— Зачем? — Закажу себе стриптизершу! — ответил он резко. — Ты совсем больной? — поинтересовалась я, пытаясь поставить ему диагноз. Хронический патологический придурок с намеком на диссоциативное расстройство личности. Безнадёжный случай. — Дай свой телефон, — теперь его интонация казалась несколько усталой, — или пообещай, что не станешь больше блокировать мой номер. — С чего бы мне делать это? — упрямо спросила я. — Чёрт возьми, Сара! Неужели я о многом тебя прошу?! — зарычал он, и эхо полетело над лесом, — просто удали мой чёртов номер из грёбаного чёрного списка! Как я и говорила. Деспот, тиран, сатрап, самодур, властолюбец. — Какого хрена ты орёшь на меня?! — возмутилась я в защиту своих либеральных устоев. — Какого хрена ты ведёшь себя, как ребенок! — завопил Шон, обернувшись ко мне. — Серьезно?! Ребёнок?! Почему-то ты так не считал, когда затащил меня в постель на свадьбе собственного брата, — понимая, что облажалась, последние слова произнесла как-то неуверенно и вяло. — Интересно, кто еще кого туда затащил! — проговорил Шон, за что немедленно получил по своей смазливой физиономии. Апперкот вышел смазанным, что и говорить, сноровку я давно потеряла. Рука горела огнём, когда я выскочила из пикапа и бросилась бежать ко входу в общагу. Но далеко уйти мне не удалось. Дверь тачки хлопнула, и Шон настиг меня через пару секунд, схватив за предплечье, с силой развернул к себе. И только я открыла рот, чтобы в очередной раз сказать, что думаю о нём, как его губы наткнулись на мои… и в следующее мгновение мы уже целовались. Шон руками скользнул вверх по талии, затем одной – на поясницу, и с давлением чёрт знает скольких атмосфер притянул к себе, другой рукой сжимая мой затылок, должно быть, боялся, что я оттолкну его. Наивный. Да, остатки моего чувства собственного достоинства именно это и велели мне сделать, но мои губы и руки совершенно не слушались. Ощущение того, насколько мы близки сейчас, будто дышали друг другом в этом сумасшедшем касании губ, просто выбивало землю у меня из-под ног. Целовал Шон, как и прежде, словно в последний раз – несдержанно, отчаянно и очень умело. И только я начала входить во вкус нашего занятия, запустив пальцы в его густые отросшие волосы, как парень отстранился и отпустил меня. Вытаращив на него глаза от удивления, испытывая одновременно раздражение и вожделение, я ловила ртом воздух, соображая, стоит ли тут что-то говорить или снова дать ему по лицу. Шон медленно вытер губы тыльной стороной ладони и с улыбкой победителя произнёс: — Я и забыл, какая ты сладкая, Шоколадка, — он издал что-то похожее на стон удовольствия, от которого у меня тотчас снова началось помутнение рассудка. — Что ты творишь?! — попыталась наехать на парня, но понимала, насколько это выглядело неубедительно. — То, за чем ты сюда приехала, — чуть склонив голову, ответил он. — Скажи, что я не прав. И этими словами вернул меня к реальности. Осознание того, что я сейчас натворила пришло внезапно. На смену всех тех забытых эмоций, что Шон пробудил во мне одним лишь поцелуем, пришли ярость и сожаление. Он же просто издевается надо мной, а что делаю я? Демонстрирую полную деградацию и отсутствие хоть капли самоуважения. — Ещё раз тронешь меня, и я сломаю тебе нос! — заявила, отступив на пару шагов, повторив жест Шона с вытиранием губ. — Не ты первая, уверен, переживу это и во второй раз... или третий. Хороший удар, кстати, — усмехнулся он, коснувшись ладонью лица, точно проверял свой нос на прочность. — И, вообще, мне показалось, или тебе понравилось? — с наглой улыбочкой спросил парень. — Тебе показалось, — очень умело врала я. Взгляд прямой, изучающий говорил о том, что Шон сомневался в моей искренности. Скрестив руки на груди, он коснулся пальцами подбородка и предложил: — Мы можем закрепить эффект. — Только через мой труп, — моя интонация выровнялась и казалась очень убедительной. — Просто оставь меня в покое, Шон. Несколько мгновений парень блуждал взглядом по моему пылающему от впечатлений этого вечера лицу, поджав губы так, что его скулы проступили острыми грубыми линиями. — Ты правда этого хочешь? — спросил он, а его пристальный взгляд говорил о том, что вопросы мы тут решаем нешуточные. — Да, — я снова выдержала этот его взгляд, — и … не знаю, с чего ты решил, что может быть иначе. — Ясно, — проговорил еле слышно, уставившись себе под ноги. — Как скажешь… я тогда пойду, — его голос звучал впервые тускло, без намёка на самоуверенный тон. Повернувшись и не сказав мне больше ни слова, Шон направился к машине, в то время, как я боролась с желанием догнать его и повиснуть