— Серьезно? — изогнув бровь, спросил он. — Теперь ты меня накажешь? Обречённо вздохнув, я покачала головой. — Ты неисправим. Ладно, мне нужно смыть с себя… Что это за дерьмо такое? — я снова принюхалась к ладони, испытывая отвращение к самой себе. — Судя по запаху, это приманка для рыбы, очень концентрированная штука. Не знаю, сколько часов тебе придётся провести в ванной, чтобы избавиться от запаха. — Чёрт! Ты издеваешься?! Эти кретины испортили нам вечер, привели в негодность одежду, — я беспомощно развела руки в стороны, — в брошюре, которую мне прислали по почте не было указано, что в здешнем академическом сообществе процветает идиотизм! — Это всего лишь дурацкая традиция, — усмехнулся Шон. — Если тебе станет легче, в прошлом году нам подлили слабительное в пиво. — Не может быть! — недоверчиво произнесла я. — Увидела бы ты сортир в учебном здании на утро, сразу бы поверила. Первый семестр нужно быть на чеку. Кто знает, что ещё придёт им в голову. — Ты говоришь «им», но сам тусуешься с этими дебилами. — Да, ты права, — он зачем-то оглянулся на своих однокурсников, — пожалуй, на сегодня я сыт их обществом. Идём. — Куда? — Отвезу тебя в общагу. Где тот парень, что был с тобой? — У него что-то случилось дома, ему пришлось уехать. — Значит, идём, — решительно произнес Шон, бережно ухватив меня за предплечье. Я повела плечом, пытаясь освободиться от его руки. — Не нужно, сама дойду. — Да неужели? В два часа ночи и после того, как половина парней колледжа видели твою… — он запнулся, уставившись на мою грудь, — выходку? К тому же, нам нужно отыскать твою юбку, — он указал пальцем на мои голые ноги. — Ты, кажется, где-то её потеряла. Глава 8 — Ну и запах! — заявил Шон, открывая переднюю пассажирскую дверь. — Может быть, ты в багажнике поедешь? — Ещё одно слово, и я вытру волосы о сиденье, — пригрозила ему, усаживаясь в кресло так, чтобы не касаться его спинки. — Всё, молчу. Он поднял обе руки в примирительном жесте, захлопнул за мной дверь, затем обошел тачку спереди и уселся на своё законное место. Вставив ключ в замок зажигания и включив ближний свет, Шон привстал, чтобы извлечь из заднего кармана джинсов измятую пачку сигарет. Молча достал две и, прикурив обе разом, протянул мне одну. — С чего вдруг этот акт гуманизма? — принимая из его пальцев сигарету, поинтересовалась, исподтишка разглядывая полуголого парня. — В прошлый раз ты не позволил мне коптить в твоей тачке. — В прошлый раз от тебя не несло, как от дохлой рыбы. Нужно перебить запах. Шон, сморщив нос, помахал ладонью перед лицом. — Эй! Я не шучу! Ты ещё на шаг ближе к тому, чтобы прокатиться завтра в химчистку. — Ладно-ладно! Больше не буду, — проговорил он, подавив смешок, и завел двигатель. — Но есть и другая причина, по которой я позволяю тебе гробить свои лёгкие в моем пикапе, — загадочно добавил парень. — Да? И какая же? — Ты выполнила моё условие, Сара, и я увидел то, что было в том пакете. Верно? — сдавая назад, он бросил мимолётный взгляд в район моей груди, которая сегодня пользовалась невероятным успехом. — Допустим, — ответила, выпуская в окно плотную струю дыма. — Знаешь, то, что ты устроила там стритбол… это было очень… смело, — последнее слово прозвучало как-то неестественно, и, учитывая его многозначительную улыбочку, было понятно, что он имел в виду нечто иное. — Я отдал твою… как это называется? — он изобразил странный жест, будто подводил черту под своими грудными мышцами. И я не смогла отказать себе в удовольствии, чтобы снова на них не залипнуть. — Мой любимый топ, — пробубнила я. — Ага, — кивнул парень, — я вручил его Джейкобу, это предводитель тех, что кидали в вас… теми штуками. Он найдет такой же, или придет в нем на занятия в понедельник. — Когда ты успел? Не знала, что у тебя сверхспособности, как у Флеша, — недоверчиво взглянула на него. — Джейк понял меня с полуслова, — уверенно заявил парень, смахивающий в этот момент на мега брутальное существо, чей организм вырабатывает тестостерон галлонами. — Он возместит ущерб, или… ты знаешь, что его ждёт. — Скажи где и когда, я должна быть там, — проговорив, глубоко затянулась, ещё раз прокручивая в голове момент своего внепланового стриптиза. — Уверен, он