Мне было ужасно смешно, немного неловко, очень волнительно, примерно как в середине прыжка в пропасть, а еще хотелось творить глупости, танцевать, гулять до утра и петь песни. Как говорила моя соседка по квартире, Лара: «Женечку понесло, теперь не остановишь». Думаю, Сигизмунд бы с ней согласился и выразился примерно в тех же формулировках. И еще бы припечатал суровым взглядом. Я фыркнула, представив себе эту картину. – Знаешь, – задумчиво сказал Вадим, – я вот сижу и не могу понять: тебя веселю лично я или ситуация в целом? – А я должна быть серьезна? – Упаси Белиал! Не люблю серьезных людей, а уж тем более серьезных ведьм, колдунов и вообще… – Демон сделал кислое лицо и поводил пальцами в воздухе, как бы рисуя собирательный образ этих самых скучных существ. – А вот веселых люблю. Поэтому я сразу, как тебя увидел, решил затусить. Пум-пурум. Принц, командующий легионами адских духов, захотел со мной «затусить». Такое мимими, а. – А что, твой договор с Александром предусматривает неформальное общение с участницами шоу? – Нет, – пожал плечами Вадим. – Но для тебя я сделал исключение. – Почему? – Тебя изначально не должно было в нем быть. Ты не укладываешься в общую схему. – В смысле? Тут юрист сделал фейспалм. Я даже приосанилась. Так и вижу неоновую надпись, которая в этот миг виртуально зажглась у меня над головой. «Вызываю фейспалм у всех, даже у демонов. Умею, люблю, практикую». – Начнем сначала. Ты сама сказала, что меня вызывают для поиска важных вещей. – Да. Но при чем тут это? – Для поиска людей тоже. – И-и-и? – Полгода назад Александр попросил меня найти ему жену. Я посмотрел в будущее, и у нас как раз хватило времени, чтобы уладить все формальности с организаторами шоу. – То есть… подожди… он реально собирается жениться на победительнице? – Да. Я узнал, что она будет среди вас. Что среди участниц этого шоу найдется та самая, которую он ищет. Сначала я не мог указать на цель точно… но круг постепенно сужается, так что в итоге мы ее вычислим. – А я… – А тебя не было в составе участниц, когда я смотрел в будущее. Абсолютно точно, я бы запомнил. Тебя и близко не было. – Упс. – Я поежилась на ветру. Внезапно стало холодно и очень неуютно. Ох, кому-то и впрямь серьезно хочется меня убить, если он, или она, или они изменили ради этого грядущий ход вещей. – Кто-то играет людьми в шахматы и меняет будущее. Неприятненько. – Или, наоборот, приятненько, – улыбнулся Вадим. – Иначе мы бы с тобой не встретились. Ночные виды с крыши Исаакия очень хороши. А вот остальное я не стала бы называть хорошим. Потому оно было просто отпадным! Когда краешек солнца показался из-за горизонта, я сделала несколько важных выводов. Целоваться после пирожков веселее, чем до пирожков. Если целоваться, предварительно отпив глоток шампанского, то пузырики смешно покалывают язык и шибают в нос. Если кидать куски пармезана чайкам и делать вид, что просто подкармливаешь милых птичек, то можно не мучиться угрызениями совести, что они тут летают голодные-холодные, а ты сидишь в тепле, то есть в объятиях Вадима. Если надеть туфли на шпильках и танцевать на крыше танго, то это просто огонь! Весь город ложится к твоим ногам, ритмично цокают каблучки, а рука лежит на плече кавалера, который ни за что не сможет оступиться, упасть или позволить споткнуться тебе. Только не сейчас. Не здесь. Не вместе. В глазах у него отражались облака и желтые кляксы фонарей, а когда он смотрел на меня, и я видела там свой образ… ооо, мы с пляшущими чертями составляли отличную компанию. Идеально подходили друг другу. В глазах у Вадима отражалась настоящая средневековая ведьма: рыжая, веснушчатая, с непослушными локонами, бледная и насмешливая. Увидев такую, вся королевская конница, вся королевская рать, вся королевская инквизиция срочно выступили бы в крестовый поход, чтобы принести мою голову на блюде какому-нибудь высокопоставленному гонителю колдовства. Потом мы спустились вниз – я даже поинтересовалась, не было ли у Вадима в роду хоббитов-взломщиков, уж очень ловко он обращался с запертыми