— У нашего покойника тоже пропал лишь мобильник. Соседи оказались весьма радушными хозяевами. Чайник, по их словам, ставили уже дважды, но, когда гости показались на пороге, Александр Сергеевич щелкнул горелкой электроплиты в третий раз. В этот момент он и приступил к рассказу о своей службе в Танковых войсках, начиная с Забайкальского военного округа и заканчивая Генеральным штабом Министерства обороны. Это продолжалось не менее часа. Попытки следователей перевести разговор на интересующую их тему не увенчались успехом. Как позже заметила Екатерина Георгиевна, перебить старого полковника еще не удавалось никому. Однако вскоре следователи поняли это сами и стали просто получать удовольствие от великолепного рассказчика, попутно листая семейный альбом. В поздних фотографиях присутствовал, кстати, и сосед Евгений Иванович Беликов. Благодаря этому повествование постепенно перетекло в нужное русло. — Вот на этом снимке, — Никитин ткнул пальцем в явно праздничную фотографию, — вы, вроде бы, моложе. Я говорю о вас, Александр Сергеевич. Супруга ваша не изменилась вообще. А вот сосед ваш явно сдал. Судя по портрету, висящему у него на стене. Снято это было здесь же, то есть у вас на кухне. Интересует — когда? — Я помню, — встрепенулась польщенная комплиментом Екатерина Георгиевна. — Это был наш первый Новый год в этой квартире. В две тысячи третьем Саша вышел на пенсию, и мы купили ее за сертификаты. Ну, добавили, правда, чуть-чуть. — Беликов уже был тут? — Да, конечно, — теперь уже ответил Коротков, — он живет со дня сдачи нашего монолитного дома, то есть с девяносто второго года прошлого века. — А где он работает? Или работал? — поинтересовался Ярослав. — До пенсии — в Тимирязевской академии преподавал генетику. Он кандидат биологических наук. В последнее время подрабатывал эпизодическими лекциями — по-моему, тоже по этой теме. — Автомобиль у него есть? — Да, Ауди Кю семь. — Вы посещали его загородный дом? — продолжил Никитин, догадавшись, куда именно клонит Лосев. — Неоднократно, — ответила хозяйка, — у нас, кстати, есть фотографии… Она полистала альбом, нашла нужную страницу и показала Никитину. — Ни фига себе! — вырвалось у Ярослава, тоже туда заглянувшего. Несколько снимков солидного особняка с не менее солидной территорией вызвали бы подобные эмоции у кого угодно. — Екатерина Георгиевна, — удивленно произнес он. — В тот день нашему оперативнику вы сказали, что у вашего соседа имеется… цитирую «…небольшой домик с участком в Рябинках по Калужскому шоссе». Это, по-вашему, небольшой домик? — А почему это ты, мать, соврала? — возмутился полковник. — Ой, простите меня. Я подумала, что это для вас не имеет никакого значения — маленький там дом или большой. — Ну, а все же? — поинтересовался Никитин. — Понимаете, у нас в семье… то есть моего деда когда-то пытались раскулачить. И мы — дети и взрослые всегда все приуменьшали. Так надо было. Понимаете? — Понимаем, — строго посмотрел на жену Коротков. — Где логика, Катя? Иваныч же все равно покойник. — Ну, получилось… как-то по привычке, — закончила дискуссию Екатерина Георгиевна под дружный смех мужчин. — А если честно, то для меня этот дом как раз небольшой. Просто он какой-то неуютный… — Славик, задавай свой вопрос, — кивнул капитан. — Уважаемые Коротковы, — начал Ярослав. — Не кажется ли вам, что доходы вашего соседа, мягко говоря, не совпадали с его расходами. Как вы считаете, откуда он черпал дополнительные средства? — Гм, вы правы, лейтенант, — почесал затылок полковник. — Мы пару раз с Катей пытались обсуждать эту тему, но затем… сейчас, знаете, какое время? А, тем более, в девяностых годах. Не поймешь, сколько и за что платят. Может быть, он за какие-либо работы большие деньги получал. Иваныч ведь только официально растениями занимался, а так его страсть, увлечение — это животные — морские животные. В медицине он тоже хорошо разбирался. О дельфинах, касатках, котиках и прочих водоплавающих мог самозабвенно рассказывать часами… — Это правда, — подала голос хозяйка, — как и ты о своей службе. Вот они тут друг другу и рассказывали, а я уже и не обращала на это внимание. Кстати, половина книг в библиотеке Евгения Ивановича посвящена именно морской теме. — Скажите, родственники, близкие друзья часто к нему приходили? — Да некому было его посещать, — всплеснула руками Екатерина Георгиевна. — При первой же встрече он рассказал нам, что родители его рано умерли, а братьев и сестер у него не было. Как не было и детей. Он говорил, что лишь однажды был женат, но быстро овдовел. Мы с Сашей поначалу советовали ему завести хозяйку, но он лишь отмахивался. Друзей его мы тоже ни разу не видели, хотя неоднократно слышали, как он довольно тепло разговаривал с кем-то по телефону. — Беликов ничего не говорил о Завещании? — поинтересовался Ярослав. — Разве было Завещание? — удивился Никитин. — Так завещать же некому, — одновременно констатировала хозяйка. — Нет, про Завещание, а, тем более, его содержимое, он ничего нам не говорил, — подытожил полковник. — А вот насчет того, что некому наследовать, это ты, Катя, напрасно. Дай время — родственников столько отыщется, что мама — не горюй. На этой «оптимистической» ноте встреча с Коротковыми закончилась. Капитан выразил надежду, что завтра в квартире Беликова будет произведен полноценный обыск и заручился согласием соседей выступить в качестве понятых. Лейтенант же сердечно