— А поподробнее? — Марина, все будет хорошо. Это же Германия. Винтермерхен. Зимняя сказка. — Не выпендривайся, она же переживает, — посоветовала тетка. — Юрий, а нельзя ли договориться о моей практике в этой клинике, пока Андрей будет лежать тут. Я, правда, немецкий знаю очень плохо, — вежливо попросила Марина. Тамара скривилась. — Ты его почти не знаешь. — Но зато, английский. Все-таки… — Тоже не знаешь. — Договоримся, девчонки. Думаю, в медицине все на латыни говорят, так что проблем не будет. — Отец все оплатит. — Не волнуйтесь. Возможно, поиск нашего клада увенчается успехом, тогда нам не нужны будут деньги вашего отца, — усмехнулся Юрий. Спустя час Юрий по настоятельной просьбе беспокойной Марины все-таки позвонил Петеру. Он узнал, что Андрею получше. У него хороший аппетит. — Ура! Ура! — все кричали и аплодировали. Потом Юрий договорился о практике Марины до нового года в этой клинике, поскольку Андрею придется делать протезирование тазобедренного сустава, и он задержится в клинике на месяц точно. Марина несколько расстроилась. «Скорее всего, — подумала она, — начался остеомиелит. Или еще что-то. Зачем пересаживать сустав? Только по веской причине. Только бы не было осложнений!». В поездке, чтобы скоротать время, тетка рассказывала об обычаях немцев, а Юрий добавлял некоторые нюансы. Марина почти их не слушала, зато Инна с Игорем стали им внимательными слушателями. Волею судьбы поездка в Египет превратилась в какое-то головокружительное турне. Ливия, Сицилия, теперь Германия. Куча впечатлений. И опасностей. Но пока все заканчивалось хорошо. И молодые люди даже не понимали, что именно им удалось избежать. К часу дня компания прибыла к скале Лорелеи. Дул прохладный ветер. Все кутались в свои куртки. — Ух ты! Высокая! — сказала Инна, запрокинув голову. — Вон там ее памятник, на косе, — показал Юрий. Тамара стояла, как вкопанная рядом с джипом, пока молодежь исследовала с радостными возгласами владения Лорелеи и фотографировалась на фоне каменной Лорелеи и скалы. Туда, где был убит Генрих, она не хотела даже смотреть. Юрий, оценив ситуацию, призвал на помощь молодежь. — Ну-ка, молодые Пинкертоны и Шерлоки Холмсы, нужна ваша помощь. У нас тут была авария. Давно. Мы на скорости перевернулись и попали в Рейн. Пойдемте, покажу, где. Все устремились за ним, обходя гору. — Кажется, это здесь… Не так ли, Тома? — закричал Юрий. — Я ничего не помню. У меня была тяжелая травма головы, — ответила Тамара, не спеша следуя за ними. — И тебя Лорелея поцеловала? Тамара промолчала. — Так вот, — продолжал Юрий, — Томик смогла выплыть и спрятать одну вещицу в скале. Однако ее потом искали. Очень хорошо искали. Много дядей. И не нашли. Но я полагаю, что вещица еще там. Давайте подумаем, где ее можно найти. — Что ищем, шеф? — спросил Игорь. — Термос из нержавейки. Только, если найдете, не открывайте его ни в коем случае. Молодежь стала осматривать скалу. Тамара смотрела на воду. В глазах ее были слезы. Через двадцать минуть безуспешных поисков все опять собрались. — Ничего нет. — А что за травма у вас была? — спросила Инна. — Ушиб мозга и кровоизлияние. — Понятно. Я знаю, что вы хорошо плаваете, Марина рассказывала. А вы помните, вы тогда долго плыли? — Плыла в ледяной воде. Да. А в руке был термос. Но сколько плыла, я не помню. Шел дождь. Было темно. И ужасно болела голова. — Тетя была кандидатом в мастера спорта по плаванию. — Думаю, что могло быть так… — начала рассуждать Инна. — Я — будущий невролог, и мы только что проходили кору головного мозга. Повреждение теменной доли доминантного полушария может вызывать неглект-синдром. — Что-что? — переспросил Юрий. — Ну, это такая патология, когда человек не воспринимает половину виденного, правое с левым путает. Возможно, Тамара Васильевна видела только противоположный берег. Тут меньше 100 метров, может, даже пятьдесят. Гора там тоже есть и дорога. Для хорошего пловца переплыть Рейн не составит труда. — Так-так… — пробормотал Юрий. — Там, справа, я видел лодки. Пойду найму. Кто хочет переправиться на ту сторону? — Мы! — закричали Инна с Игорем. — Пошли. Мариша, видя заплаканную тетку, осталась с ней. Она решила ничего не спрашивать. Итак, видно, что человеку плохо. Трое в лодке с лодочником вскоре оказались на противоположном берегу. Они совершали хаотичные движения вдоль берега, похожие на частицы Броуновского движения. Однако