Какое-то время все было похоже на сказку или на иностранное кино. Интересная работа, немыслимая оплата, собственный, пусть и временный, дом с большой кухней, гостиной и спальней на втором этаже. Красивое место, спрятанное в лесу: к воротам от шоссе вела узкая и весьма паршивая дорога, на которой было не разогнаться, а вдоль всего забора, огораживающего территорию, тянулся непроходимый лес. Высокие старые деревья росли и на территории, совсем как здесь. И воздух там так же кружил голову: чистый, свежий, слегка терпкий от запаха хвои. Тогда стояла очень теплая осень, и они успевали в перерывах между работой подолгу гулять, болтая и строя планы на будущее. Будущее, которого у них, как оказалось, не было. За те несколько минут, что группа ИИН шла от своего коттеджа к месту трагедии, все эти воспоминания ожили, став такими яркими, четкими и объемными, словно все случилось вчера. Отдельными мгновениями казалось, что еще ничего и не случилось – только может случиться, а пока Вера еще жива и ждет его в лаборатории, а он просто вышел ненадолго по делам… От этого наваждения Долгов очнулся только тогда, когда Дементьев и Нев обсуждали незапертую дверь. Он почувствовал на себе взгляд Лили и повернулся к ней. Та ничего не сказала, но ему показалось, что его отвлеченность не осталась незамеченной, а потому попытался собраться. Все-таки нужно делать свою работу, даже если по-прежнему страшно ломит затылок, глаза болят и тянет прилечь. Толку-то ложиться? Все равно не уснет, разве что ночью. Дементьев отправил их с Лилей работать в паре, что было неплохим поводом еще немного подействовать Неву на нервы, но Долгова хватило только на многозначительный взгляд, пока они все еще были вместе. Стоило отделиться и подняться на второй этаж – желание заигрывать с Лилей дальше отпало. Он предпочел отложить острые словесные пикировки до того момента, когда будет в форме. – Похоже, здесь четыре спальни, – заметил Долгов исключительно деловым тоном, осматриваясь по сторонам. – Разделим по-братски – две мне, две тебе? – Володя вроде не хотел, чтобы мы все разделялись, – напомнила Лиля, но без особого энтузиазма, холодно и отстраненно. Похоже, все еще злится за то, что он поставил ее в такое дурацкое положение. – Да ладно, – отмахнулся он, примирительно улыбаясь, – что здесь может случиться? Тут ведь… Долгов вдруг осекся, а улыбка стремительно растаяла на его губах, когда взгляд упал на одну из дверей. На ее светлом полотне примерно на уровне лица человека среднего роста красовалось еще одно высохшее кровавое пятно. Одновременно с этим раздался резкий оглушающий грохот – словно кто-то со всего размаху долбанул кувалдой по стене. Долгов вздрогнул, тревожно озираясь, но источник звука определить так и не смог. – Ты чего? – голос Лили прозвучал удивленно, но совсем не испуганно. – Ты не слышала? – Долгов снова повернулся к ней. – Не слышала чего? – Грохот. Как будто кто-то ударил в стену… Или кого-то в нее швырнули со всей дури… Тонкие светлые брови Лили сошлись к переносице. Она прислушалась, но теперь мертвую тишину покинутого коттеджа нарушали только приглушенные шаги и голоса внизу. – Это был очень громкий звук, – подсказал Долгов, чувствуя, как с каждой секундой сердцебиение ускоряется, а тревога возрастает. – Я ничего не слышала, – покачала головой Лиля. – Кость, ты в порядке? Он прикрыл глаза, потер лоб и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить распсиховавшееся сердце. – Да, я в норме, – заверил с натянутой улыбкой. – Видимо, показалось. Я возьму на себя дальние комнаты. Шаг в сторону двери с кровавым пятном дался с трудом: ноги свело как в холодной воде, но ему все же удалось себя заставить. Лиля скрылась в ближайшей к лестнице спальне, а Долгов остановился у плотно закрытой двери, завороженно глядя на пятно. Грохот снова повторился, но на этот раз прозвучал приглушенно, как будто вдалеке. Или