Дрожь пробежала по коже Паоло, когда он почувствовал, к чему это ведет. Он в последний раз оглядел клуб, вспоминая, как впервые вошел в него, как мечтал стать гангстером и как радовался, когда сказал маме, что наконец-то заработает большие деньги. — У нас есть деньги, — возразила Фрэнки. — Мы будем придерживаться плана Луки. — Гарсия знает нас, — сказал дон Тоскани. — Тони сообщит ему все подробности о нас. Наверное, так он и нашел Маленького Рики. И если у него Лука, он будет ждать, что мы появимся, если он уже не убил его. Мы должны найти другой способ. Паоло поморщился от резких слов дона Тоскани. Мистер Риццоли мог уже быть мертв. Он был хорошим человеком. Благородным. Он присматривал за матерью и сыном. Он не терял надежды помочь Алексу. Он словил пулю за дона Тоскани. Он защищал Габриэль. Паоло хотел быть достойным своего наставника. Он совершил огромную ошибку с наркотиками. Ему просто нужен был второй шанс… Или он мог заслужить его. В груди у него подпрыгнуло сердце. Мистер Риццоли подарил ему мечту. Он дал Паоло надежду и простил его. Теперь Паоло собирался вернуть долг. Хоть раз в жизни он поступит правильно. Он будет достоин. Даже если это означало, что его мечта потеряна навсегда. — Я могу это сделать, — сказал он. — У меня есть выход на Гарсию. Двадцать шестая Несмотря на то, что Лука ожидал побоев, первый удар потряс его, и звук плоти о плоть резким эхом раздался по комнате. Он рванул наручники, которые связывали его руки над головой, и чуть не потерял равновесие на холодном цементном полу. Его новая камера была очень похожа на предыдущую, только на потолке висели цепи, а на полу были пятна крови. — Теперь уже не так крут, без своих друзей из Мафии. — Джефф рассмеялся. — Я владелец ресторана. А скоро и ночного клуба после того, как он заберет его у Принса. Приготовившись к тому, что должно было произойти, Лука сделал глубокий вдох, вдыхая зловонный воздух, странно пронизанный сладким запахом стирального порошка. Он довольно быстро понял, что находится не в обычной тюрьме. Нет, похоже, это была личная камера пыток Джеффа, а это означало, что никто не знал, где он находится, и никто не придет за ним. — Итальянская кухня, — Джефф ударил его кулаком в челюсть, отчего голова Луки дернулась в сторону. — Слишком тяжелая. Сегодня вечером я приготовлю Габриэль Cochinita pibil (прим.пер. — традиционное мексиканское блюдо с медленным обжариванием свинины). Очень лёгкое и вкусное. Я дополню это бутылкой Каберне Совиньон Тарапака Гран Ресерва 2009 года. Габриэль любит красное. После двух бокалов она становится очень ласковой. Обычно я просто обнимаюсь с ней на диване — такая скука — но сегодня, думаю, мы готовы к следующему шагу. Она явно пережила смерть Дэвида, если трахалась с тобой. Он нанес еще два удара, каждый более болезненный, чем предыдущий, но физическая боль бледнела по сравнению с яростью, которую он испытывал при мысли о том, что этот больной ублюдок мог быть рядом с Габриэль. — Ты только подумай, — продолжал Джефф. — Ты будешь здесь, свисать с потолка. А я буду там, делать ее своей. — Вообще-то она всегда была моей. — Он отошел в сторону и нанес мощный удар в почку Луки, послав волну тошноты через его нутро. — Просто ей потребовалось некоторое время, чтобы понять это. — Да пошел ты на хуй. — На самом деле, туда пойдет она. — Джефф снова двинулся, самозабвенно ударив Луку. Лука хмыкнул, но не поддался боли. Что касается побоев — у него уже был подобный опыт — и сегодняшние были не так уж ужасны. — Я так и буду продолжать, если только ты не скажешь мне, что являешься членом Мафии… Тогда мне придется переосмыслить, чем все это закончится. Даже я не хочу, чтобы на мою голову обрушилась вендетта «Коза Ностры». Мне придется быть осторожнее с захоронением. Я слышал Озеро Мид очень глубокое. — Я владелец ресторана. — Ничто и никогда не заставит его нарушить омерту. Он скорее умрет, чем признается, что состоит в Мафии. — Сейчас ты владелец ресторана. Но когда я закончу с тобой, у меня такое чувство, что ты расскажешь мне что-нибудь