Древний, понурив голову, попытался подойти ближе, но вдруг остановился. Взгляд его соскользнул куда-то в сторону и себе за спину. Валерия молча переглянулась с Ксандром и отправила ему мысленную картинку попкорна. Бессовестный праправнук древнего дедушки так же мысленно кивнул и потер руки. И оба приготовились смотреть шоу. — Пакет положи, чудовище, — посоветовала добрая жена, снисходительно посмотрев на медленно приближающегося к ней мужа. — А то неудобно драпать будет, если я по-настоящему обозлюсь. Что ты там прячешь-то? А хромаешь почему?! — наконец-то углядела она главное. — Всё в порядке! На мне ни царапины! — попытался поднять ладони вверх древний, но вовремя вспомнил, что в руках у него огромный пакет. — Вот… — Да положи ты эту хрень! — совсем рассердилась Зефирка, спрыгнула с дивана и подскочила к мужу. Уперла руки в боки, набрала побольше воздуха в груди, и… — И-ик… у-ув, — вдруг раздалось откуда-то у ее Оружия из-за спины. Точнее, из-за ноги. — Песеньку… — Это что? — растерянно выдохнула розововолосая, обходя мужа и разглядывая нечто мелкое, белобрысое, замурзанное, повисшее на штанине древнего как обезьянка и сверкающее на Зефирку раскосыми глазенками с темно-розовой радужкой. — Ну… технически… трофей, — пожал плечами Кетц, а потом вжал в них голову. — Но я не специально, — практически беспомощно огляделся он вокруг. — Просто они все мелкие, их много, а он плакал и не хотел отцепляться. И… у нас своих-то будет целых два, я подумал, одним больше… не так заметно. — Святые яйца прародителя, — шепотом сказала Зефирка, поднимая огромные и совершенно ошарашенные глаза на мужа. — Где ты его вообще взял?! Что значит — их там много?! То есть ты наплодил еще кучу детей, пока шлялся?! Это как это? Времени вроде прошло всего ничего! — Уа-а-а! — зарыдал повисший на ноге древнего ребенок, обрывая поток претензий. — Стлашная! — Сам ты стлашный! — возмутилась Зефирка, в следующую секунду совершенно непонятным образом отцепляя мелкого от мужа и перехватывая его на руки. — Уа-а-а-а! — заорал пуще прежнего ребенок, выворачиваясь у нее из рук, но вдруг замолк и перестал брыкаться, ощутив во рту сладость, которой с невероятной ловкостью заткнула его розововолосая. Она не глядя сунула руку в пакет, который Кекс все еще с дурацким видом держал перед собой, и выудила из него следующее лакомство. Мелкий оценил жест и выдал: — Ням… Ладно, нестлашная немножко. Исе на две… тли песеньки! Нет! Пяць — совсем нестлашная. — Это не мой, — первым делом открестился Кетц, заодно открывая ментальный канал и подтверждая свои слова мысленно. — Тем более если на него внимательно посмотреть… — Да я вижу, что скорее мой, — хмыкнула Зефирка. — Судя по тому, что говорить еще толком не умеет, а торгуется прям как профессиональный Штейн. — Она даже с ноткой гордости взглянула на малютку. — Но мне всё еще интересно, где и, главное, зачем ты его подобрал. Вряд ли это подарок мне, и сильно сомневаюсь, что ты приволок его для тренировки перед будущим отцовством и материнством. — Это долгий рассказ, — вздохнул Кекс, но было явно видно, что он уже вернул себе свою вечную невозмутимость. — И сложный. И, наверное, секретный. — Он покосился на Валерию. — Поздравляю, внук. Только убери с физиономии это выражение слегка заинтересованного зрителя, буду тебе признателен. — Ты мне и так должен, — любезно напомнил Ксандр. — За бабушку. В кровати. Так что рассказывай, дедушка, рассказывай. — То есть того, что вас с другом не повязали с первым встречным, недостаточно? — Ты свою жену видел? Знаешь? — принял правила игры Ксандр. — Вот. Твой кредит еще очень далек от полного погашения. Но можешь сначала познакомиться с моим Мастером. Это Валерия. А теперь рассказывай давай. — А чем тебе его жена не нравится? — вдруг вступилась за Кетцалькоатля зефирная. — Ща как дам в лоб, внучек, будешь знать! Шпынять Кекса можно только мне, а для вас он предок и основатель рода, так что нефиг. — Валерия, — вежливо обернулся Кетц, улыбнувшись женщине. — Очень приятно. Меня зовут Кетцалькоатль. — Взаимно. Я с вами заочно очень хорошо