Домой ехали молча. Игорь извинился, что вытащил ее усталую после тяжелого дежурства. — Ничего, врач должен привыкать, что его дергают, будят. Это специфика профессии. — Вот и приехали. Я провожу тебя до дверей. Он всегда провожал ее до дверей. Это было правильно. Тетка ходила по дому с зеленой маской на лице, напевая «На муромской дорожке». Она чем-то походила на Шрека и вызвала у Марины приступ нервного смеха. — Вот когда тебе будет столько, сколько мне, ты тоже будешь мазать на лицо всякую дрянь. — Не буду. — Поешь. — Не буду. — Заладила одно и то же. Что-то твой парень не спешит уезжать, — сказала тетка, глядя в кухонное окно. Марина подошла вплотную к подоконнику. Машина Игоря стояла рядом с подъездом. — Странно. — Он что, караулить тебя будет? — Может, машина сломалась? — Позвони ему. Марина набрала номер Игоря, но он не отвечал. — Иди, выйди. — Хорошо. Марина в халате и в домашних тапках пошла вниз. На первом этаже под лестницей лежал Игорь. В луже крови. Марина заорала. Прибежала тетка в своей зеленой маске. Она повернула парня на спину. — Тут рана, смотри. Вызывай скорую. Марина, придя в себя, щупала пульс. — Он жив! У нас дома есть физраствор. Я мигом. Тетка уже звонила в 3-ю квартиру на первом этаже. Тут жил бывший следователь майор милиции Трошин Иван Сергеевич, ее сосед и хороший знакомый. Пока она объясняла обстоятельства происшедшего, Марина сбегала наверх, нашла пузырек с физраствором, вернулась и воткнула в белую руку Игоря капельницу. — Помогите его донести до машины. Вот его ключи, в кармане. Я доеду за десять минут. Его нужно срочно в операционную. Я звоню Андрею. — Ты, что, умеешь ездить? — недоверчиво спросила тетка. — Конечно, отец с Анатолием прошлым летом меня научили. Следователь Трошин посетовал на криминальную обстановку в городе, сделал несколько снимков на свой сотовый и при помощи тетки в образе Шрека и Марины донес Игоря до машины. Тетку посадили вперед, чтобы держать капельницу. Марина завела мотор и, взвизгнув колесами, понеслась в больницу. На светофоре она набрала Андрея. Путанно объяснила ему ситуацию и попросила приехать. Через десять минут Игорь белого цвета уже был в операционной. Туда же входил Андрей. Марину и тетку в образе Шрека внутрь не пустили. Ей пришлось звонить родителям Игоря, а потом, по настоянию Андрея, и своему отцу. Через час в больнице было столпотворение. Следователи, полиция, родители Игоря, отец со своими телохранителями. Еще через час из операционной вышел утомленный и белый, как мел, Андрей и сказал: «Будет жить». Только под утро Марина с отцом и еще местами зеленой теткой приехали домой, где состоялся семейный совет. Отец, только что вернувшийся с каких-то там островов, заявил, что девочки (Марина и тетка) будут жить в его коттедже. Марине он подарит машину и права. У тетки был «БМВ» последней модели. Преступника обязательно найдут и накажут. — Собирайте вещи. Здесь небезопасно. Тетка пыталась сопротивляться, перечисляя пункты своего распорядка дня. — Будешь ездить из коттеджа в свой бассейн и на массаж, — буркнул отец. Великое переселение заняло часа два, после чего Марина уснула мертвым сном. Она спала много часов. Лил дождь. Первый дождь в засушливом августе. Отец вошел в ее комнату и поцеловал ее в лоб. — Как ты? — Нормально. Как Игорь? — Он дал показания. Какая-то безумная и страшная бабка пырнула его ножом. Шла вроде с ведром мусор выносить… — Ужас! — Вот видишь, какой опасный у вас подъезд. И это самый центр города! У тебя что с этим Игорем? Серьезно или… — Ничего особенного. — Точно? — Точно. Но я съезжу, навещу его. — Вот ключи от «Ауди». Вот права. Все страховки. Водишь ты неплохо. Завтра годовщина маме. Я