Побросав сумки и едва раздевшись, ребята с ходу бросились в воду. Иначе и быть не могло, даже если бы там было не пятнадцать градусов, а ноль. Казаться слабаком для каждого из них было равноценно потере дружбы. После длинного нырка первым, как повелось, оказался Леха. Выплыв почти на середину реки, он интенсивно принялся грести против течения. Параллельно ему выстроились и остальные пацаны. — Вам не жарко, придурки?! — вдруг раздался зычный голос с берега. Так исторически сложилось, что первая школа являлась неформальным центром такого известного микрорайона города, как Рачевка. Там находился, пожалуй, самый крупный в городе избирательный участок, где выбирали депутатов в Советы всех уровней. Танцевальная площадка школы, в последнее время именуемая модным словом «дискотека», также была известна в городе. Этому способствовал не только собственный популярный вокально-инструментальный ансамбль, но и нередко играющие здесь другие музыкальные коллективы Смоленска. Поэтому каждый субботний вечер возле данного учебного заведения жизнь кипела в буквальном смысле: толпы молодежи со всех районов города, контролируемые бригадами дружинников, которые в свою очередь были дополнены парой штатных милиционеров. Последнее обстоятельство было оправдано тем, что в темных углах школьного двора порой не только фарцевали, но и торговали алкоголем и сигаретами. Среди подобных «продавцов» даже встречались известные всем рецидивисты. Один из таких «замечательных» людей по имени Гера и стоял сейчас на берегу, размахивая бутылкой с пивом. Рядом с ним скалили зубы два его «однополчанина». — Плывите на берег, пацаны! — крикнул Гера. — У меня к вам дело на сто рублей. Давайте, быстрее, пока яйца не отморозили. При этом его приятели взяли сумки школьников и сделали вид, что бросают их в реку. Леша движением головы предложил друзьям следовать за ним. — Что вам надо? — выбравшись на берег первым, спросил он. — Какой класс заканчиваешь, красавчик? — уже дружелюбней поинтересовался Гера. — Восьмой. — Хорошо. Рыбу знаешь? — Какую рыбу? — Не придуривайся. Он тоже в восьмом. — Леха, они Рыбой зовут Карпинского, — подал голос Костик. — Сам слышал… и видел. — Ну и ну, — удивился Мишин. — Причем тут они и Сергей? — Гы — гы — гы, — утробно заржал Гера. — Рыба — родственник Беса, нашего брата. Тот скоро откинется, а мы помогаем ему, как можем. И Рыбе тоже. Только что-то он стал от нас прятаться. Так что увидите его, передайте — пусть срочно меня найдет. — А зачем он вам? — полюбопытствовал Куропаткин. — Много будешь знать, корешок, скоро состаришься, то есть помрешь совсем молодым, — под дружный хохот подельников продекламировал Гера. — Ну, ладно, пацаны, вижу, что просьбу нашу вы услышали. Проконтролировать ее исполнение мы сможем, не волнуйтесь. Потом встретим вас и отблагодарим… по полной… С этими словами, сопровождающимися непрекращающимся смехом, троица вальяжно двинулась вдоль берега, а их опустошенные бутылки полетели в быстрые воды Днепра. Дома царил праздник. И не потому что пятница, а точно по какой-то другой причине. Отец уже пришел, хотя обычно раньше пяти никогда не появлялся. — Вот отпросился на часок раньше, — слышался с кухни его голос, — забрал торт, купил конфет, газировку — детям, бутылку «Тамянки» — нам с тобой. Это событие нужно обязательно отметить. — Ой, Лешенька вернулся, — выглянула мама в прихожую. — Теперь все в сборе. Сынок, мой руки и — к столу. — Что происходит, родственники? — Леша уселся за семейный круглый стол и взглянул на Марину. Сестренка, похоже, больше всех радовалась еще неизвестному брату обстоятельству. — Подошла папина очередь на машину! Он в понедельник поедет выбирать модель, — выпалила она, как на духу. — Маринка сходу объяснила тебе причину нашего торжественного ужина. — рассмеялся отец. — Только позволь ее немного поправить. В начале следующей недели я поеду уже покупать машину, а модель мы выберем прямо сейчас… — Пап, ну не «Запорожец» же? — мгновенно включился в процесс Алексей. — Нет, не «Запорожец». На голосование выносятся две модели! — торжественно объявил глава семьи. — Обе — «Жигули» — семерка и девятка. — Семерка! — выкрикнула мама. — Девятка! — одновременно вторил ей сын. — Ну, а ты, дочь, что скажешь? — спросил отец. — А я не знаю, — честно призналась девятилетняя девочка. — Мать, дай «За рулем». Мама принесла последний номер обожаемого мужской половиной семьи журнала. Развернутый на определенной странице, он был представлен Марине. Та, недолго думая, ткнула пальцем в голубой седан. — Что и требовалось доказать, — улыбнулся отец. — Ты, Леша, остался в одиночестве. Я тоже склоняюсь к семерке. Она объективно солидней твоей девятки. У нее, во-первых, человеческий багажник, полуторалитровый движок. А на твоей девятке лихачит одна лишь молодежь. — Как вы не понимаете?! Весь мир уже давно перешел на переднеприводные автомобили. Девятка более скоростная и маневренная. Ее тоже можно найти с таким же двигателем. — Насчет мира не заливай. Самые солидные производители даже и не думают переходить на передний привод. «Мерседес», например… — Успокойтесь, мужчины, — вступила в полемику мама. — Я как врач-невропатолог, хорошо разбирающийся