— Ничего не понимаю. Из вертолета выпрыгнул военный в форме. — No! — сказал американец. И опустил автомат. И глаза его полезли из орбит. * * * — Что? Что такое? — забеспокоился русский капитан. — Это полковник! — тихо сказал американец. — Может быть, полковник, может быть, подполковник… Ты-то чего так разволновался. Вы же союзники. Или это твой добрый знакомый? — Это мой знакомый. Это мой полковник! Полковник Эдварс! Это он отправлял меня… нас на задание Это он! — Вот ни хрена себе повороты! Полковник подошел к вьетнамскому следователю и протянул ему руку. Вьетнамский следователь протянул свою. И что-то сказал. Полковник рассмеялся. И крепко пожал руку. Из вертолета вышли пилоты. И подошли к джипу. Вьетнамцы радостно заулыбались и показали на столик, который стоял возле палатки. На столике была еда. Пилоты кивнули и пошли к столу. Есть. — Я ничего не понимаю. Я ничего не понимаю. Я ничего не понимаю… — твердил по-английски Майкл, уперев в виски пальцы. — Что ты говоришь? Что? — тряс его за плечо капитан. — Я ничего не понимаю! — сказал по-русски американец. — Чего здесь непонятного. Встреча полковника со старым другом. С последующим пикником на природе. На плацу, где расстреляли его личный состав. — Я ничего не понимаю, — еще раз сказал американец и растерянно посмотрел на капитана. — Все здесь понятно. Продает вашему полковнику ваши трупы. За доллары. Или еще чего-нибудь продает. Таковы ваши капиталистические нравы. Вьетнамский чин сказал еще что-то, посмотрел на часы и показал рукой на дорогу. Похоже, они ждали подхода машин. Возможно, действительно с трупами накануне расстрелянных американцев. Хитрецы, расстреляли здесь — под ногами, а привезут как будто совсем из другого места… Со стороны дороги послышался гул машины. Которая через мгновение выскочила из-за деревьев. Но не грузовая. Легковая. Точно такой же, как стоял на плацу, джип. С водителем и еще одним человеком на заднем сиденье. — Похоже, еще один ваш. На пикник… — сказал капитан. И осекся. И побледнел. — Что? — спросил очухавшийся американец. Джип подрулил к палатке и остановился. Из машины вышел военный. Еще один полковник. Но в не похожей на американскую форме. В форме Советской Армии. В форме полковника Советской Армии. Вышедший снял фуражку, кивнул американцу, протянул руку вьетнамцу. Вьетнамец пожал и эту руку. И что-то сказал. Все рассмеялись. — Охренеть можно! — только и смог вымолвить капитан. — Что? Это уже не наш, это уже ваш полковник? — с ехидцей спросил американец. — Наш. Полковник, — еле слышно повторил капитан, — мой полковник. Полковник Местечкин! Правда, я его знал как подполковника… Американец раскрыл рот от удивления. Полковники, похлопывая друг друга по спинам, прошли в палатку. — Я ничего не понимаю, — дословно повторил фразу американца капитан. — Я ничего не понимаю! Американец ободряюще тронул его за плечо. — Он посылал нас сюда за вашим прибором. С вашего самолета. Он готовил всю эту операцию. И он здесь… Я ничего не понимаю. — Нас тоже посылал наш полковник. За прибором. И он тоже… — в свою очередь сказал американец. — Что происходит? Что здесь происходит? Меня послал наш полковник… Тебя — ваш полковник. Мы стреляли. Мы убивали друг друга. А они здороваются. И еще они здороваются с этой сволочью. Которая убивала и вас и нас. Я ничего не понимаю… — Я тоже ничего не понимаю… Американец и русский стояли, опустив автоматы дулами в землю, и просто смотрели на плац. Они забыли, что собирались сводить счеты с вьетнамцами. Они забыли, для чего у них в руках оружие. Они забыли обо всем. — Наверное, они ищут нас, — сказал капитан, — наверное, они договорились о нашей выдаче. Может быть, даже согласились