Разве не Гарсия убил Маленького Рики и продал смертоносный наркотик солдатам Салли Джи? Тот самый парень, который теперь был в союзе с кузеном мистера Тоскани, Тони? Паоло слышал разговоры о Гарсии в клубе. Он был тем парнем, за которым охотились мистер Тоскани и мистер Риццоли. Этого человека никто не мог найти. — Черт. — Алекс покачал головой и вздохнул. — Ты даже не знаешь, на кого работаешь? Да, Гарсия возглавляет картель Фуэнтеса. Они привозят кокаин, метамфетамин и героин из Мексики и распространяют свою продукцию по всей стране. Со всеми визитёрами, которые приезжали в Вегас, чтобы делать здесь большой бизнес, Гарсия пытался закрепиться в городе в течение многих лет, но здесь было слишком много конкуренции. Когда он стал объектом полицейского расследования, ему пришлось уйти в подполье. Его союз с Тони Тоскани заполняет пробелы. Он получает территорию и защиту. Вместе они уничтожат конкуренцию и будут доминировать на рынке. Рэй — один из его главных помощников. — Черт. — Паоло сел на кровать Алекса и провел рукой по волосам. У него был ключ к парню, убившему Маленького Рики, но как он мог сказать об этом мистеру Риццоли? Если он это сделает, то ему придется сказать, что он нарушил правила, а мистер Риццоли уже предупреждал его, что второго шанса не будет, когда дело дойдет до нарушения правил, касающихся наркотиков. — Ты в порядке, пацан? — Да. — Ему нужно было подумать, и прямо сейчас его разум все еще гудел от последней волны. — Ты... и мистер Риццоли разговариваете? Я имею в виду о деловых вопросах. Например, что он делает, и что ты делаешь, и кого ты знаешь, кого он может знать? И все такое? — Все, о чем он хочет говорить — это о том, чтобы я завязал с наркотиками. — Алекс пожал плечами. — Кроме этого, у нас нет ничего общего. Я не такой идеальный сын, как он. Я никогда не был хорош ни в спорте, ни в школе. Я не был заинтересован в присоединении к семейному бизнесу. У меня нет его таланта обращаться с дамами, и я не заинтересован в том, чтобы жениться на принцессе мафии и родить прямого наследника и запасного. Мое пристрастие к наркотикам вызывает у него отвращение, и он никогда не скрывал своих мыслей об этом. — Его жена умерла из-за пристрастия к наркотикам, — напомнил Алексу Паоло. — Может быть, он не хочет, чтобы с тобой случилось то же самое. — Для меня уже слишком поздно. — Алекс неопределенно махнул рукой. — И что, черт возьми, я должен сделать со своей жизнью, чтобы начать соответствовать? Я должен был присоединиться к семейному бизнесу, но знаешь, что? Я не выношу вида крови. В первый раз, когда мой отец взял меня на гребаную работу, меня вырвало прямо на дороге. Я унизил себя. Мой отец не разговаривал со мной всю дорогу домой, только сказал, что Лука не блевал в первый раз. Лука вошел прямо туда и сбил парня с ног. Лука заставил его гордиться собой. Он вздохнул и помахал пакетиком с «Пинк Лейбл». — Сколько? Мне нужно выбросить эти плохие воспоминания из головы. — Двадцать баксов. Алекс вытащил бумажник и бросил на кровать двадцатку. — Ты уверен, что хочешь идти именно этим путем? Ты хочешь кончить так же, как Сумасшедший Ти или я? Лука говорил о тебе хорошие вещи. Он думает, что у тебя есть будущее с его командой, как только ты соберешься с мыслями. Он говорит, что никто не разбирается в замках так, как ты. Не-е-ет. Он не хотел слышать, как мистер Риццоли говорил о нем хорошие вещи. То, что он делал, казалось еще большим предательством. Мистер Риццоли вступил в единственную в Вегасе группировку «Коза Ностра», которая не занималась наркотиками, и не только из-за своей тесной дружбы с мистером Тоскани. Наркотики убили жену мистера Риццоли, Маленького Рики, и наркотики убивали его брата. — Да уж. — Паоло схватил деньги и направился к двери. — Подумай хорошенько, — крикнул Алекс. — Все, кто вмешивается в его дела, кончают смертью. Двадцать вторая — Что мы здесь делаем? — Ш-ш-ш, bella. — Лука провел Габриэллу на кухню «Иль Таволино». Хотя все уже ушли после тихого вечера понедельника, воздух все еще был теплым и восхитительно пах томатным соусом. Лука любил свою кухню в ночной час, где блестели металлические столешницы, медные кастрюли висели на крючках над газовой плитой, жестяные и стеклянные баночки были аккуратно расставлены на полках. Это напоминало ему о доме, о том, как он прокрадывался на кухню, чтобы перекусить поздно вечером, только для того, чтобы пришла мать и приготовила ему еду, независимо от того, в какое время это происходило. В ночной тишине у них происходили лучшие беседы. — Когда мужчина голоден, bella, он ищет еду. — Он также хотел развеселить ее. Хотя она и пыталась это скрыть, но она была очень расстроена, когда он забрал ее после работы, а он скучал по ее улыбке. — Знаешь, что самое смешное? То же самое и с женщинами. Разве это не сумасшествие? Голодные женщины тоже нуждаются в еде. — Она неодобрительно подняла бровь. — Мы могли бы поехать ко мне домой, где я могла бы отдохнуть и расслабиться после долгого, невероятно скучного понедельника, сидя в бюро Краж и обзванивая людей по поводу пропавших телефонов. Хотя я не профессиональный повар, как ты, у меня есть еда и микроволновая печь, в которой ее можно приготовить. У меня также есть удобный диван, удобная