— Эй, женщина, прекрати измываться над моим эго, иначе мне придется тебя наказать, — заявил он, обхватывая меня за ягодицы. — Немедленно. Склонив набок голову, он скользнул взглядом вдоль моего тела, проведя языком по нижней губе, чем лишь вызвал у меня очередной приступ смеха. — Так тебе смешно? — улыбнулся он и, повалил меня на себя, начав щекотать. Несколько секунд я барахталась и визжала, пытаясь вырваться из его объятий и не выронить пакет, пока Шон, вдоволь насладившись своей местью, не отпустил меня. — Не скучай без меня, — сказала я, поправляя растрёпанные волосы и накинула слетевший капюшон своей парки, на покупке которой настояла сестра ещё в конце лета. — А ты много не пей, у меня на тебя планы, — с лукавой улыбкой заявил Шон и взял мою ладонь в свою, нежно поглаживая замерзающие пальцы. — Звучит многообещающе. Наклонившись к парню, я быстро поцеловала его и присоединилась к Ким, которая стояла у капота, демонстративно отвернувшись и подпрыгивая от холода на пронизывающем ветру. — Вы оба такие милые, — заявила она, когда захлопнулась дверца пикапа. — Я уже говорила, что завидую тебе? — Да, тысячу раз, — усмехнулась я в ответ. В баре сегодня был настоящий аншлаг. В эту предпраздничную субботу все наши завсегдатаи, видимо, решили оторваться на полную катушку. Не знаю, как Дайан справлялась одна с этим столпотворением в двадцать с лишним человек, но, судя по тому, что народ был обеспечен пивом на сто процентов, делала она это виртуозно. Знакомые полупьяные лица, гул голосов, хмельной аромат и душевный тембр Эрика Клэптона, льющегося из динамиков стереосистемы. Было такое ощущение, что я работала в этом баре несколько лет, а не месяцев, настолько родным все было здесь. Атмосферу праздника создавали гирлянды на окнах и разноцветные кудри серпантина, того самого, что чуть было не стал главным виновником того, как Шон едва не завалил аттестацию. — Привет, босс! — прокричала я, перегнувшись через стойку. Дайан оторвалась от возни с пивными бокалами и обернулась, широко улыбнувшись. — О, мой лучший работник! — Позволь напомнить, я твой единственный работник. Это Ким, помнишь ее? — спросила я и, получив от Дайан кивок, предложила: — Помощь нужна? — Развлекайся, — она отрицательно покачала головой, небрежно махнув рукой в мою сторону. — Мне не привыкать. Что будете пить? — Сделай нам «чай», — ответила я, подмигнув ей. — Кстати, вот, это тебе небольшой подарок на Рождество, — протянула ей бумажный пакет на веревочных ручках. — Не стоило, Сара! — воскликнула Дайан, принимая пакет. Заглянув в него, она изумлённо вскинула брови и, засунув руку, осторожно вытащила на свет мой подарок. — Это перуанский кактус, — пояснила я, указав пальцем на ярко-розовый горшок, из которого одиноко торчал длинный колючий ствол. — У нас во Флориде такие растут прямо на улице. Дайан с сомнением взглянула на него и, растянув губы в улыбке, проговорила: — Я, понимаю, что я в разводе, детка! Но я же не настолько безнадёжна? — Что?! — возмутилась я, сообразив, что она имела в виду этим вопросом, наблюдая как мои собеседницы ржут надо мной. — Я пошутила, — сквозь смех сказала женщина, — спасибо! За следующие пару часов, что мы провели за стойкой, потягивая «чай», народ в баре большей частью разбрелся по домам, и к закрытию оставалось лишь несколько человек. Компания из трёх мужчин доигрывали партию в пул, какая-то парочка, на вид, сорокалетних сидела за столиком, а в своем углу, привалившись к стене спал печальный пьяница Томас. Дисциплинированность жителей этого крошечного городка не переставала меня удивлять. Должно быть, по воскресеньям вся эта толпа, что тусила тут весь вечер, дружно ходит в церковь, а потом играет в бинго в местном клубе. — Позвоню его сыну, — проговорила Дайан после того, как несколько минут потратила на то, чтобы растолкать перепившего Томаса и сказать, что ему пора домой. — Они живут на соседней