заплатить. А этот гад не дождался. Этот гад расстрелял всех… А теперь рассказывает какую-нибудь чушь. В которую они верят! Сволочь! Надо пойти и все рассказать. Все! Про колодки, про пытки и про то, как они расстреливали нас. Слышишь, янки! Надо пойти и рассказать… И капитан шагнул в сторону плаца. Со стороны джунглей раздался гул моторов. Еще одних моторов. — Назад, Алексей! — крикнул американец и, допрыгнув, уронил капитана на землю. Над плацем завис вертолет. С иероглифами на борту. Полковники вышли из палатки и задрали головы кверху. Вертолет развернулся и сел рядом с американской машиной. Из люка выскочили несколько бойцов в камуфлированных комбинезонах и выставили в сторону джипа оружие. Следом за ними по поданному пилотом трапу сошел какой-то в парадной военной форме китаец. — Генерал! — шепнул американец. — Нас учили их форма. Китайский генерал что-то сказал своим бойцам. Они опустили автоматы к ноге, отдали честь и замерли истуканами вблизи вертолета. Генерал подошел к группе полковников. И с каждым поздоровался. И каждому подал руку. И что-то сказал. И снова все захохотали. И подошли к джипу. Вьетнамец что-то громко крикнул, и солдат побежал в палатку. И тут же выскочил обратно. В руках он держал какой-то предмет. Он подбежал к капоту машины и положил предмет туда. Козырнул, развернулся «кругом» и отошел на десять шагов. Генерал и полковники повернулись к капоту. Вьетнамец поднял предмет. Предмет был вещмешком. Предмет был советским вещмешком. Предмет был тем, с которым разведотряд вошел в эти треклятые джунгли, вещмешком. Вьетнамец развязал горловину мешка и вытащил из него… — Прибор! — Device! Одновременно вскрикнули русский и американский беглецы. Прибор с разбитого самолета. Тот прибор, за которым с двух разных сторон пришли два разных разведотряда. Советский и американский. Прибор, за который они вступили в бой, из-за которого они убивали друг друга. И из-за которого потом их убивали вьетнамцы! Прибор!!! Китайский генерал взял прибор в руки, внимательно осмотрел его и часто закивал головой. Китайский генерал был доволен. Потом прибор взял советский полковник. И тоже рассмотрел его. И тоже закивал. Американец прибор не взял. Просто закивал. Генерал повернулся и крикнул что-то в сторону своего вертолета. Из салона выскочил офицер с «дипломатом». И, придерживая фуражку, побежал к джипу. Подбежал, отдал честь и отдал «дипломат». Генерал поднял «дипломат» на капот и открыл замки. И что-то вытащил из него. Что-то прямоугольное и небольшое по размеру. — Что это? — сам себя спросил капитан. — Это доллары, — ответил американец, — наша национальная валюта. Генерал передал пачку русскому полковнику. И еще одну — вьетнамскому. И еще одну — американскому. Все трое пролистнули пачки. Американец — быстро, как бы между делом. Русский и вьетнамец — внимательно, мусоля пальцами отдельные бумажки. Генерал перевернул «дипломат», и пачки высыпались на капот. — Это очень много денег. Очень много долларов, — сказал янки. — Я никогда не видел столько долларов. Генерал бросил прибор в «дипломат», передал его офицеру, козырнул и пошел к своему вертолету. Полковники стали раскладывать деньги. На три равные кучки. — Сволочи, — сказал капитан, — б…ди! Они продали прибор. Они продали прибор китайцам! За ваши вонючие доллары! Они продали и вас и нас. Оптом. За ваши вонючие доллары! Они убили нас, чтобы спрятать концы. Мы были обречены. Мы были обречены сразу. Когда еще даже не сели в подлодку. Наш гад полковник выдал наш маршрут. И время нашего прибытия. Чтобы послали вас. Вы знали, когда мы будем на месте! Вы ждали нас! Капитан схватил американца за грудки. — Вы же все знали, гниды! Все знали…