одежда, телевизор, который будет показывать мое любимое ток-шоу, и собака, которая тоже любит еду, диваны и ток-шоу. — Смею добавить, у тебя есть соседка по комнате, чтобы присматривать за Максом. — Он открыл холодильник и осмотрел его содержимое. — Тоже верно. — Она села на любимый стул Майка, и когда она наклонилась вперед, чтобы положить подбородок на руки, он получил прекрасный вид на полумесяцы ее груди. То, что он планировал сегодня вечером, было тем, что они определенно не могли сделать, когда Макс и Николь были рядом. — Что ты собираешься приготовить? — Я не собираюсь ничего готовить. Мы будем играть. — Он вытащил огурец, и она в ужасе ахнула. — Лука Риццоли. Мы не играем с едой. Что ж, это было неожиданно. Его кухня была миром самых чувственных кулинарных возможностей. Возможно, она не понимала, какое удовольствие он хочет ей доставить. — Я вижу, ты смотришь на холодильник. — Она сердито посмотрела на него. — Я знаю, как работает твой мозг. И на всякий случай, если у тебя возникнут какие-то идеи, внутри моей вагины нет ничего, что предназначалось бы для потребления. — Она уперла руки в бока, и Лука постарался не хмуриться. Как они собирались развлекаться со всеми этими запретами? Как он продемонстрирует свое сексуальное мастерство? Покажет ей, каков он авантюрист в любовных делах? Здесь у него было все, что нужно. Его последняя партия включала баклажаны, несколько огурцов с гладкой кожицей, кабачок, цуккини и, для полного сражения, кукурузу в початках. — Bella… — развел он руками, заговорив самым ласковым тоном. Габриэль покачала головой и скрестила руки между ног. — Прости. Это — зона не для овощей. — Мяса? — с надеждой спросил он. У него было изобилие пепперони, сосисок и хот-догов, хотя он подозревал, что хот-доги не проделают этот трюк после того, как она получила удовольствие от его значительного размера. — Я очень разборчива в салями, — сухо сказала она. — Я буду чувствовать себя так, будто изменяю тебе. Он оглядел кухню, оценивая ограниченные варианты, доступные ему сейчас. Пустая кухня была возможностью, которую нельзя было упускать, и с уборщицами, приходящими утром, чтобы убедиться, что все соответствует гигиеническим стандартам, он мог позволить себе одну из фантазий, которая у него была, когда Габриэль впервые вошла в его ресторан. В его голове росла идея, и этот мысленный образ заставил его напрячься. Обойдя стойку, он осторожно поднял ее со стула. — А что, если я поцелую тебя здесь? — Он начал покрывать поцелуями ее шею до ложбинки у основания горла, вдыхая стойкий аромат ее тела, омывающего ее кожу. После вчерашнего ужина с матерью он отвез ее домой и чуть не заставил опоздать на работу сегодня утром, потому что не мог насытиться ее мягким, сочным телом. — Да, думаю, это было бы неплохо. — Ее лицо смягчилось. — А здесь? — Он двинулся ниже, прокладывая поцелуями путь вниз по V-образному вырезу ее футболки к полумесяцам ее груди. — Да. — Твоя одежда мешает, — скользнув руками под ее рубашку, он стянул через голову футболку, затем снял лифчик и бросил одежду на стойку. — Уже лучше. — Без предупреждения он опустился на ее левый сосок, облизывая и посасывая бутон в тугой пик. У нее перехватило дыхание, и он увидел, как участился пульс на ее шее. — Лука. Ему нравилось слышать свое имя на ее губах. Уделив равное внимание ее правой груди, он опустился перед ней на колени, покрывая поцелуями ее живот и стягивая с бедер джинсы и трусики. — А здесь, bella? — Он поцеловал мягкий пушок на вершине ее бедер. — Можно мне поиграть здесь? Ее руки опустились на его голову, и она откинулась на стойку, когда он помог ей снять одежду. — Да. Лука улыбнулся, вставая. — Закрой глаза, — прошептал он. — Что ты собираешься делать? — Доверься мне. Ее ресницы затрепетали, и он обхватил ее попку руками, легко поднимая, чтобы усадить на стойку из нержавеющей стали. — Раздвинь для меня ножки. Она тяжело сглотнула и раздвинула ноги, предоставляя ему соблазнительный взгляд на свою киску. — А теперь откинься на локти, выгни спину и предоставь мне свою прекрасную грудь. Он снял с себя одежду, когда она разместилась так, как он сказал. Боже, она была прекрасна. Слишком прекрасна. Он обхватил рукой свой член и начал дрочить, чтобы немного ослабить давление. — Что ты делаешь? — Ее глаза распахнулись, и он почти кончил на свою руку, когда ее взгляд опустился вниз, чтобы посмотреть, как он ласкал себя. — Это несправедливо, — простонала она. — Ты обещал, что позволишь мне смотреть. — Не в этот раз. А теперь мне придется завязать тебе глаза за то, что ты такая плохая девчонка. — Он вытащил из ящика кусок марли и аккуратно обвязал ей глаза. — Ты видишь? — Нет, — уголки ее губ опустились. — Не уверена, что мне нравится, что я не могу тебя видеть. — Шшшш. Молчи. — Он бродил по кухне, собирая припасы для того, что обещало стать чувственным пиршеством. — Лука? — Ты продолжаешь ослушиваться меня, bella, и мне придется найти что-нибудь для этого рта. — Ты думаешь, это меня запугает? — Она тихо рассмеялась. Блядь. Его рука крепче сжала корзинку с клубникой, которую он только что достал из холодильника, когда его мысли атаковали образы его милого маленького полицейского на коленях. Уверенными шагами он пересек кухню и встал между ее раздвинутых ног.