постарается сделать всё, чтобы не допустить этого. И по шкале от одного до десяти заносчивость, с которой прозвучала эта его фразочка, тянула на добрую двадцатку. — А я уверена, что это будет эпичное зрелище, потому как последний оплот Gucci остался в Анкоридже, — улыбнулась, закусив губу, пока моё воображение рисовало облик какого-то трансвестита с волосатым животом, обтянутого моим топом. — Откуда такая страсть к брендам? — Я блондинка, и этим все сказано, — пожав плечами, стряхнула пепел в холодный ночной воздух, что проникал сквозь опущенные стекла. — И давно ты куришь? — спросил Шон, вытягивая последние силы из останков сигареты, зажатой между большим и указательным пальцами. — Пару месяцев. — А ты изменилась, Шоколадка, — задумчиво произнес парень, отправляя окурок в последний полёт. — Не называй меня так. — Почему? — изображая искреннее удивление, спросил он. — Тебе же нравилось. Разве нет? — Нет. Из твоих уст это звучит как издевательство. — Издевательство? У меня такого и в мыслях нет, — очень убедительно сказал Шон. И я не могла не прицепиться к этим словам, спросив его: — А что у тебя в мыслях? — Ты правда хочешь это знать? — А что, если хочу? — Чего ты хочешь, Сара? — ответил он с небольшой задержкой, внимательно наблюдая за дорогой. Этого мне хватило, чтобы понять, что мы снова ходим с ним по краю пропасти, бросая друг в друга бессмысленные фразы и намёки, находясь в полушаге от откровенного разговора, необходимость которого висела над нами с тех пор, как я приехала. — Ясности, — четко произнесла я. — А что тебе не ясно? — и он действительно произнёс это так, будто ни хрена не понимал, чего я пыталась от него добиться. — Снова твоя долбаная викторина?! Меня достала эта пустая болтовня, Шон! — не выдержав его очередной попытки уйти от разговора, я позволила себе немного повысить голос. — Останови тачку, сама дойду, здесь недалеко. — Если ты закончила, будь добра, убери руку из окна, — усмехнулся он. — Мне дует, я вообще-то тут голый сижу. Сказав это, Шон поднял стекло с моей стороны, едва я успела убрать локоть. Надеюсь, он не думал, что я выпрыгну в него на полном ходу? Это даже для меня было бы слишком. — Ты же не остановишься? — спросив, я закатила глаза и обречённо вздохнула. — Конечно, нет. Мы почти на месте. Потерпи моё общество ещё пару минут, — снисходительно произнес Шон. — Хотя… — он откашлялся и шмыгнул носом, — кто тут кого ещё терпит. Привычно надув губы, я сложила руки на груди и уныло смотрела в окно, где мелькали огни тускло освещенной аллеи, в конце которой был поворот к моей общаге. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Какого черта он вечно надо мной смеётся? И какого черта я все еще надеюсь, что ему хватит мозгов и совести перестать делать это и нормально обсудить причины, из-за которых возник этот грёбаный железный занавес, разделивший нас после той ночи? Всё же очевидно. Ему плевать, а мне нет. И так будет продолжаться ещё три года, пока Шон не закончит Кенай и не свалит с моего горизонта. Ну почему я не поступила в Колумбийский, как всегда мечтала?! Ведь я знала, что все будет именно так. Он никогда не поймет, что поступил непорядочно по отношению ко мне. Подобный поступок для него в порядке вещей, поэтому приезжать сюда и ждать каких-то изменений в его поведении было верхом моего идиотизма. Сегодняшний вечер стал очередным подтверждением того, что я нужна ему лишь за тем, чтобы тренировать на мне свое чувство юмора, раздражая меня, и отшлифовывать талант альфа-самца, заставляя сходить с ума от его близости. Шон заглушил двигатель, и я молча вышла из машины. Со стороны леса, который сейчас создавал впечатление плотного черного полотна, доносился глухой рокот, наполняя ночную тишь ощущением необъяснимой тревоги. По коже прошёлся холодок, не сколько от сентябрьского воздуха, сколько от понимания того, что там, в этом лесу, может быть кто угодно. — Это совы, сейчас их время, — произнёс Шон, когда заметил, как я с опаской таращусь в темноту, и хлопнул дверью, видимо, решив проводить меня до дверей. И теперь мне совсем не хотелось перечить ему. А на будущее я решила не вносить ночные прогулки по кампусу в список занимательных мероприятий.