– А если я тебя уволю, что делать будешь? – Не знаю. Домой, наверное, поеду. Буду зубрить. Куда-нибудь на работу устроюсь. – Да, я зря сказал, что вы с Виктором не похожи. Вы очень даже похожи. Как две капли воды. На редкость предприимчивая девушка. Хитра и умна. – Спасибо за комплимент, – уже более спокойно сказала я и вновь уставилась на сейф. Я просто не сомневалась, что мои пятьдесят тысяч долларов лежат именно в этом сейфе. Вспомнив взорванный лимузин, я почувствовала острую ненависть, с которой я справлялась с огромным трудом, и была готова взорвать сидящего передо мной гада в любой момент. Нелегко разыгрывать влюбленную дурочку и осознавать, что из-за этого противного мужика вся моя жизнь пошла наперекосяк. – Я смотрю, тебе очень приглянулся мой сейф, – неожиданно прервал мои мысли Игорь Николаевич. Я вздрогнула и мысленно обругала себя за то, что потеряла бдительность. Уставилась на сейф как ненормальная, напрочь забыв, где я нахожусь. – Боюсь, что меня заинтересовал не сейф, а его хозяин, – взволнованно сказала я и постаралась перевести тему разговора: – Кстати, а вы не подскажете, куда пропал Виктор? Раньше мы виделись часто, а в последнее время, когда я жила у тетки, мы общались только по телефону. – Он занят. Я поручил ему очень важное дело. – Оно и в самом деле такое важное? – Если я поручаю какое-нибудь дело, оно всегда важное. – Ладно, не буду вас больше задерживать, – грустно сказала я и взяла со стола поднос. Хозяин оглядел меня с ног до головы и задумчиво произнес: – Мне бы не хотелось совращать несовершеннолетнюю девушку. Думаю, Виктор бы этого не одобрил. – А как он об этом узнает? – неожиданно спросила я и покраснела до кончиков ушей. Игорь Николаевич выпучил и без того большие глаза и снова закашлялся. Постучав его по спине, я положила руки на его огромные плечи и сказала по-матерински: – Поосторожнее. Вы опять поперхнулись. Кофе надо пить спокойно. Не буду вам мешать. Просто я подумала, что есть вещи, о которых Виктору необязательно знать. Я пошла к выходу походкой заправской манекенщицы. – Женя, – неожиданно окликнул меня хозяин. Я резко остановилась и посмотрела на него взглядом преданной собачонки. – Скажи, сколько тебе лет? – Семнадцать, – не задумываясь, сказала я. – Господи, я, наверное, просто отстал от времени. Неужели сейчас все молоденькие девушки так развиты? – Акселерация, – пожала я плечами и вышла. По коридору шел Олег. Он шел в противоположном направлении, к выходу на улицу, и конечно же никак не мог меня видеть. Боясь, что он может обернуться, я не стала испытывать судьбу в очередной раз и вновь вошла в библиотеку. Закрыв дверь, я навалилась на нее всем телом и, не обращая на Игоря Николаевича внимания, достала платок, вытерла выступивший на лбу пот. Хозяин посмотрел на меня словно на привидение. Наверное, в его доме никогда не было такой наглой прислуги, как я. Посмотрев на хозяина растерянно, я прошептала: – Гребаный ротвейлер. Он мне даже по ночам теперь будет сниться. – Где ротвейлер? – Да там, на улице… – Если он на улице, чего ты его боишься? – Не знаю, прямо наваждение какое-то. Меня вообще собаки не любят, а этот, если увидит, бросится сразу. – Да я же говорил, он в дом вообще не заходит. – Вы меня не обманываете? Просто мне показалось, что он только что гулял по коридору. – Тебе показалось. Этого не может быть. Ты же сама говорила, что у тебя собакобоязнь. Вот ты и потеряла рассудок. – Скорее всего, так. Я приоткрыла дверь и выглянула в щелку. Увидев, что коридор пуст, я улыбнулась и подмигнула Игорю Николаевичу: – Проскочу от греха подальше! Вернувшись