благодарил Екатерину Георгиевну за угощения и на прощание даже поцеловал ей ручку. Долее путь следователей лежал в… морг, до которого тоже можно было добраться пешим ходом. По крайней мере, на этом настоял Никитин, узнав, что улица Цурюпы, дом три находится всего в паре километрах от того места, где они были в данный момент. Вид московского трупа мало чем отличался от брянского — розовый с синими прожилками. Когда эксперт Дмитрий Звягинцев, который и занимался Беликовым, сдернул с него простыню, лейтенант Лосев мгновенно выполнил строевую команду «Кругом!». С большим трудом Андрею удалось повернуть его лишь на девяносто градусов. Далее тот наблюдал за процессом, как в известной песне — «…искоса, низко голову наклоня». — Вот, обратите внимание, — Звягинцев погрузил лезвие скальпеля в синюю полосу на локтевом сгибе руки. — Это вода. Мы взяли пробы воды из квартиры убиенного — стопроцентное совпадение. — Может он того… сам? — выдавил из себя Ярослав. — Как это? — удивился эксперт. — Просто так взял и заменил собственную кровь водопроводной водой? — Вовсе нет, — не унимался лейтенант. — Умер своей смертью, потому что в его организме произошли необратимые процессы. — Если так, то мы с вами следующие лауреаты Нобелевской премии по медицине, — улыбнулся Дмитрий. — Куда же тогда делась его кровь? — Либо убийца слил ее в канализацию, либо унес ее с собой. Или убийцы. — Как же они ее заменили? — Это вы у меня спрашиваете? По-моему, должно быть все наоборот, — услышал Никитин знакомый аргумент. — Ну, я имею в виду, каким образом можно выкачать из тела кровь и закачать туда воду? — Могу только предположить, что данную операцию можно осуществить с помощью аппарата гемодиализа. Кстати, на трупе имеются отверстия от катетеров, характерных для данного оборудования. — Что оно из себя представляет? — Подобный аппарат мне знаком, — подал голос капитан. — Я специально заезжал в областную больницу в Брянске, чтобы его увидеть. Даже удалось посмотреть на него в процессе работы — эдакая огромная махина с шлангами, резервуарами и пультом управления. — Ну, и представь себе, Андрей, — Ярослав случайно повернулся к трупу, но тут же исправил свою ошибку, — убийцы заносят огромный «шкаф» в квартиру, меняют кровь на воду у Беликова… — Правильная последовательность, — перебил лейтенанта Звягинцев. — Когда в теле уже была сплошная вода, жертва была еще жива. — Охренеть! — воскликнул Лосев, качая головой. — Я хотел сказать, что Екатерина Георгиевна непременно услышала бы, если бы тащили что-либо подобное… охренеть… — Дмитрий…, — капитан сделал паузу, чтобы эксперт назвал свое отчество. — Не стоит — просто Дима, — ответил Звягинцев. — Хорошо, я — Андрей. Если мы успеем завтра организовать обыск, ты не мог бы к нам присоединиться? Нужно взять образцы материала в квартире на наличие крови Беликова? — Все зависит от начальства. Если оно даст «добро», то непременно. Вот моя визитка. В отделе пришлось полчаса ждать, пока Ваганов закончит «разнос» какому-то подчиненному, и еще минут пятнадцать, пока он успокоится. «Чтобы не попасть под горячую руку», — справедливо заметил Ярослав. — Ну, что у вас? — не очень дружелюбно буркнул начальник. — Товарищ подполковник, это стопроцентное убийство. Странное, но убийство, — попытался как можно вежливей изложить суть дела лейтенант. — То есть ты, Лосев, хочешь сказать, что это стопроцентный глухарь! Правильно я тебя понял? — Нет, не правильно, — вступился за лейтенанта Никитин. — Если объединить информацию по двум идентичным преступлениям, то есть хороший шанс установить истину. И там, и там. — Капитан, поверь моему горькому опыту, что, если в деле прослеживаются элементы какой-либо чертовщины, мистики, а здесь она явно присутствует — высосали кровь, «всосали» воду… вампириада какая-то, да и только, то подобные преступления не раскрываются по определению. — Оба преступления связаны между собой — это точно. У меня на этот счет есть железные доказательства. Если не будем тормозить, а уверенно двигаться вперед, то точно добьемся успеха. Уверен, что это будет сенсация со всеми вытекающими последствиями. — Хорошо, что такое двигаться вперед? Какие шаги, по-твоему, должны быть дальше? — Уже завтра необходимо провести полноценный обыск в квартире Беликова, а также в его загородном доме. Уверен — результаты будут. Например, в Брянске при обыске у Полякова обнаружен почти миллион долларов. Наличными. Правда, пока источник происхождения этих денег не выявлен. — Капитан, сейчас уже вторая половина дня. Организовать данное мероприятие, да еще в двух различных местах — весьма проблематично. Постараюсь получить санкцию и подготовить людей только для квартиры. Дом — весьма проблематично, потому что область, но постараюсь что-либо придумать. Однако у меня есть условие. — Какое? — испуганно спросил Лосев. — Тебя, впрочем, оно тоже касается. А столь самоуверенный капитан Никитин пообещает в течение месяца данное преступление раскрыть. В противном случае он получит выговор и неполное служебное соответствие. — У меня же командировка на три дня, товарищ подполковник, — возразил Андрей, не почувствовав ни малейшего волнения и даже почему-то обрадовавшись такому повороту. — Это поправимо, капитан. Сейчас же состряпаю Представление в Комитет о поступлении твоей персоны в мое полное распоряжение… на месяц, начиная с сегодняшнего дня. Согласен? — Так точно, товарищ подполковник.