знакома, — кивнула та. — Зефирка, на твоем месте я всё же отобрала бы у дитятка эту большую шоколадку и дала ему хотя бы яблоко. А то оно слипнется, чего доброго, а клизма — процедура неприятная, — это она уже насупившемуся мелкому подмигнула. — Ты стлашная, — тут же сделал он логичный вывод. — Ничего, я переживу, — согласилась Холера, забирая-таки у пацана еще нераспечатанную плитку и вручая взамен сразу и яблоко и банан из вазы на столе. Мелкий розовоглазый манипулятор пару секунд сопел, раздумывая, не устроить ли вселенский рев, но всё же не решился, глянув искоса на скептически заломленную бровь «стлашной» женщины. — О, привет, Кетц! — Из прихожей выглянул только что вернувшийся с очередного рейда по рынкам Кпинга. Споткнулся о коробку с подарками, тихо выругался. — А что это вы тут делаете? А это что? Только не говорите мне, что за тот час, что я шлялся, прошло… лет пять? — На непонимающий взгляд народа он пояснил: — Ну, раз Мастер Жанна успела родить и даже слегка подрастить ребенка. Ржа его знает, какие временные аномалии в мирах попадаются… Я читал. — Фантастическую литературу ты читал, да, — вздохнул древний. — Входи уже. Как минимум дважды историю рассказывать не придется. Уже хорошо. — Касни косиськи! — вдруг обрадовался мелкий, которого Зефирка уже усадила на диван вместе с его бананом и яблоком. — Качу касни косиськи! — Э-э! — Кпинга на всякий случай попятился. — Уберите от меня это. Я боюсь детей. Оно вообще чье? — Конкретно это — наше с Зефиркой, — невозмутимо пояснил Кетц. — Но у вас скоро будет свое. Ксан, я бы хотел, чтобы ты сходил в совет и взял хотя бы одного еще. Всё же теперь у тебя есть Мастер, она женщина, и вам не хватает только ребенка. Вот там куча готовеньких, можно выбрать. — Э-э-э-э… — кажется, это сказали хором все. — Не то чтобы я сильно настаивал. Просто если малыши попадут к тем же… ну даже к Умбрайя, как раньше дикарят распределяли, то хорошей жизни у них особо не будет, даже несмотря на то, что это Мастера. Будущие, — с явным вздохом пояснил он. — Так это дикарята? — осмотрел ребенка более внимательно Ксан. — Признаков поглощения души не вижу. — Это… не совсем наши дикари. Точнее, совсем не наши. Они еще чистые, не оскверненные пожиранием душ. Маленькие потому что, — вздохнул Кетц. — Так. Без истории всё равно не обойтись. Кто-нибудь, сварите кофе, пожалуйста. Насухую я отказываюсь рассказывать. Глава 33 — Изначально мы не собирались устраивать… то, что устроили. Прародитель решил собрать этаких «послов доброй воли», подкрепив их силой двух швей, чтобы все прониклись нашей «добротой», — грустно улыбнулся Кетцалькоатль, устраиваясь в ближайшем кресле с чашкой крепкого кофе в руках. Сидящий на руках Зефирки мальчик сразу вывернулся из ее рук и под возмущенным взглядом розововолосой сел на ее любимое и практически законное место — к древнему на колени. — Но то, что мы там увидели, буквально поставило всё с ног на голову. Жнецы этого мира не просто сами генерировали скверну, они все, поголовно, от мала до велика, пожирали души. Голос Томагавка опустился буквально до шепота, а все присутствующие судорожно вздохнули. Валерия почувствовала, как у нее самым натуральным образом встают дыбом волоски на затылке и вдоль позвоночника. Она не смогла бы объяснить, почему от простых вроде бы слов веяло такой запредельной жутью, но всем существом ощущала, как это страшно. Только теплая рука Ксандра, сжавшая ее запястье, позволила немного выдохнуть. Лишь маленький розовоглазый ребенок недоуменно оглянулся вокруг, не понимая, почему взрослые вдруг перестали шуметь и смеяться, и, решив что-то для себя, протянул Кетцу одну из печенек, подбадривая рассказчика. — Спасибо, мелкий, — серьезно кивнул тот, окунул печенье в кофе, вздохнул и продолжил уже нормальным голосом, без вот этого вот нагнетания потустороннего ужаса. — Только если жрать души, рано или поздно они закончатся. Сначала незаметно, но потом их будет становиться всё меньше и меньше. И мир придет в упадок. — Прожевав печенье и собравшись с мыслями, древний продолжил: — Когда мы пришли туда