на кухню, я поставила поднос в раковину с грязной посудой и, засучив рукава, принялась мыть тарелки. Марья Петровна многозначительно поглядывала на меня, но я делала вид, что не замечаю этого, и напевала себе под нос какую-то незатейливую песенку о любви и думала о Викторе, пытаясь представить его на сцене. Интересно, что он читал при поступлении в институт? Наверное, монолог Раскольникова из «Преступления и наказания». Очень ему подходит. И еще. Почему человек, окончивший театральный институт, подался в криминальные круги? Потому, что там больше платят? Я представила его бледное лицо, застывшие в глазах слезы – весь его жалкий облик и себя, сидящую на корточках рядом с ним. Мне стало жалко своих чувств, пережитых в ту незабываемую ночь. Думала я о Роберте. Мне всегда хотелось отнестись к нему как к брату, но я не могла. Не могла оттого, что в нем текла кровь его отца. Неожиданно на кухне появился хозяин. Повариха встала как вкопанная, боясь пошевелиться. – Женя, в коридоре никого нет, – со странной интонацией сказал он. – Слава богу, – с трудом выдохнула я. – Я строго наказал охраннику не спускать Атоса с цепи. – Спасибо огромное. Немного помолчав, хозяин сказал уже более официально: – Зайди в библиотеку и забери чашку из-под кофе. Она мне мешает. – Да, конечно, – кивнула я и проводила удаляющегося хозяина испуганным взглядом. Как только за ним закрылась дверь, я вытерла мокрые руки и глубоко вздохнула. Повариха не могла прийти в себя: – Господи, и откуда он взялся? Он сюда отродясь не заходил. – Как, вообще не заходил? – Ну, очень редко. В основном вечером, когда уже никого нет. То рюмку возьмет, то стакан. И странный он какой-то. Что ты успела с ним сделать? – Ничего я не делала. Просто отнесла ему кофе. – Видать, кофе как-то по-особенному отнесла. – Мне не хочется обсуждать эту тему. И вообще, я сюда не с улицы пришла. Мой родственник, между прочим, не последний человек, Игорь Николаевич его очень уважает. Хочет сделать его своим преемником. Вот так, – выпалила я. В коридоре я столкнулась с домработницей, но не обратила на нее никакого внимания. Забрав в библиотеке чашку, хотела сразу уйти, но меня остановил резкий голос Игоря Николаевича: – Куда ты торопишься? Сядь. – Игорь Николаевич закурил трубку и совсем неожиданно сказал: – Расплети свои глупые косички. – Что? – не поверила я своим ушам. – Я же, по-моему, ясно тебе сказал: расплети свои косы. – Зачем? – Ты задаешь слишком много вопросов. Поняв, что меня приперли к стене, я распустила волосы и испуганно посмотрела на хозяина. – Так намного лучше, – спокойно сказал он. – Выглядишь ты старше и уж на семнадцатилетнюю девушку никак не тянешь. Он разглядывал меня придирчивым взглядом, словно на аукционе породистых скакунов. Земля ушла из-под моих ног, в глазах потемнело. – Сейчас тебе года двадцать три можно дать, не меньше. Странная нынче молодежь пошла… – Мне скоро восемнадцать, – глухо сказала я и заерзала на стуле. – Никто и не спорит. Я просто сказал, что ты выглядишь намного старше своего возраста. – К чему вы клоните? – настороженно спросила я, моля бога, чтобы этот человек не узнал во мне ту маленькую, серенькую девчушку, которую он видел в доме у адвоката. – Я говорю это к тому, что сегодня вечером еду в казино и хочу взять тебя с собой. – Вы хотите взять с собой в казино прислугу? – опешила я. – Я хочу взять с собой в казино родственницу своего преемника. Составишь мне компанию? – Я там никогда не была. А что это за казино? – Обычное заведение. Казино «Кристалл» на улице Марксистской. Слышала о таком? – Его везде рекламируют.