этот хаос все-таки увенчался успехом. И через два часа довольные следопыты с термосом в руках вернулись обратно. Юрий с помощью шила из перочинного ножа открыл секретный замок. — Все в целости и сохранности! — закричал он и посмотрел на Тому. Он был несказанно рад. Постоянно шутил и отпускал комплименты будущему неврологу Инне. Потом он подошел к Тамаре, обнял ее и негромко проговорил: — Теперь мы — богатые люди. Помимо шпионских сведений, контрактов со спецагентами, чистого компромата на сильных мира сего, здесь есть номера счетов в одном швейцарском банке Цюриха. Все левые объекты наших на территории ГДР! Их продали, а я собирал счета и раздавал договоры о продаже. Представляешь? Это долларовые счета. За двадцать лет еще и набежало! Вот она — моя розовая мечта! Она же по-настоящему розовая! Хотя ты не была в Цюрихе… Тамара отвела его в сторонку и холодно сказала: — Меня не интересует содержимое термоса. Ты помог нам, я помогла тебе. Но у меня будет одна просьба. Отвези меня на могилу Генриха. Ведь он — твой брат. Думаю, его похоронили в Гамбурге. — То есть как — брат? — А так. Перед смертью твой отец подарил серебряную Лорелею моему отцу. Через несколько лет статуэтка упала. Я увидела, что низ ее несколько сдвинут. Я приложила массу усилий, чтобы понять этот хитрый механизм. — На глаза нужно давить. Я знаю эту хитрость. Отец использовал ее для хранения паролей и кодов. — Не знаю. Но там внутри было письмо твоего отца. Прощальное. Он знал, что его убьют. Очень сожалел, что привлек тебя и Генриха к операции. Кстати, я ему ничего не сказала, что ты убил Генриха. Я придумала двух бандитов. А еще он написал тебе, что Генрих — твой старший сводный брат. У генерала в молодости был роман с фройляйн Мартой. Она работала в то время в Восточном Берлине в каком-то представительстве одной из компаний ФРГ. Но потом почему-то исчезла. И только спустя 5 лет он узнал, что у него есть сын. Марта не хотела с ним общаться из-за страха, что ее могут обвинить в шпионаже в пользу русских. Она выскочила замуж за первого попавшегося булочника. Была очень несчастна. — И… — Я видела сережки с цепочкой и кулоном в форме слез, короче, полную копию моего, то есть, твоего гарнитура, на матери Генриха. Твой отец, по всей видимости, заказал копию или сразу купил два набора. Нам нужно побывать на могиле Генриха. Это же твой брат. — Понимаю. — Так что? Съездим в Гамбург? — Конечно. Но, может, чуть позже? Ехать километров 700–800… Потом, этих куда? — Вот, смотри. Тетка развернула рекламный листок. — Речной трамвайчик «Путешествие по Рейну». К вечеру они уже будут в нашей гостинице. А мы к утру в Гамбурге. Ну что? Идея вернуться во Франфуркт-на-Майне по воде понравилась всем. На этом они и распрощались. Марина, Инна и Игорь отправились любоваться красотами Рейна, а Тамара и Юрием на машине — на север. Уже заполночь они нашли придорожный отель и там плотно поужинали. Юрий заказал бутылку прекрасного французского вина и постоянно кому-то звонил. Тамару это раздражало. — Если я не посплю часа три, то могу заснуть за рулем, — сказал Юрий. — Да, я понимаю. Не будем спешить. У меня нет с собой водительских прав, — ответила ему Тамара. Поэтому им пришлось снять номер. Когда они попали в уютный номер, за окном повалил снег. Юрий закурил. — Кажется, я нашел покупателя. Я знаю этого человека давно. Сейчас он работает на американские спецслужбы. Они собирают компромат на всех, а потом умело используют его в своих интересах. Вот если бы ваши так работали! Все бы давно прогнулись перед Россией. Ведь каждый политик имеет свой скелет в шкафу, — сказал Юрий, приоткрывая окно. Он вдохнул морозный воздух. А Тамара шепотом повторила слово «ваши». — Этот человек знает про термос. Он удавится за него. Пусть теперь поищет бабки. Могу поделиться с тобой, — он подмигнул Тамаре, — иди ко мне. Но Тамара так посмотрела на Юрия, раньше в советские времена в шутку этот взгляд описали бы словами: «Как Ленин смотрел на буржуазию», так что Юрий добавил: — Шутка! Он вздохнул и поплелся в душ, после чего немедленно уснул. Она не смогла сомкнуть глаз. Воспоминания о Генрихе нахлынули опять. Она закрыла окно и села рядом в кресло. Смотреть на снег — было ее любимым занятием с детства. Она так и уснула уже под утро. Проснулись они только в восемь утра. После чашки кофе прыгнули в машину. Термос Юрий носил с собой.