В жизни бы не подумала, что такой отвратительный день, когда не получалось решительно ничего, и даже врать, закончится таким оглушительным успехом. Похоже, святые демоны увидели, как сильно я страдаю, и послали чуточку удачи. Кувшин пришлось прихватить с собой, вылить остатки зачарованной воды в напольный цветок, а посудину пристроить на подоконник. В гостевой башне царили тишина и покой. Практически беззвучно вскрыв замок, я вошла в темные покои Калеба и поспешным взмахом погасила проснувшиеся магические светляки. Платок Люси спрятала в подушку, закопав поглубже в перья. Пришлось повозиться с застежками и проверить, не остался ли на покрывале пух, и только потом двинуться к выходу… Едва я потянулась к ручке, как она сама собой повернулась. В дверном проеме возник Калеб. Мы столкнулись практически нос к носу и замерли в обоюдном молчании на пару долгих секунд. Расстояние между нами, прямо сказать, желало стать шире, но ни я, ни жених не двигались. Калеб заговорил тихим голосом, объясняя, почему я бездарно попалась: – Хардинг решил, что сыт по горло нашим знаменитым гостеприимством и отказался от кофе… Пока он не перешел к вопросам, на которые мне не удастся избежать честных ответов, я поднялась на цыпочки и приникла губами к его мягким губам. Глава 5. С любовью, Энни Мы прижимались губами, не закрывая глаз и не шевелясь. Еще мне было страшно дышать. Чувствуя, как лицо заливает румянец, я осторожно отстранилась, опустилась на пятки и громко сглотнула. – Ты передумала насчет свадьбы? – спросил Калеб. Удивленным он не выглядел, понимал, что его пытаются нахально отвлечь. Впрочем, ему хватило такта не иронизировать. – Нет, – тихо ответила я. – Никакого брачного союза. – Тогда что это было? – Первый поцелуй. – Наш? – вежливо уточнил он. – Мой. Как ни странно, именно это признание возымело эффект. Калеб ошарашенно замер и пока делал в голове какие-то сложные расчеты, я попыталась сбежать. Хотела обогнуть его по дуге, но он схватил меня за локоть и заставил повернуться. – Первый? – переспросил он, словно был не уверен, что правильно расслышал, и теперь хотел разок убедиться. – Да. – Самый? Святые демоны, он еще и обсудить решил?! – А бывают варианты? Половинка там, четвертушка. – Ты же темная, – вдруг выдал он. – А темные не люди, что ли? У нас тоже случается все в первый раз. У меня вот с тобой первый поцелуй случился. – Еще не случился, – заявил он. – А что, по-твоему, мы сделали? Польку станцевали? – даже возмутилась я. Пальцы сжали мой подбородок. Прикосновение было мягкое, но настойчивое. В растерянности я подняла голову, и губы Калеба накрыли мои. Этот поцелуй не напоминал невинное, неумелое лобзание, каким я пыталась его заткнуть. Свободная рука жениха легла на мою поясницу, даже через ткань платья чувствовалось, какая у него горячая ладонь. Вкрадчивым движением языка скользнув по моим губам, он заставил приоткрыть их. Страшно смутившись, я зажмурилась и прерывисто вздохнула, но почему-то прозвучало, как будто сладострастно застонала. Поцелуй прервался. Кажется, мы оба дышали через раз. С трудом подавив желание уцепиться за шею Калеба и продолжить, я открыла глаза. Хмурый и серьезный, он отпустил мой подбородок и произнес: – Для меня честь стать первым мужчиной, поцеловавшим ведьму Эннари Истван. Ты за этим ко мне пришла? – Нет. Пауза, долгая и настороженная. Казалось, сейчас прозвучит правильный вопрос, какого демона я забралась в его комнату, но Калеб произнес: – В таком случае ты можешь меня проклясть – я позволю, но извиняться за то, что поцеловал, не буду. – Вон, – хрипловатым шепотом приказала я, хотя, в общем-то, начала первая. – Я в своей комнате, – напомнил он. – В таком случае вон пойду я. Спрятавшись в гостиной, все еще попахивающей любовным зельем, я поспешно закрыла дверь. Слуги в мои покои соваться боялись, поэтому вчерашний разгром сохранился в нетронутом, первозданном виде. До самой ночи я успокаивала нервы уборкой: оттирала в мраморной раковине котелок, чистила камин (заставив весь пепел собраться шаром и самостоятельно вылететь за три мили от замка через каминную трубу) и перетерла флаконы в одном из сундуков с магическим приданым. Ночью меня разбудило странное ощущение чужого присутствия. Я резко открыла глаза, готовая в любое мгновение огреть нежданного гостя, будь он живым или мертвым, проклятием. В дверях спальни стоял Калеб. Серебристый свет полной луны, сочившийся сквозь незашторенные окна, делал его похожим на призрак. Рубашка была расстегнута, красивый торс