в психологии, могу сказать, что Лешенька полюбит и семерку. Потому что она будет, своей, родной. Правда, сынок? — Может быть, мама, — неуверенно ответил Алексей. — Ты ничего не сказал о школе. Какие новости? Когда экзамены? — Экзамены в июне, но для меня они ничего не значат. Я же не собираюсь в ПТУ. Я собираюсь в девятый класс, а потом на промэлектронику в СФ МЭИ. — Молодец, сын, — похвалил отец, когда-то и сам закончивший технический ВУЗ. — А меня сегодня выбрали комсоргом класса! — вдруг неожиданно для себя самого объявил Леша и прикусил язык, потому что тут же хотел похвастаться еще и об открытии купального сезона. Однако за эту информацию родители точно бы по головке не погладили. — Вот это новость! Что же ты молчал? — совсем развеселился глава семьи. — Мать, где твой бокал? Появился еще один повод. Съев огромный кусок торта, и запив его тоже не маленькой порцией «Байкала», Алексей отправился к себе в комнату. По пути он прихватил кипу журналов, чтобы уже сейчас приступить к осуществлению маминого прогноза. Распахнув настежь окно, он впустил в комнату порцию свежего весеннего воздуха. Сегодня, как это не очень часто бывает, купола Успенского собора, на который выходили окна квартиры, сияли голубым с золотистым отливом светом. Не успел он обложится журналами, как в комнате прозвенел телефонный звонок. Отец, кого-то поблагодарив, опять позвал всех на кухню. — Сегодня наш день, мои дорогие, — радостно сообщил он. — Только что позвонил заводской профсоюзный босс и сообщил, что мне оставили четыре бесплатные путевки. — Куда, папа? — запрыгала от нетерпения Марина. — В Ригу. Автобусная экскурсия на два дня. Отъезд сегодня в двадцать два ноль ноль. Так что собраться успеем. — Ну, ты, Коля, хотя бы предупреждал, — нарочито недовольно пробурчала мама. — А вдруг бы я дежурила? На Колхозную площадь, где располагался автовокзал, семья Мишиных прибыла заранее. Алексея ждал сюрприз в виде… Сергея Карпинского. Он был в компании с молодым мужчиной в фирменном джинсовом костюме и в не менее продвинутых кроссовках. У его ног лежала огромная полупустая спортивная сумка. Отец, проходя мимо, довольно тепло с ним поздоровался. — Пап, а это кто? — не удержался Леша. — О, это наш комсомол. Секретарь заводского Комитета комсомола. — А наш Серега кем ему приходится? — Твой товарищ? Так ты у него сам и спроси. Через пару минут эта возможность представилась, благо Карпинский сам решил пообщаться с одноклассником: — Эй, Леха, зачем в Ригу лыжи навострил? — Как и все — посмотреть достопримечательности. Я был там всего один раз. Еще маленьким. Почти все уже забыл. А ты разве не за этим? — Ну, я… не только. Меня дядя взял. Наверное, для дела. — Так он твой дядя? — Да — Валера. Брат матери. И хороший знакомый нашей Малашенко. Переживает, что меня не выбрали комсоргом. А я на тебя не обижаюсь, Лех. Все было честно, хотя я еще узнаю, кто у меня так подло скрысятничал. Это ж они в любой момент могут «воткнуть нож в спину». В глаза улыбаются, а за глаза — вон что. — Даже не знаю, что тебе, Серег, сказать. Скажу честно, что ничего такого не наводил… — Да, верю я тебе. Не оправдывайся. — Послушай, чуть не забыл, — встрепенулся Алексей. — Были сегодня на Днепре… купались. К нам подкатили эти… отмороженные — Гера со своими подельниками. Говорили о тебе. В том смысле, что ты от них скрываешься. Приказали нам передать тебе, чтобы срочно связался с Герой… эй, Серега, ты чего? Он заметил, как Карпинский побледнел и даже слегка качнулся. Потом, как будто опомнившись, оглянулся по сторонам и быстро проговорил: — Леша, ты про это никому не говори. И Косте, и другим скажи, чтобы никому про Геру не говорили. Ладно? — Ладно. А что такое? — Ничего особенного. Потом расскажу… Сергей повернулся и побежал к дяде, который собирался войти в автобус, потому как уже объявили посадку. Два дня пролетели быстро. Смоленскую группу разместили в комфортабельной гостинице «Саулите», где семье Мишиных предоставили два номера — для мамы с Мариной и Леше с отцом. В субботу состоялись несколько целевых поездок на автобусе — в магазины и на рынок, а воскресенье было посвящено пешей экскурсии по старой Риге, запомнившейся посещением различных достопримечательностей, в том числе Домского собора. Но вот незадача. Как и несколько лет назад, при первых аккордах органа Алексей уснул, а очнулся, когда народ уже потянулся к выходу. Самой же большой загадкой для него был тот факт, что несколько человек из группы, в том числе и Сергей со своим дядей не принимали участия ни в одной экскурсии. Они исчезли сразу после того, как группа была заселена в гостинице. Туристы начали собираться на площадке, потому что там уже находился автобус с табличкой «Смоленск». Почти все были с приличными сумками, в которых в том или ином виде содержалась память о Риге. Однако что касается «памяти», то все участники поездки раскрыли рты, когда из своих номеров вышли те самые пятеро пропащих. У каждого из них в руках было по две огромные сумки. Алексей даже кинулся помочь Сергею, которому свои баулы пришлось тянуть буквально волоком. После загрузки багажа все расселись по местам и автобус с чувством исполненного долга резво покатил домой.