привез ей цветущее апельсиновое дерево. Поедем на кладбище. Мама, по рассказам отца, не любила цветы в срезанном или сорванном виде. Ей было их жалко. Вместо цветов она предпочитала апельсины. Но однажды она рассказала отцу о своей мечте вырастить апельсиновое дерево и посмотреть, как оно цветет. В огромном холле с преобладанием старинного охотничьего стиля, на столе стояло апельсиновое дерево в большом горшке. На нем были довольно крупные душистые цветы белого цвета с желтоватыми серединками и несколько оранжевых плодов. У тетки второй день шпарило давление. Она появилась с повязкой на голове, наконец-то без зеленого отлива, и чрезвычайно раздраженная. — Мне нужно увидеться с Трошиным, он толковый следователь. Не то, что нынешняя молодежь. А голова трещит… — Что ж вы меня не разбудили? Я бы укол сделала еще вчера, — сказала Марина. — Я Андрея привозил, он ее уколол, выписал какие-то таблетки, но они помогают на два часа. — Андрей Иванович был тут? — как ошпаренная спросила Марина. — Да. Спрашивал и о тебе. Я только ему доверяю из всех ваших коновалов. — Да, он хороший врач. Теть, давай давление мерить. — Мерила уже. 150 на 90. Для меня это смертельно. Но выжить можно. Тетка, хмыкнув, пошла на второй этаж в свои апартаменты. — Иди, ее пообследуй, успокой… Мы, тут утром поскандалили малость. Домой рвется. Хочет детектив расследовать с этим Трошиным, а я ей запретил. — Так ты же младший брат. Она тебя не должна слушаться. — Глупая ты, Маринка. Я же мужчина. А вы — тетки. Так что — цыц! Марина полила дерево и поплелась к тете Тамаре. Сделав ей в одну ягодицу магнезию, а в другую дибазол, она собралась в больницу. Ей очень хотелось увидеть Андрея. Но его не было на работе. Оказалось, он взял отгулы. Марина одела халат и пошла в реанимацию. Там на белоснежной кровати лежал Игорь. — Привет! Как ты? — Нормально. Спасибо тебе, ты спасла мне жизнь! — Не за что. Я — просто врач. Так бы любой врач сделал. — Любой? — Конечно. — Марина! — Что? — Дай мне руку. Марина дала ему руку. Он поцеловал руку и еще долго ее не отпускал. Марина ощутила опять чувство ужасной вины. Как нельзя кстати, появилась медсестра с уколом. — Поправляйся! — сказала Марина и вышла. Следующее утро было тоже пасмурным. Накрапывал дождь. Все молча сели в джип и отправились на кладбище. Отец, не жалея денег, с каждым годом все более и более усовершествовал могилу своей жены, превратив ее в склеп с колоннами и статуей поникшего ангела. Он всегда привозил ящик апельсинов и оставлял его у входа. Бомжи и нищие с кладбища охотно разбирали фрукты. Апельсиновое дерево занесли в склеп и поставили на гранит. Отец всегда просил пять минут. Все выходили. Он вставал на колени и просил прощение у своей Машеньки. Из склепа раздавались глухие рыдания. Он очень ее любил. До сих пор. Тетка, обняв Марину, увела ее под акацию. Туда не проникали капли дождя. На душе было скверно и одиноко. Вскоре появился отец. Он медленно, не обращая внимания на дождь, пошел к джипу. В коттедже уже был накрыт поминальный обед. Тетка ела очень мало, она постоянно соблюдала какие-то диеты. Отец с Анатолием выпили. Марина съела кусочек пирога и побрела во двор. Дождь уже кончился. От влажной земли парило. У бассейна она присела на пластиковое кресло. Взгляд ее упал на газон. Под соседним креслом, стоявшем на изумрудном газоне, валялся кружевной бюстгальтер. Она вытащила его сачком с изрядной долей брезгливости и отнесла к мусорному баку. Настроение испортилось совсем. Газон был идеален, но бессмысленен. Марина вдруг ощутила эту ужасную бессмысленность всего, что не было связано с Андреем. — Марина, иди поешь. Здесь котлеты, курица печеная, — крикнул отец из окна.