нашим «посольством», мы всего этого не знали, думали, что они просто испортили скверну своей призмы. Но нет… прогнила сама основа мира. Кто-то там еще в самом начале решил: пожирать души низших разумных — это не то что допустимо, а абсолютно нормально и правильно. Ну и… в какой-то момент они настолько истощили свой мир, что начали искать другой. — Ты хочешь сказать, эта зараза с дикарями появилась в призме не сама по себе, а… — Первым до этой очевидной мысли додумался Ксан. — Да. Эта «зараза» пришла извне. То есть, может быть, когда-то и у нас рождались выродки, но их обычно убивали сразу. Нашим жнецам сама по себе противна возможность пожирания души, буквально на инстинктивном уровне. Прародитель глубоко вбил это в наши головы. Потому у нас просто не могли появиться организованные и многочисленные уроды. Это уже работа пришельцев. Пришельцев, которые не видели в этом ничего особенного, они жили так с начала времен. — И что же… вы сделали? — безэмоциональным голосом поинтересовался Баа. Он не хотел знать ответ на этот вопрос, догадывался… тем более при наличии чужих детей… но… — Хм. — Кетц покосился сначала на жену, потом на Валерию и отхлебнул кофе. — Прародитель, конечно, смешной чудак и вообще безбашенный дядька… на первый взгляд. Но по сути — он существо огромной мощности и достаточно чуждой нам логики. Я уже молчу о швеях, которые вообще ко всему относятся просто: неправильный мир просто стирается из ткани мироздания, и все проблемы разом решены. Но не зря же они взяли с собой самых сильных жнецов этого мира. Мы послужили… наверное, тормозом и голосом… хм-хм… смешно. Голосом гуманизма. Тьфу, даже произносить вслух противно. — Да не томи уже, а? Ребенку только уши заткни, — буркнул Баа, нервно поглаживая окруживших его котов. Пушистые, кажется, тоже внимательно слушали рассказчика. Заодно Кпинга машинально погладил по голове и Зефирку, которая пробралась в кучу мурлык как-то незаметно. Та очень удивленно на него посмотрела, но ничего не сказала. — Так или иначе, мы никого не убивали, — усмехнулся Кетц. — Ни одно живое существо — по крайней мере, своими руками. Просто… — Древний немного поколебался, но всё же пояснил: — Прародитель вместе со швеями создал подобие генетического вируса. Вируса, который должен выжечь у всех пожирателей… способность использовать скверну. Так они это пояснили. — Получается… жнецов в той призме просто… не осталось? — уточнил Ксан. — Остались, скорее всего. Те, которых еще не успели накормить чужими душами. Но их единицы, потому что основную массу мы забрали себе. Собственно, вот, — и Кетц опустил глаза на успевшего сладко задремать у него на груди малыша. — Раньше ты упомянул, что они все Мастера? — вдруг спросила Зефирка. На недоуменный взгляд окружения она пояснила: — Кекс раньше сказал, что притащил кучу мелких и не хочет раздавать кому попало, чтобы с ними не вышло, как с нашими дикарятами-Оружиями, хотя они все будущие Мастера. — Последние два слова она выделила интонацией. — Оружий раньше кормят скверной? Или что? Не верю, что, забирая детей, вы решили оставить Оружий, — деловито резюмировала девушка. — Тот мир устроен немного иначе. Как отражение в зеркале, — слегка повеселел древний. — В той призме изначально было очень много Мастеров и мало Оружий. И именно Оружия занимали доминирующую позицию в паре: они выбирали самых сильных Мастеров, а с остальными обращались так, как у нас обращаются со Скрепками и Степлерами. Даже хуже — они их ели. — Тут он опять резко помрачнел. — И кормили своих детей-Оружий, ты права, чуть ли не с рождения. А эти малыши — по их меркам слабосилки, которых держали на таких… как бы сказать поточнее… фермах. — Фу. — Зефирка передернулась. — Фу! Хорошо, что вы их забрали. Но непонятно тогда, почему так мало? Сколько вообще притащили? — Около тридцати, — погладил по макушке ребенка Томагавк. — А жнецов в их мире в сотни раз меньше, чем в нашем. Да, они были очень мощные за счет этого безобразия, но толку. Я же сказал — они жрали своих же, не давая душам перерождаться. Потому и… — Кекс пожал плечами. Всё