у него на шее, умоляя закрепить долбаный эффект чего угодно. Но он просто сел в свою тачку и уехал, оставив меня стоять в одиночестве перед зданием общаги. Круто! Приз «Засранец года» уходит Шону Янгу, штат Аляска! Сумерки сгущалась, и в большинстве окон приветливо горел свет. Я заметила несколько силуэтов на фоне окон. Одна девушка стояла, беззаботно разговаривая по телефону с родными или, быть может, своим парнем, еще одна сидела на подоконнике в своей спальне на первом этаже, эмоционально жестикулируя, видимо что-то рассказывала своему собеседнику. Из общаги вышла парочка, и парень, остановившись, тут же закурил. Точно. Мне нужна сигарета. Никотин когда-нибудь убьёт меня, но это будет еще не скоро. А, раз без этого придурка-Шона мне жизнь всё равно не мила, так стоит ли за неё вообще цепляться до такой степени, чтобы не угробить родные лёгкие и ещё несколько жизненно важных органов? С чувством того, что мои дни неизбежно сочтены, я курила, уставившись в тёмный горизонт за лесом, который охватила лиловая полоса заката. Поднявшийся ветер приятно охлаждал разгоряченную кожу лица и шеи. Закрыв глаза, чтобы насладиться этим ощущением, я тут же представила, как совсем недавно целовалась с Шоном, и то чувство необъяснимой радости, что испытывала в эти мгновения, снова накрыло меня. Стоили ли они того, чтобы я пала так низко и снова мечтала оказаться в объятиях этого заносчивого типа?.. И в номинации «Разочарование тысячелетия» побеждает Сара Хьюстон, штат Флорида. Простояв двадцать минут под напором прохладной воды, мне так и не удалось избавиться от навязчивых ощущений, которые преследовали меня после поцелуя с Шоном. Не представляя, как можно было уснуть в подобном состоянии, я решила зайти проведать Ким и пожелать ей доброй ночи, или просто поболтать, чтобы пусть ненадолго отвлечься от мыслей об этом беспринципном индейце. Чтоб его волки съели! В нос ударил сладковатый запах благовоний, тлеющих в широкой пепельнице прямо на полу у кровати соседки, где были расставлены также несколько свечей в металлических подставках. При этом над кроватью горел точечный светильник, позволяя мне исследовать стену комнаты, увешанную постерами, с которых на меня томно взирали девушки с типичной азиатской внешностью. Должно быть, это были какие-то звёзды корейского шоу бизнеса. Ким я нашла, стоящей в странной позе. Точнее, сначала я нашла задницу Ким, обтянутую ярко-голубыми леггинсами, а потом и голову девушки, торчащую между ног на уровне её икр. Соседка стояла, оперевшись на вытянутые руки на каком-то цветастом коврике, а, заметив меня, даже бровью не повела. — Мне странно видеть твоё лицо и задницу одновременно, — заявила я ей, застряв в пороге спальни. — Это Ажхо Мукха Шванасана, — невозмутимо проговорила она. — Надеюсь, ты меня не прокляла сейчас, — вывернув шею, я пыталась поймать её взгляд. — Эта асана очень помогает очистить голову от ненужных мыслей, — так же спокойно сказала Ким. — Пожалуй, мне бы не помешало простоять пару суток кверху задом, — произнесла я в задумчивости. — Проблемы с парнем? — поинтересовалась она. — Он не мой парень, — облокотившись о дверной проем затылком, ответила я. — Так в этом проблема? — немного осторожная интонация девушки для таких прямых вопросов меня даже позабавила. — Это… все сложно, Ким. — Ты из-за него сюда приехала? Повернувшись к замершей в позе страуса девушке, я с любопытством взглянула на неё. А эта Мисс Эластика умела вести допрос. И что мне ответить? Продолжать строить из себя самодостаточную личность или признаться в том, что и так написано у меня на лбу? — Это так очевидно? — спросила я, поймав её внимательный взгляд. По лицу Ким поползла улыбка, и мне снова пришлось извернуться, чтобы убедиться в том, что это была именно улыбка, а не гримаса разочарования и презрения. — И правильно сделала, что приехала! Парень-то просто роскошный! — бодро заявила девушка. Оттолкнувшись ладонями от пола, она перенесла вес тела на ноги. Глубоко вздохнула, а на выдохе подалась головой вперед и вверх, опустив свой зад, любоваться которым мне уже изрядно надоело. Теперь она стала похожа на таксу. И, снова вдохнув и выдохнув, продолжила, — а как он загнал нас в свою тачку! Как дикий зверь добычу! Я до сих пор под впечатлением! Повезло же некоторым, — добавила мечтательно. — Наверное, — я лишь пожала плечами, проигнорировав её замечание. — Ещё пара асан, и я закончу, — проговорила она, замерев в стойке, чуть задрав голову. — Это Урдхва Мукха Шванасана. Улучшает осанку и избавляет тело от возбуждения. Идеальна при систематическом недотрахе, — авторитетно