улице. Дайан скрылась в подсобке, а изрядно подвыпившая Кимберли продолжила свой рассказ: — И ты только представь! Сижу я совершенно голая в кровати этого кретина, и тут заходит его отец. Но не это самое интересное. Это был мой препод по английскому! И что мне оставалось? Я хватаю первое, что попадается мне под руку – футболку с эмблемой нашей команды по плаванию, и заявляю: «Добрый день, мистер Уитмен. Вы проверили моё сочинение?» — Да не может быть! — сквозь смех, воскликнула я. — Точно тебе говорю! Так все и было! — О чем вы спорите? — с интересом спросила Дайан, вернувшись на свое рабочее место. — Я рассказывала Саре, как едва не потеряла девственность в первый раз, — с невозмутимым видом сказала азиатка. — А был ещё другой раз? — продолжая хохотать, поинтересовалась я, опрокидывая в себя остатки коктейля. — Ой, Сара! Такое ощущение, что моя девственность всеми силами пыталась продлить свое существование в этом мире! Второй раз это было на День Аляски в одиннадцатом классе. И на этот раз нас едва не застукали мои родители. Они внезапно вернулись из гостей, потому что у мамы случилась жуткая мигрень. Знаете, с такой скоростью, как это сделала я тогда, даже пожарные не одеваются! И я решила забить на эту идею расстаться с девственностью, пока не встретила Сэма прошлым летом, — мечтательно произнесла она, а затем вдруг начала всхлипывать. — Я же люблю этого придурка! А он просто решил отвязаться от меня, чтобы чувствовать себя свободно в колледже и мутить с другими девчонками! — шмыгнув носом, она перешла на меццо-сопрано и, всхлипывая, проскулила: — Мне уже никакая йога не помогает, как я скучаю по нему! Что мне делать?! Мы с Дайан переглянулись, и она тут же, развернувшись, схватила три широких бокала на тонкой ножке и бутылку Four Roses, и молча стала разливать янтарную жидкость. — Ким, ну ты чего реветь собралась? — беспомощно спросила я, приобнимая ее за плечи. — Что там за Сэм такой?! — Хочешь, покажу? — она смотрела на меня пьяным взглядом, в котором безумие граничило с детским восторгом. Ну как я могла ответить ей отказом? — Конечно! — с явным преувеличением в интонации кивнула я. Не знаю, кого я ожидала увидеть на экране смартфона Кимберли, который она сунула мне буквально под нос. Брюнета, блондина... темнокожего или азиата… толстого лысого очкарика, на худой конец. Но… короче, это был пес. Голубоглазый симпатяга хаски взирал на меня с экрана мобильного соседки, и я почувствовала, как противно шевелятся волосы на моей голове. Дайан, проявив любопытство, протянула руку и развернула мобильник к себе. После чего мы снова с ней переглянулись, а затем она, не говоря ни слова, залпом опрокинула в себя содержимое бокала и даже не поморщилась. — Э-э-э, — промычала я, — ты уверена, что это фото твоего парня? Сморщив брови на переносице, Кимберли уставилась в экран смартфона, а затем начала дико смеяться, и мы с Дайан не смогли не проявить солидарность с ней в этот момент. — Это Игги – моя девочка! Жду – не дождусь, когда увижу ее! — воскликнула Ким, устроив мобильник на деревянной поверхности. И, проявив невиданную ловкость рук, перелистнула следующую фотку. — Вот он! На этот раз с экрана на нас действительно смотрел парень. Темные волосы, высокий, подтянутый… ничего особенного, одним словом – типичный бледнолицый. Одобрительно кивнув и для большей убедительности подняв вверх большой палец, я тут же схватила свой телефон, чтобы написать одному краснокожему красавцу, что с нетерпением жду, когда он прискачет за мной на своем диком мустанге и увезет в вигвам, где мы всю ночь будем предаваться всяким непотребствам под звуки шаманских барабанов. Да простит меня бабушка Элли! Дайан тем временем придвинула к нам бокалы с виски и неожиданно заявила: — Я решила баллотироваться в мэры города этой весной. — Ты серьезно? — вытаращив глаза от удивления, я уставилась на неё. — Гарретт – мой бывший, — она