Мы с Барби – конечно, стоя на безопасном расстоянии друг от друга, – где-то полчаса ждали самого последнего «рейса» вниз, пропуская лифты один за другим, потому что Аллы что-то нигде не было видно. Даже пытались ей звонить, но абонент не желал отвечать ни одной из нас. В итоге Игорь просто задвинул нас в кабину. Произошедшее явно было форс-мажором, а не гениальным режиссерским решением Иннокентия, поэтому организаторы нервничали и позволяли себе чуть больше резких слов и движений, чем было бы правильно. Только это понимание не позволило мне врезать ему по руке. Ну и еще то, что собственные руки были заняты. Алла влетела к нам, когда створки уже захлопывались. Резко выдохнула и отвернулась. Но я успела заметить, что она выглядит еще более злой – если это только возможно, – чем утром. А когда мы спустились вниз и уже шли к автобусу, она прошипела: – Я ее не нашла. Сказано это было таким тоном, что я не стала расспрашивать: «Ты надеялась быстро найти маленькую змею на огромном темном этаже? Может, ты толком не искала? Или, скорее, что-то недоговариваешь? Наверно, можно было попроситься остаться, если она тебе так дорога? Или…» Нет. Все эти вопросы звучали сейчас слишком невежливо. И не к месту. – Мяу, – глухо сказала Джу и покрепче прижалась к моей груди. До метро мы ехали молча. Когда я вышла на улицу и пошла к дому, солнце снова сияло в небе как ни в чем не бывало. Мокрый асфальт блестел, по глянцевой листве скакали золотые блики, в окнах домов отражалось небо – такое синее, что глазам больно. Умытые дождем улицы выглядели как-то по-особенному празднично. Джу выглядывала у меня из-под мышки, щурилась, дрожала усами и забивалась обратно. Она явно не хотела смотреть по сторонам лишний раз и явно хотела домой, поэтому я шла быстро, почти бежала. – Уйф! – крикнула Клара, догоняя меня всего в квартале от дома. – Быстрые вы! – Мы спешим! – Я дунула, убирая с носа прядь волос. – А где Карлос? – Отдыхает после битвы со стихией. Он там десятки кругов навернул, а ветер-то огого! – Герой, – кивнула я. – Мы, это, вечером прилетим на балкон к вам… Но на случай, если Сигизмунд раньше спросит: тебя никто не трогал. Ну, то есть не подкрадывался, не наблюдал исподтишка, все это вот. Ну, пока свет был. – А потом? – А потом следить сложно стало… – Клара то ли фыркнула, то ли крякнула и встряхнула головой: – Прости. Ну, хотя Карлос этих идиотов заметил, которые… – Мяу! – Джу дернулась и злобно уставилась на Клару. – Что? Сама расскажешь? Ладно, прости. До встречи! – Клара подпрыгнула и как-то очень быстро и незаметно взмыла в воздух. С маскировкой у нее было явно лучше, чем у толстого товарища. А я закусила губу и рванула бегом. Дернула на себя дверь парадной, потом бухнула ею на весь подъезд так, что Грымза вылетела из своей каморки и просто задохнулась от возмущения. Не обращая на нее внимания, я жмякнула кнопку лифта, он заскрипел и заворочался где-то наверху, слишком далеко, поэтому я не стала ждать и побежала вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. В спину мне ударил возмущенный вопль: консьержка наконец подобрала слова для обличения моих преступлений. Но в этот момент мне было на нее плевать. Я влетела в квартиру, осторожно опустила Джу на коврик, бережно, как будто она была стеклянной, и заперла дверь на все замки. Выдернула из сумки заостренный прутик можжевельника с обожженным концом и принялась рисовать защитные знаки над дверным проемом. Сзади клацнули по паркету когти и повеяло сдержанным негодованием, но я даже оборачиваться не стала. Прости, Сигизмунд, не до тебя сейчас. Однако у него хватило такта промолчать. Через несколько минут я закончила, чувствуя себя как выжатый лимон. Точнее, как лимонный сок, который сначала выжали, потом куда-то вылили и долго размешивали, так что он уже сам себя и не помнит. Еще я страшно злилась, что позволила себе там, в башне, запаниковать. Но я просто не думала. Подумать не могла… Развернулась, сделала несколько шагов по коридору – ноги были словно ватные, – подхватила на руки Джу и пошла в кухню. Его великолепное котейшество последовал за нами на безопасном расстоянии, все еще сохраняя молчание. Я усадила Джу на табуретку, сама уселась на пол – так, чтобы котовья голова оказалась даже чуть выше моей, и спросила: – Я правильно понимаю, что ты убежала оттуда не просто так? Джу кивнула, глядя куда-то сквозь меня и стену кухни, стену дома и вообще сквозь весь город. Куда-то в необъятные дали кошачьей внутренней Монголии. – Тебя