еще. — Джефф вертел шеей из стороны в сторону, подпрыгивал вверх-вниз, как на боксерском ринге или на спарринге в спортзале. Он был одет для тренировки в футболку ОПЛВ (Отдел полиции Лас-Вегаса) и спортивные штаны, что давало ему свободу движений для удара с разворота, от которого Лука в цепях начал раскачиваться. — В любом случае, я выиграл, — продолжил он, тяжело дыша. — Если ты признаешь, что состоишь в Мафии, я получу девушку, соберу всех твоих друзей и сообщников, чтобы сделать карьеру, и наконец получу повышение, которое Дэвид украл у меня. Луку не волновала ревность Джеффа к Дэвиду, но разговоры об этом, казалось, отвлекали его от избиения, поэтому он держал рот на замке и представлял, как Джефф будет страдать, когда выберется отсюда. Он не мог понять, причина была в Габриэль или было что-то еще, из-за чего Джефф был выбит из колеи. — Она всегда должна была быть моей. — Джефф перешел на другую сторону и нанес сильный удар по почке, в которую недавно уже бил. Лука стиснул зубы и сосредоточился на том, чтобы дышать сквозь боль. — Мы оба были ее преподавателями, — сказал Джефф. — Я познакомился с ней первым, но не мог пригласить ее на свидание из-за проклятых правил о свиданиях с новобранцами академии. Дэвид знал, что я хочу ее. В конце дня мы вместе пошли выпить, и он слушал, как я рассказываю о ней. Он уставился на Луку так, словно тот был тем, кто украл его девушку. Но в каком-то смысле так оно и было. — В тот день, когда она закончила академию, я пошел купить ей цветы, — продолжал он. — Она любит цветы. Но очередь была чертовски длинной, и к тому времени, когда я добрался туда, было уже слишком поздно. Дэвид добрался до нее первым. Он пригласил ее на свидание после того, как она ушла со сцены, и она согласилась. Он ударил Луку кулаком в живот, и перед глазами у него все поплыло. — Какой он друг после этого? — крикнул он. — Он знал, что я собирался купить цветы. Он знал причину. Он знал, что я хочу ее. Он, блядь, предал меня. Я сделал все, чтобы вернуть ее. Я пожертвовал всем, чтобы получить больше денег, большой дом, лучшую машину… Лука уже знал, чем закончилась эта история. Габриэль не была такой женщиной. Она вкладывала свое сердце во все, что делала, и всецело отдавалась этому. Он не сомневался, что она глубоко любила Дэвида, и отнюдь не ревновал, а только желал ее еще больше. Он был благодарен Дэвиду за каждый день, проведенный с ней. Не только из-за подаренной им любви ей, но и потому, что он спас ее от этого монстра. — У меня не было ни единого шанса, — выплюнул Джефф. — Даже со всеми этими деньгами. Он был так чертовски идеален. С ревом он бросился на Луку, колотя его кулаками и коленями. Тело Луки сгибалось под силой его ударов, его мозг затуманился от боли, пока все, о чем он мог думать, это слава Богу, что Дэвид добрался до нее первым. — Ей наплевать на тебя. — Джефф опустил руку и тяжело дышал, его футболка потемнела от пота. — Она сдала тебя. Вот как мои офицеры узнали, где вы были прошлой ночью, как я узнал об албанцах. Все это было подстроено. Она рассказала мне о тебе все. Слова Джеффа не только не принесли желаемого результата, а придали Луке сил и надежду. Габриэль ничего не сказала Джеффу. В глубине души Лука знал, что это ложь, потому что никогда не рассказывал Габриэль об албанцах. Она даже не спрашивала. Джина обманула его, потому что он не знал ее по-настоящему. Но Габриэль была частью его души. У Луки скрутило живот, когда Джефф взял многохвостовой хлыст из коллекции орудий пыток на столе у стены и пошел за ним туда, где Лука не мог видеть, чтобы подготовиться к ударам. Cristo Santo. Если он выберется отсюда живым, то пойдет на исповедь, сколько бы времени это ни заняло. Боль пронзила его спину, словно тысяча жалящих пчел. Иисус Христос. Он понятия не имел, где находился, но точно не в полицейском участке, где можно было бы надеяться, что кто-то вмешается. Он мог не доверять юридической системе, но, по крайней мере, были пределы тому, что полицейский мог делать по закону. Если, конечно, он не грязный