пояснила для Ким, которая уже справилась с пьяной истерикой и сосредоточенно сморкалась в салфетку, — он младший сын нашего мэра, — и на этом слове с лицом Дайан словно паралич случился. — А почему, нет? У меня есть экономическое образование и статус в нашем обществе. Здесь же почти каждый вечер зависают члены нашего местного Бильдербергского клуба[6]. Я наливаю выпивку нашим законодателям, а потом выслушиваю то, как их все достало в этой жизни. К тому же предвыборная гонка – отличный шанс, чтобы потрепать нервы Гарретту и его семейке напыщенных придурков! Что скажете, девочки? Похожа я на мэра? Взъерошив волосы, она смешно оскалилась, демонстрируя свои белоснежные зубы, которые на фоне ее смуглой кожи казались белее белого. Но мы с Ким так и не успели ответить на ее вопрос, вынужденные обернуться, когда услышали чьи-то вопли. — Сколько раз мне просить тебя, чтобы ты напивался дома! Как же мне надоело с тобой нянчиться! Ты думаешь, что один скучаешь по ней?! Рядом со спящим Томасом, оперевшись кулаками о стол, стоял Хантер. Его напряжённая поза и раздражение, с которым тот проговорил эти слова спящему мужчине, намекали на то, что он, мягко говоря, совсем не в духе. — Это его сын. Я на минутку, — проговорила Дайан. Она вышла из-за стойки и направилась к Хантеру. Дайан что-то тихо говорила парню, который уже поднял и удерживал внешне безжизненное тело мужчины. Он, несколько раз послушно кивнул в ответ и, неожиданно встретившись со мной взглядом, тут же поспешил отвести его. А я даже кивнуть в ответ не успела. И только сейчас поймала себя на мысли, что не видела его с того самого утра в мексиканском ресторане, где он, видимо, завтракал со своей мамой. Должно быть, он тогда все понял про меня и Шона и оставил свои попытки продолжить наше общение. И снова это гребаное чувство вины. Ведь Ким говорила, что у него в семье не все гладко, и его родители разводятся. Но я и представить не могла, насколько все плохо обстоит на самом деле. Подумать только, ведь Томас зависал здесь почти каждый вечер, но мне даже в голову не приходило, что это мог быть отец Хантера. Значит та самая Эмили была его сестрой. Ну конечно! И нашивка на гитарном чехле была очередным тому доказательством. Чёрт, у парня в жизни и так все наперекосяк, ещё и мне хватило ума продинамить его. Ну кто же знал-то? Дайан помогла Хантеру вывести отца, придерживая дверь, а затем вернулась к нам. — Бедный мальчик, — сокрушенно проговорила она, — тяжело ему приходится. Сначала Эмми, теперь Томас... Но… лучше уж пусть пьёт здесь, чем замёрзнет где-нибудь. Зимы у нас жестокие. — Что? Какая Эмми? Где-то я слышала это имя, — Ким уставилась на меня непонимающим взглядом. — Эрик тебе ничего не рассказывал? — спросила я. — Нет, мы с ним вообще мало разговаривали, — усмехнулась Кимберли. — Беседы с ним не были частью моей терапии, — заговорщицким тоном добавила она. В двух словах я ввела Кимберли в курс дела, после чего она, заявив, что больше никогда не станет ныть по пустякам и гневить небо, отправилась в туалет. — И часто он тут бывает? — голос Шона прозвучал слишком недовольно. И что за привычка? Не успел зайти, как уже наезжает на меня. — Ты о ком? — несколько порций коктейля сделали мой мыслительный процесс довольно заторможенным. — Будто ты не знаешь! — раздражённо проговорил парень. — Я видел, как он только что садился в свою тачку. Что ему нужно? Так речь идёт о Хантере! Так бы сразу и сказал. Чего орать-то? — Хантер приезжал за отцом. Тем мужиком, что вечно напивается, — я ткнула пальцем в направлении того самого столика, который сейчас вытирала Дайан, — я говорила тебе, он отец той погибшей девушки. — Вот оно что, — задумчиво произнес Шон. — Да, у нас слишком маленькие городки, — уже более миролюбиво добавил он. — И чему я удивляюсь? Значит, он ее брат. Должно быть, хреново ему приходится… Но мне все равно не нравится, что он трётся возле тебя!