пытались ударить? Или украсть? – Мяу. – Ты точно уверена? На все сто процентов? – Мяу. – Ты сможешь их узнать? Джу повернулась ко мне боком и помотала головой. Показательно зевнула, высунув беззащитный розовый язычок, свернулась калачиком и закрыла глаза. Я витиевато выругалась. Мысленно. А вот Сигизмунд – вслух. И в его тираде самым невинным было выражение «шавки трижды вы… трижды выпотрошенные». Глава 8, в которой мы подозреваем всех К ночи в квартире стало совсем тесно. Чуть было не подумала «людно», но человеком – да и то не самым обычным – тут была только я. Во-первых, я наконец познакомилась со здешним домовым. Он был светло-серый, очень благообразный, с седыми бровями и толстым брюхом. Под стать дому: обстоятельный, приземистый, с долгой историей и старыми секретами, которые прятались где-то глубоко в душе. Он посмотрел мне в лицо, нахмурившись, потом протянул широкую ладонь с аккуратно подпиленными когтями и улыбнулся: – Ты, это, Марфу лишний раз не зли. Болтлива она и ворошится не по делу, но пользу дому приносит, угум-с. Я кивнула и пообещала быть поаккуратнее со входной дверью. В следующие дни, когда будет не так волнительно… хотя кого я обманываю? Если так пойдет, то чем дальше, тем волнительнее будет происходящее. Во-вторых, явилось целых три городских эльфа. Двое явно здешних, из старых кварталов, с желтоватым цветом лица и темными глазами, в которых, казалось, плескалась Нева. И еще один рыжий, с облупившимся носом и россыпью веснушек на запястьях. Я с удивлением поняла, что от него одновременно пахнет горячим бетоном и разнотравьем, мокрым асфальтом после дождя и лесной чащей… Как такое вообще возможно? Но они серьезно и коротко кивнули мне и куда-то ловко испарились до того, как я успела спросить. В-третьих, сквозь распахнутое кухонное окно к нам проник… Нет, проник не то слово. Величественно бухнулся на кухонный пол гигантский гусь. Шумно забил крыльями, зашипел, поглядел на меня с подозрением и отрапортовал так торжественно, будто мы были на параде: – Герр Гусинус-с-с Мар-р-ртинович прибыл! Его тут же забрал Сигизмунд. Увел на балкон, по-дружески похлопывая по широкой спине. Потом тем же путем явился селезень. Не такой откормленный, но очень, очень деловой. – Курт! – представился он и решительно протянул крыло. – Приятно познакомиться. Был на свадьбе вашей сестры, если помните. Точно! Я рассмеялась. Когда Инна выходила замуж, кейтеринг от ресторана привез с собой ручную утку, которая на протяжении всего действа прогуливалась с Сигизмундом туда-сюда и не отсвечивала. – Помню! – ответила я и осторожно пожала пару перьев. – Я Женя. – Сигизмунд говорил о вас. – Вот как? – Мы с ним дружим с некоторых пор… Часто болтаем о том о сем. Вспоминаем совместные боевые операции. – То есть вы… – Работали вместе. Так оно и бывает. Дружба на фоне совместных успехов… и неудач. «Неудач?» – подумала я, глядя в спину Курту, который тоже пошел на балкон здороваться с Сигизмундом. Я-то думала, что великолепное котейшество не способно на ошибки. А тут получается, что он несколько более человечен… если можно вообще так говорить о коте. Последней появилась фея с искристо-зелеными крылышками под руку с еще одним эльфом. Тот носил форменный пиджак, по которому было видно – в городской иерархии он большая шишка. Я вспомнила, как Сигизмунд накануне поднял всех на уши на мои поиски… и даже немного покраснела. Совсем чуть-чуть. Незаметно. Фея мило улыбнулась мне, склонив голову набок, и с ходу спросила, пропустив вежливые фазы приветствия и знакомства: – Пьешь? – Бывает. – А чего любишь? – Травяные штуки. Вермут, степняк, абсент… – Наш человек! – рассмеялась она и хлопнула меня по плечу. От ее взгляда и без всякого алкоголя в голове плыло, казалось, что потолок начинает тихонько вращаться, а еще пахло полынью и анисом. – То есть ведьма! Ты если выживешь, то в гости приходи, угощу. Разопьем бутылочку «Дьявольской ночи», восемьдесят пять процентов крепости и лакричное послевкусие, ммм… – Но сначала дела, – улыбнулся эльф. – Кстати, насчет «выживешь» она пошутила. – Очень рада, – искренне ответила я, – что у фей абсента нет дара предсказывать будущее. Иначе я бы очень заволновалась. – Заволновалась бы? – возмутился Сигизмунд, заглядывая в кухню. – То есть сейчас у нас поводов для волнения нет? Вот вообще никаких? Я вздохнула. Кто-то вновь решил поукорять меня за несерьезность и легкомыслие. Ну а что я могла ответить? Поэтому промолчала. Сигизмунд продолжал стоять и многозначительно СМОТРЕТЬ.