было и так понятно, а рассказывать подробно про увиденную мерзость не хотелось. И ведь жители той призмы даже не понимали, в чем их обвиняют. Для богов, которыми они себя считали, питаться душами было естественно. — В конце концов, еще через пару сотен тысяч лет, в этом мире остался бы один, самый сильный пожиратель. И пошел бы жрать уже другие миры… — Н-да… — после всеобщего молчания первым не выдержал Баад. — Слушай. А военное положение зачем объявляли? Вроде как вы в другой мир ушли порядок наводить, а мы-то тут при чем? — Во-первых, Совет перестраховался, — пожал плечами Кетц. — Мы же забрали почти всех самых древних и мощных. — Во-вторых, такие рысканья через границу даже в компании со швеями всегда риск. Конечно, «двери» за собой мы закрыли, и Джен развесил там кучу пугалок собственного изготовления, чтобы иномирные твари не просочились. Но всё равно это риск. Поэтому и сидели все наготове. Насколько я в курсе, в ближайшие часы военное положение отменят и все опять спокойно займутся своими делами. Поэтому, Ксан, Валерия, я вас прошу — поторопитесь. Ну, с выбором малыша для себя. Если решитесь, конечно. Не желаете — настаивать не буду. Скоро в Совет сбегутся все главы кланов, и, если те же Умбрайя захотят забрать кого-то, у Совета не будет формального повода им отказать. Глава 34 — Э, погодите! — до Баада вдруг дошло. — Вы собираетесь домой кого-то вот такого мелкого и страшного взять?! — Он выразительно покосился на спящего малыша. — Ну, у тебя же есть пять котов, — не утерпела и подколола его Валерия. — А у нас будет всего один ребенок. По-моему, всё честно, один к пяти. Если ты притащишь еще хвостатых, мы сможем даже двоих забрать, м-м? — Мы не поместимся! Вас и так двое в одной комнате! А где вы… ну хотя бы люльку, или в чем там эти спят, повесите?! — всё еще настаивал по-настоящему испуганный Баа. Как будто ему в своем холостяцком логове Ксанова Мастера не хватало! И так в последнее время слишком много шума и народа. — Да и ребенок — он же мне всех котов за хвосты перетаскает, а они его подерут! И… и… на него кучу скверны придется тратить, всё перестраивать, спать некогда будет!!! — Ничего, у нас еще моя квартира пристыкована, — деловито отмела аргумент Валерия, про себя удивившись, с чего она так азартно спорит. Вроде еще полчаса назад сама даже не думала о приемном ребенке, и на тебе. Ксан? Телепатия? Передача чадолюбия инфекционно-половым путем? Кошмар. Эмеичи во время этого спора благоразумно помалкивал, но поскольку отторжения от него Валерия не чувствовала, то логично заключила — вопрос с ребенком решен. Честно говоря, где-то в глубине души она была в глубоком шоке. Слишком быстро всё: только что мужем обзавелась, всего-то чуть больше десяти дней как, причем тоже в одночасье, а тут нате вам — еще и ребенок. Чадолюбием она никогда не отличалась, даже лечить предпочитала взрослых. Теперь… хм. Наверное, свою роль сыграло знакомство с кланом Ивановых — эти психи норовили захапать и потискать любого ребенка, оказавшегося в поле зрения. А если он бесхозный — то и насовсем к себе загрести. И что удивительно, их разномастный детский сад вовсе не доставлял взрослым таких проблем, о которых обычно рассказывают молодым родителям их более опытные и замученные коллеги. Значит, надо просто перенять опыт. Учиться Валерия умела и любила, с этим затруднений никогда не было. И еще ведь есть продвинутость призмы в бытовом плане… Короче, справятся. А дразнить Баа ей просто понравилось. «Не думаю, что у нас выйдет так же, как у Ивановых, — прилетела мысль от подслушивающего ее размышления Ксана. — У этого клана с Земли главные няньки для детей — это сами дети. Разве что на несколько лет постарше. Потом уже к обучению подключается самое старшее поколение. Общинный метод. А нас всего двое». «Трое и еще пять котов, — оптимистично напомнила Валерия. — В крайнем случае займем пару младших воспитателей у Ивановых, они не откажут». «Ну да… с котами точно справимся… Баада же вон вырастили. Только ты ему сразу не говори про заемных Ивановых, а то он сбежит», — хохотнул Эмеичи.