заявила Ким. — Но тебе она, мне кажется, совсем ни к чему. — Ты йог или прорицательница? — улыбнулась я, думая о том, что вот эту асану мне точно стоит запомнить. — Я недавно занимаюсь йогой, а ещё я кей-попер, — ответила Ким. — Как тебе мои мальчики? Я осмотрелась по сторонам, еще раз взглянув на постеры, с которых улыбались нежные создания с дикими оттенками волос и идеальным макияжем. — Так это мальчики? — спросила я. Ответом на мой вопрос стал резкий звук, издаваемый пожарной сигнализацией, от которого просто заложило уши. Ким мгновенно приняла вертикальное положение, с тревогой уставившись на меня. Дребезжание сигнализации только усиливало ощущение подступающей паники, когда мы вышли за дверь, ведущей из наших апартаментов в длинный коридор. Двери многих комнат также были открыты, несколько девушек стояли посреди коридора, кто-то стремительно несся к выходу на лестницу, натягивая на ходу одежду, а одна студентка и вовсе вывалилась из своей комнаты в одном лишь полотенце, растерянно поглядывая по сторонам. Ким тоже было рванула к выходу на единственную лестницу, но я, схватив её за руку, жестом указала на мигающую зелёным светом стрелку на стене с надписью: «Пожарный выход». Но все, как по команде шли в обратном от него направлении, вынуждая меня сомневаться в том, что это стадо вообще умеет читать. Мы с Ким смогли развернуть тех, кто ещё не впал в истерику от разрывающего ушные перепонки звука и хоть что-то соображал, и сами направились к пожарному выходу. И только, когда спустились по металлической лестнице, ступили на землю и вдохнули полной грудью, до меня дошло, что в общаге, из которой мы так оперативно эвакуировались, не было и малейшего запаха гари. Что за на хрен пожар такой? Учебная тревога в первый же день? Да они там совсем с катушек слетели вгонять разом в стресс столько первокурсников, многие из которых еще и носа-то дальше школы и родительского дома не высовывали?! Мы с Ким вслед за остальными обогнули угол здания и остановились неподалеку от входа в общагу. Народ все прибывал, а сигнализация по-прежнему работала исправно. Признаков пожара также не наблюдалось, и я укрепилась в своем мнении, что всё это было тщательно спланированным коварством местной администрации. Знай я это раньше, и вовсе бы осталась в комнате, а не стояла, дрожа от вечерней прохлады в своем тонком хлопковом топе и пижамных шортах, что едва прикрывали мой зад. Общагу и несколько зданий в нашей части кампуса, непонятно зачем, обесточили. Уже прилично стемнело, и отсутствие искусственных источников света, за исключением десятка мобильников, в которые то и дело пялились студентки, придавало всей этой ситуации налет какой-то таинственности. Оглянувшись в сторону леса, который теперь казался темной высокой стеной, я почувствовала себя не в своей тарелке. Ощущение было таким, словно оттуда, из мрака, кто-то смотрел на меня. — Не хотела бы я оказаться там одна в такое время, — Ким смотрела в том же направлении, и её слова заставили меня поёжиться не сколько от холода, сколько от того, что где-то глубоко внутри я ощутила зарождение какого-то необъяснимого первобытного страха. — Ну на фиг эту природу! Если прямо сейчас на нас оттуда выйдет гризли, даже не знаю, что со мной будет! — стуча зубами, проговорила я, обхватив себя за плечи. Где-то вдалеке послышались переливы пожарной сирены, и народ оживлённо загалдел. Через пару минут к зданию подъехали две пожарные машины, из которых показались солидные фигуры огнеборцев. Трое направились внутрь, а один остался стоять у входа, оттесняя студентов. — Обожаю пожарных! — восторженно заявила соседка. — Спортивные, мужественные, а один этот их брандспойт чего стоит... — Не продолжай, — заткнула я её, — и, вообще, ты всегда такая... экстравагантная? Где твои комплексы? — Оставила их в Сьюарде, — хохотнула Ким, толкнув меня плечом, — и тебе советую забить на собственные. Подумай, Сара, когда еще у тебя будет такая возможность оттянуться по полной, если не в колледже?! На моё плечо легла чья-то рука, и очередной вопрос моей соседки остался без ответа. — Вот ты где, — развернув к себе, произнес Шон. Его голос казался встревоженным, а эмоции, что выражало лицо парня, мне так не удалось понять. Он типа… волновался? Пусть засунет свою гиперопеку в свою шикарную задницу, мне она совершенно ни к чему. — А где мне ещё быть? — и теперь я дрожала не только от холода. Покрутив головой, я вспомнила про Ким, но та снова слилась куда-то, оставив нас наедине среди толпы. Очень тактично с ее стороны. — Замёрзла, — утвердительно произнес парень. — Иди ко мне.