полицейский. — Неужели ты всерьез думал, что я позволю тебе заполучить ее? — спросил Джефф. — После всех трудов и времени, которые я потратил? Я бросил все ради нее. Я делал вещи, о которых и не мечтал. Я ждал два года, пока она оправится после смерти Дэвида, а потом ворвался ты и попытался ее украсть. Еще один взмах хлыста. Еще новые линии жгучей боли. Несмотря на свою решимость, Лука хмыкнул от явной агонии и сосредоточился на том, чтобы остаться в живых, чтобы спасти Габриэль от монстра, который скрывался под поверхностью человека, которого она считала другом. — А потом я узнаю, что ты вмешиваешься и в мой гребаный бизнес. Удары приходили все быстрее, обжигая его спину, и ему становилось все труднее сосредоточиться на словах Джеффа, когда он изо всех сил пытался сдержать боль. — Все… Секс... Цветы... Казино… Иронично … Церковь … Твоя мать … Жалкий ... Сын. Пауза. Кровь стучала в ушах, заглушая все, кроме бешеного стука сердца. — Ты что, блядь, меня не слушаешь? — Безумие окрасило голос Джеффа и Лука обмяк в цепях, содрогаясь. Он терпел пытки и побои, пули и сломанные кости. Но он никогда не испытывал ничего подобного. — Джефф. Лука поднял голову в направлении незнакомого голоса. Они были не одни. В какой-то момент во время избиения кто-то вошел, а он даже не заметил. Он терял самообладание, и ему нужно было взять себя в руки, иначе Габриэль никогда не будет в безопасности. — Опусти его на уровень ниже, — сказал посетитель. — Ты убьешь его, а если он состоит в Мафии, то это будет означать смертный приговор для всех нас. — Заткнись на хрен, — прорычал Джефф. — Я не боюсь этой чертовой Мафии. Мы просто должны быть более осторожны, когда избавимся от его тела. Сердце Луки подпрыгнуло. Он услышал шаги. Щелчок двери. Джефф взял хлыст. И он услышал собственный крик. * * * — Cristo santo (итал. — господи). Посмотри на себя. Лука набьет меня свинцом за то, что я позволил тебе встретиться с Гарсией в таком виде. Габриэль обтянула на себе майку под оценивающим взглядом Фрэнки. Выдавать себя за восемнадцатилетнюю подружку Паоло имело свои недостатки, а именно — сверх обтягивающую одежду, которая затрудняла скрытие оружия. Паоло показал ей фотографию девушки, с которой встречался, и Габриэль постаралась одеться так же, втиснувшись в ультра-узкие потертые джинсы, белую майку, украшенную большими розовыми драгоценными камнями, розовые угги и черно-белую куртку в стиле Леттермана с гигантской розовой буквой G. После того, как она добыла черный парик, розовую бейсболку, розовые солнцезащитные очки и массивные розовые украшения, Паоло назвал ее «милой». — Просто скажи ему, что я не оставила тебе выбора, — сказала она Фрэнки. — Если бы ты была любой другой женщиной, мне бы это сошло с рук. — Фрэнки рассмеялся. — Но ты… Я смогу отделаться несколькими сломанными конечностями. Если они удерживают его, и он увидит тебя, нам не придется его вытаскивать. Он сломает эти чертовы стены. — Приму это за комплимент. — Она прислонилась к его Крайслеру 300С, в то время как остальная команда припарковалась недалеко от них на смотровой площадке для туристов выше города. — По крайней мере, ты отвлечешь ребят внутри, — сказал Фрэнки. — После того как Паоло раздобыл адрес для встречи, я пару раз ездил туда. В том месте не так уж много всего. Похоже, это ранчо площадью около четырех тысяч квадратных футов с подвалом в пригороде среднего класса. У него камеры по всему периметру и охрана у каждой двери. У нас не будет никаких проблем с тем, чтобы проникнуть внутрь и найти Луку, если ты отвлечешь их. Все это странно. Если бы я был на его месте, и меня разыскивала полиция, и я похитил бы такого парня, как Лука, я бы не прятался на виду. — Это очень эффективная стратегия. — Габриэль закрутила одну из своих фальшивых косичек. — Он очень хорошо смешивается с толпой, вот почему нам так трудно было его найти. И никто никогда не видел его лица. Даже когда мы поймали высокопоставленных дилеров, которым удалось получить личную аудиенцию, они не смогли дать нам его описание. Он похож на привидение.