Я швырнула в него горстью песка, а потом стянула свой шлем с головы. – Мне могло понравиться больше, если бы вела я. – Желаешь сесть за руль? – Он покачал ключами у меня перед лицом. Я протестующее подняла руки. – Нет. – Итак, что думаешь? – Он кивнул на отрезок песка со следами квадроцикла. – У этого твоего списка есть потенциал? Я вспоминала об испуге, который сковывал мою грудь, когтями раздирал мои внутренности. Никогда прежде он не атаковал меня так сильно. Зато сейчас его будто и не бывало. Я столкнулась с ним и победила. Меня охватила гордость. – Да… кажется. Я снова посмотрела на него. Дразнящая улыбка застыла на его губах. Купер тоже должен был испытать – тогда уж его ухмылка точно долго не протянет. Я рассказывала маме с дедушкой о бесстрашии Купера, потому что верила в него. Но я, похоже, ошибалась. Все чего-то боятся. – Теперь твоя очередь. Чего ты боишься? Он приподнял шлем и держал его на весу. – Я ничего не боюсь, Эбби. – Нет, я не шучу. Ты сказал, что будешь выполнять задания вместе со мной. С каким страхом ты собираешься бороться? Он разок подбросил ключи, поймал их. – Хм. Правда, ничего приходит на ум. Но я еще подумаю об этом. Я протянула ему шлем. – Я тоже. Восемь – У меня болят ноги, – пожаловалась я. – Почему у меня болят ноги? Мы и тридцати минут не провели на квадроцикле. – Мы шли по Мейн-стрит к машине Купера, и я потягивала молочный коктейль, который он купил мне в награду. – Твои бедра сжимали сидение так, словно вся жизнь зависит только от этого. Еще бы они не болели. – Моя жизнь зависела от этого. – Я трижды постучала кулаком по правому бедру. – Ауч. Очень больно. – Тогда хватит себя бить. И ходить вот так вот. – Как так? – Как будто возвращаешься после долгой прогулки на лошади. – Я о том и говорю. Не могу это контролировать. – Я снова ударила себя по ноге. Он обогнал меня на шаг, показал себе на спину и присел. – Запрыгивай. – Вот и запрыгну. Может быть, через сотню ярдов[11] и твои ноги заболят. – Я заскочила ему на спину и опустила подбородок на широкое плечо. Моим ногам не стало легче, да и чувство, что я падаю, честно говоря, никуда не исчезло. Магазины на Мейн-стрит в основном были рассчитаны на туристов – здесь можно было найти воздушных змеев, пляжные безделушки, приспособления для серфинга, – но Купер рассматривал каждую витрину очень внимательно. На серебряном фонарном столбе я заметила вывеску и крикнула: – Подожди! Стой! – Что случилось? – Смотри. – Я указала на надпись. – Прочитай. Он подошел ближе и прочитал вслух: – Любительский театр объявляет открытое прослушивание на роль в мюзикле «Музыкант». – Купер закинул меня повыше на спину и понес дальше. – Нет уж. Я пас. Я потянула его за плечи, как потянула бы поводья настоящей лошади. Конечно, я ждала подчинения, но это был Купер, и Купер воспротивился. Тогда я вырвалась из его хватки, чтобы спрыгнуть. – Купер. Пробы через три дня. – Я обратила его внимание на дату в объявлении. – Крайний срок для моего следующего опыта как раз в этот день. Сама судьба вступает в игру. Мы с тобой еще никогда не играли в театре. То, что нужно! – Судьба? – Точно. Судьба. Рок. По счастливой случайности мы прошли мимо этой листовки. По счастливой случайности именно сейчас мы работаем над списком. Так и работают счастливые случайности. – Я достала телефон и сфотографировала объявление. Он запрокинул голову и издал протяжный стон. – Как же я скучаю по Джастину. Он бы никогда не заставил меня заниматься такой ерундой. – Точно! Джастин должен знать, что пропускает. – Я отправила ему фотографию со словами: Я: «Купер умолял меня сходить с ним на пробы». – Какая же ты хулиганка, – сказал Купер. – Неужели боишься? – спросила я. – Вот он, твой страх? – Нет. Просто это глупо. Мы не пройдем. Мы оба ужасно поем. – Эй! Говори за себя. – Думаешь, нас примут? – Нет. Мы пробуемся не для того, чтобы петь в мюзикле. Мы получаем новый опыт. Вот в чем идея, Куп. – Я взяла его под локоть. – Мы здорово развлечемся! – Я бы не назвал это развлечением. Телефон зажужжал у меня в кармане – пришел ответ от Джастина. Он: «Эм… не хочу ничего об этом знать». – Вот видишь, он тоже считает эту затею нелепой. – Десять утра, понедельник, буду ждать тебя у меня дома. Это не завтра и не послезавтра, это следующий день после этого. – Я знаю, когда у нас понедельник. – Просто подстраховалась. Сейчас же лето. Дни сливаются в один. – Что у нас завтра? – спросил он. – Пробы не завтра. – Знаю. Но мы ведь встретимся? – Завтра я на работе. После нее? – Конечно. Первый рабочий день после того, как мистер Уоллес назвал тебя андроидом? – Ага.