дверями, – и побрели по сонным утренним улицам. Мы дошли до Мойки, с видом заправских туристов осмотрели Синий мост, дошагали по набережной до моста Красного и важно посетили его. Полюбовались на высокую башенку, венчающую одно из зданий на углу Гороховой улицы, – я говорила, что она похожа на надкушенную луковицу и внутри неплохо бы устроился Буратино, а Вадим более романтично считал, что это трюфельная конфета с иголкой в «макушке» в исполнении стимпанк-мастера. Потом мы взялись за руки и пошли по Гороховой улице на юг. Хотелось бы сказать, что нас вела страсть. Или, на худой конец, дорога приключений. Но все это было бы неправдой. Потому что мы искали кофе. Через полчаса экспериментальным путем было выяснено, что на улице Гороховой, типично петербуржской, с этими желтыми и зелеными домами, с балконами и колоннами, с серьезным выражением на окнах и нестерпимо важными домовыми, выглядывающими из подвалов, с запахом мокрого асфальта и узкими тротуарами… На этой чудесной улице не было ни одной кофейни, которая бы работала в полпятого утра! О, горе-горе. А мне, как назло, все сильнее и сильнее хотелось капучино. Обязательно с корицей и с большой, неприлично толстой шапочкой из пены. – Ну что, – в итоге спросил Вадим, когда мы уже почти дошли до Фонтанки и отчаялись, – будем безобразия нарушать? – Как будто до этого нас что-то сдерживало, – рассмеялась я. И мы совершили незаконное проникновение в ближайшее закрытое кафе. Вадим отключил сигнализацию и открыл дверь, а я подарила местному домовому последний кусок пармезана и нетронутую бутылку с лимонадом. Чтобы не сдал нас, ну! А потом я, словно королева, сидела одна в зале за самым что ни на есть центральным столиком, а Вадим наколдовал с помощью кофемашины капучино из моих мечтаний. И гордо принес его мне на подносе, как настоящий официант. – Извини, что не в постель. – До постели мы еще не добрались. – Меня интригует слово «еще». – Знал бы ты, как меня оно интригует! В ответ демон рассмеялся и слизал пену с моих губ. – Спасибо за чудесную ночь! – Но-но-но, – погрозила я ему пальцем. – Теперь ты, как приличный принц, должен доставить меня домой, чтобы я поспала хотя бы пару часов перед этим вашим костюмным буйством. Кстати! – спохватилась я. – Как тебе платье? – Шикарно! – серьезно кивнул Вадим. – Все ошеломлены. Скарлетт О’Хара курит в уголке от зависти и безысходности. Ты просто повелительница зеленых гардин. – А ты бессовестный льстец. – Я даже еще не начинал льстить! – А зря! В уплату за выпитый кофе мы оставили на стойке испанский золотой семнадцатого века. Якобы Вадиму заплатили парни с Тортуги за то, что он помог им найти пару-тройку островов с сокровищами. – Гляжу, рабочие интересы твои многогранны, – уважительно сказала я. – После Соломоновой запечатанной склянки как-то начинаешь теплее относиться к простым жизненным радостям, – пожал плечами Вассаго, глядя, как по мостовой к нам подъезжает его машина. Сама. Без водителя. – Помогать людям веселее, чем командовать легионами духов, не поверишь. – Почему же, – ответила я. – Очень даже поверю. Люди классные. Немного помолчала и добавила: – И чайки еще. И кошки. А когда Вадим притормозил у Инкиного подъезда, за моим торжественным выходом из машины наблюдал с балкона весь оперштаб. Людей среди них, конечно, не было, зато чаек и кошек хватало с лихвой. Глава 11, в которой водолазка лазит по воде Засыпала я, закрывшись одеялом с головой и заткнув уши, чтобы заглушить яростное кошачье шипение: – Евгения! Это что вообще было? Скорее, не было. У меня не было ни сил, ни бодрости оправдываться перед оперштабом. Конечно, я заглянула на балкон и подмигнула чайкам, но остальным коротко сказала: – Завтра. Все расскажу завтра. И ушла… думала, что спать, но не тут-то было. Сигизмунда «завтра» не устроило, и он отправился следом. С охапкой вопросов для вечного сюжета: «Дочь/внучка/племянница пришла домой с несанкционированного свидания с подозрительным блеском в глазах». – Что вы там делали? – Он вообще кто? – Ты знала, что он демон, и все равно туда поперлась?!