едва-едва прикрыт. Ноги босы. Рыжевато-русые волосы в беспорядке спускались к плечам, падали на лицо. – Как ты здесь очутился? – резко спросила я скрипучим ото сна голосом. Он не произнес ни слова, бесшумной поступью приблизился к кровати. В голове вдруг мелькнула мысль, что он шел ко мне с грацией хищника, хотя я понятия не имела, что именно это могло значить. Просто в памяти всплыла строчка из полузабытого любовного романа. Матрас прогнулся, когда Калеб лег на кровать. Он не сводил с меня взгляда, был серьезный и очень сосредоточенный. Льдистые светлые глаза этой седой лунной ночью казались совсем черными. Затаив дыхание, я следила, как он подался вперед, и опустилась на лопатки, когда он навис надо мной. Это была не иначе как любовная магия, парализующая, заставляющая теряться в пространстве. – Что я делаю? – пролепетала на вдохе. Ночной гость приблизил губы к моему уху. Горячее дыхание щекотало шею, вызвало мурашки. – Ты спишь, Эннари, – прошептал он. И так убедительно прошептал, что я проснулась и почти недоуменно огляделась вокруг. В окно светило солнце, одеяло и половина подушек валялись на полу, простыни были смяты. Взмокшая ночная сорочка прилипла к телу. И не верилось, что неприличное сновидение действительно было просто сновидением. – Хотела неприличных снов? Бойся своих желаний! – пробормотала я, растирая лицо ладонями. Неожиданно тишину разрезал такой грохот, что на трюмо зазвенели флакончики с благовониями. Казалось, что утреннее громыхание из учебной башни доставили прямо в мои покои, коль окна окутаны непроницаемым заклятием тишины. – Ты что же, образина страшная, делаешь? – донеслось из-за закрытой двери спальни недовольное ворчание незнакомым мужским голосом. И впрямь, что они делают, эти незнакомые образины, в моих покоях? Одевалась я так быстро, что дала бы фору боевому магу, проспавшему построение. Одним скользящим движением вписалась в висящее в воздухе платье со специально растопыренными рукавами. Пока на спине сам собой стягивался и застегивался бесконечный ряд жемчужных пуговиц, замотала на затылке волосы и воткнула в пучок костяную палочку-булавку. Сунула ноги в домашние туфли и вышла из спальни во всеоружии, то есть готовая или орать, или проклинать, смотря по обстоятельствам. Обстоятельства оказались не очень понятными. Два ядрено пахнущих плотника, один рыжий и бородатый, а второй высокий и костлявый, воскрешали дверь. Не то чтобы они делали ей искусственное дыхание под бодрые ругательства, но было очень похоже. Дверь плашмя валялась на паркетном полу, зияла большая дыра в коридор, из косяка торчали раскуроченные петли, на полу стояла деревянная люлька с инструментами. Упираясь ладонями в колени, мужики склонились над умирающим «пациентом». – Кто тебе руки-то при рождении выдавал, скотина неумелая? – ругал один второго. – Мастер, да она как-то сама… Я кашлянула, привлекая внимание. Плотники отвлеклись от разглядывания трещины поперек дверного полотна. – Госпожа чародейка, так вы еще спите? – прогудел рыжебородый плотник, который, видимо, был за главного. – Мы хотели обождать до обеда, но нам сказали, что вы на рассвете уехали из замка. – И вы, значит, взялись ломать дверь? – уточнила я. – Зачем же ломать? – обиженно протянул рыжий мастер. – Чинить. – Но пока получилось только сломать, – прокомментировала я. – Как говорит учитель, чтобы что-то построить, нужно что-то разрушить! – сумничал подмастерье. Думаю, от таких рассуждений архитектор Иствана, по словам деда, лично закупавший драгоценную древесину для стенных панелей и всех дверей в замке, три раза перевернулся в гробу. – Что за талантливый педагог так сказал? – любезно поинтересовалась я и проследила взглядом за указательным пальцем, нацеленным на рыжего. – Госпожа чародейка, мы хотели тихонечко сделать и быстренько уйти, но теперь быстренько не выйдет, – развел мастер руками. – И тихонечко тоже. – То есть до этого, выходит, вы ее бесшумно выламывали? – проворчала я. – Кто вас вообще прислал в такую рань? – Смотритель замка! – радостно сообщил подмастерье. – Это был риторический вопрос. – Какой? – Ой, неважно! – фыркнула я и потопала в ванную комнату приводить себя в порядок. Коль поспать все равно не дадут, стоило сходить на завтрак к Эбигейл и узнать, что нового происходит в Истване. Когда я уходила из покоев, в гостевой башне появился и смотритель Эсмаил. Он уже хватался за сердце, выслушивая предложение плотников законопатить трещину на двери каучуком или вообще проделать смотровое окошко со ставенкой.