долетел эхом звука, раздавшегося давно. За грохотом последовал такой же далекий, но невыносимо пронзительный женский крик. Долгов медленно потянулся рукой к двери, коснулся кончиками пальцев пятна. Перед глазами промелькнуло что-то мимолетное, окровавленное, а дышать отчего-то стало очень тяжело. «Вот только видений в духе Дворжака мне не хватало для полного счастья», – пронеслось у него в голове. Он уже хотел толкнуть дверь, но боковым зрением заметил, как что-то промелькнуло в дверном проеме соседней комнаты. Звука шагов, как и других звуков, указывающих на чье-то присутствие, он не услышал, но в комнате определенно кто-то был. Следовало позвать Лилю, чтобы проверить вместе, но Долгов не стал этого делать. Грохот ведь она не услышала, не факт, что увидит то же, что увидел он. Может быть, это вообще все в его голове? Дверь в самую дальнюю комнату была приоткрыта, и прежде, чем войти, Долгов надавил пальцами на полотно, заставляя ее открыться шире. Перед ним предстала небольшая спальня с двумя одноместными кроватями. Постель на одной была не тронута, заправлена рукой профессиональной горничной. Лишь посеревшая от времени ткань давала понять, что застелили эту кровать давно. Постель на второй оказалась разобрана и сбита, одеяло свесилось на пол, на ткани бурели пятна крови. Ею были забрызганы – или даже залиты – нижний край подушки, простыня под ней и верхний край одеяла. Как будто кому-то перерезали горло во сне. Долгов сделал несколько осторожных шагов вглубь комнаты, осматриваясь и прислушиваясь. Казалось, что спрятаться тут негде, но потом он понял, что где-то должен быть какой-нибудь шкаф. Они всегда есть, ведь гости должны иметь возможность куда-то повесить вещи, а тут ничего такого не стояло. Вариант был только один: встроенный шкаф. И дверь в него нашлась сразу, как Долгов прикрыл входную. Он осторожно приблизился к ней и наклонился, почти касаясь ухом, прислушиваясь. Если внутри кто-то прятался, он мог выдать себя шумом или громким дыханием. Пару секунд в шкафу царила мертвая тишина, и Долгов уже потянулся к ручке двери, чтобы распахнуть ее, но новый звук удара заставил его остановиться. Следом раздался торопливый стук, как будто кто-то молотил по двери изнутри то кулаками, то раскрытыми ладонями. – Пусти меня, пусти! – донесся через дверь истеричный женский голос. – Открой дверь! Пусти! Сердце испуганно дрогнуло и снова заколотилось как сумасшедшее, болезненно сжимаясь от внезапно накатившего ужаса. Долгов резко дернул на себя ручку двери, открывая шкаф, но внутри никого не оказалось. Секунду спустя что-то с силой ударило его в грудь, заставив попятиться назад. Межкомнатная дверь с громким стуком захлопнулась, отрезая путь к бегству, но Долгов и не смог бы им воспользоваться. Что-то невидимое, но невероятно сильное, стискивало грудь и горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Долгов пятился назад, пока не зацепился за заправленную кровать и не потерял равновесие. Едва он оказался на полу, невидимый противник прыгнул ему на грудь, продолжая истерично вопить женским голосом: – Пусти меня, пусти! Открой дверь! Пусти-и-и-и! Перед глазами снова замелькали кровавые пятна, Долгов буквально почувствовал вязкую теплую жидкость у себя на руках, а ее металлический привкус – во рту. Пальцы судорожно оттягивали ворот рубашки, пытаясь ослабить узел галстука, но вдохнуть не получалось. Последнее, что он услышал, теряя сознание, это как Лиля зовет его по имени, а потом – гораздо громче – на помощь. После этого все звуки, включая вопли «Пусти!» исчезли. Глава 7 30 октября 2016 г., 15:02 – Не дергайся, пожалуйста, а еще лучше – подержи края рубашки, мне нужно сфотографировать синяки, – попросила Лиля, пытаясь сфокусировать камеру смартфона на уже начавших проступать на шее Долгова темных пятнах. – Если хочешь, могу ее совсем снять, – улыбнулся тот, стараясь говорить тихо. Впрочем, Нев, взволнованно прохаживающийся по гостиной в снятом ими коттедже, все равно услышал, притормозил и послал ему предупреждающий взгляд. Лиля, сидевшая на диване спиной к Неву, этого не заметила, а Долгов просто-напросто проигнорировал. Впрочем, от снятия рубашки он все-таки воздержался, лишь оттянул ее края в стороны за уголки воротника и слегка запрокинул голову назад, чтобы облегчить Лиле задачу. Когда синяки были задокументированы, та сразу встала с дивана, оставив Долгова в одиночестве, но ее место тут же занял Дементьев, чтобы изучить следы вживую. – Очень интересно, – резюмировал он, закончив разглядывать. – Обычно, когда душат руками, остается несколько разнокалиберных синяков. Они крупнее там, где давят кончики пальцев. А здесь такое впечатление, что тебе на горло накинули удавку. Дементьев отодвинулся от коллеги, устраиваясь поудобнее, и скользнул взглядом по нему целиком, мысленно отмечая редкий случай, когда видит Долгова без пиджака и с расстегнутым воротом рубашки. – Ты уверен, что просто не переусердствовал с затягиванием галстука? – улыбнувшись, поинтересовался он. – Очень смешно, – фыркнул Долгов, наконец тоже садясь удобнее, отпуская воротник и осторожно касаясь кончиками пальцев многострадального горла, которое непривычно болело. – Но теперь, похоже, на какое-то время галстуки придется исключить из гардероба. – Может быть, тебе дать что-нибудь холодное? – сочувственно предложила Лиля. Она уселась со смартфоном в одно из кресел и болезненно морщилась, разглядывая фотографии его травм. – Приложить к синякам. – Не думаю, что это хорошая идея. Для полного комплекта удовольствий мне сейчас не хватает только застудить горло. Лучше найди мне таблетку обезболивающего, если не трудно, – попросил Долгов, теперь растирая пальцами лоб. – Голова раскалывается. – Надо бы, наверное, отвезти тебя в больницу, – тут же озабоченно предположил Дементьев, когда Лиля вскочила с кресла и отправилась на второй этаж за лекарством. – Проверить на сотрясение. – Да нет, головой я почти не ударился, – заверил Долгов. – Больше спиной. Это просто мигрень. На нервной почве. – Могу предложить мятный чай, – подала голос Ольга из зоны кухни. Она как раз вскипятила чайник, достала себе чашку и перебирала набор чаев, которыми администрация их любезно обеспечила. – Из пакетика, но он действительно пахнет мятой. – Да, это было бы очень кстати, спасибо, – согласился Долгов. – Только разбавьте немного прохладной водой, ненавижу глотать кипяток. На самом деле он считал, что ему требуется что-то посильнее мяты, чтобы успокоить все еще колотящееся в груди сердце. Внутренности до сих пор сводило от пережитого ужаса, пальцы оставались ледяными, но он старался не подавать вида. Хватит и того, что он так бесславно потерял сознание и коллегам пришлось приводить его в чувство, а потом чуть ли не волоком тащить в их коттедж, где он очухался уже полностью. Пока хватит и мяты, а потом он, возможно, прогуляется до местного бара. Ольга приготовила для него достаточно горячий, но не обжигающий чай, а Лиля как раз вернулась с блистером обезболивающих таблеток. Когда обе заняли пустующие кресла, Дементьев попросил: – Теперь расскажи внятно и последовательно, как все произошло? И что именно произошло? – Да что тут рассказывать? – поморщился Долгов, проглотив таблетку. Все-таки для запивки чай оказался слишком горячим. – Все случилось очень быстро. Мы поднялись с Лилей на второй этаж, она пошла осматривать одну комнату, а я – другую… – Несмотря на то, что я велел работать в паре, – не удержался от едкого комментария Дементьев. – Ничто не предвещало проблем, – вздохнул Долгов. – Да и едва ли присутствие Лили со мной в одной комнате что-то изменило бы. Она не услышала даже первого грохота. – Первого? – заинтересовалась Ольга, останавливая чашку с чаем, которую как раз подносила к губам. – Их было несколько?