– Джу-у-у! – выдохнула я, зарывшись носом в шерстку у нее на боку. – Прости, пожалуйста. Прости. – Мф, – ответила Джу и пихнула меня лапой в плечо. – Угу. Натуральная «мф», – согласилась я. – Давай спать? Я тебе завтра все расскажу, честно-честно. И через пять минут мы уже завалились спать в обнимку. Хотелось бы, конечно, погрузиться в чудный мир грез хотя бы на полдня, но всего через полтора часа раздался звонок от Игоря. Когда телефон зазвонил, я с тоскливым воем выползла к нему из одеяла. Джу недовольно фыркнула и высунулась следом. – Ыыы… – сказала я, глядя на высветившийся контакт и прикидывая, какую бы аватарку к Игорю присобачить, чтобы соответствовала вот этим ужасным утренним пробуждениям. – Прям золотые денечки грядут, как сессия на первом курсе. Сначала полночи на вечеринке на даче, потом три часа до Москвы в электричке, а потом на экзамен. Идеальный ритм жизни. И нежно спросила в трубку: – Да-а-а? – Доброе утро, Евгения! – отчеканил Игорь. – Сегодня встречаемся рядом с метро «Беговая». Форма одежды… хм, любая. Только подготовьте, пожалуйста, какой-нибудь необычный аксессуар. – Любой-любой? – уточнила я. – Манто, например, подойдет? – Конечно, – ответил Игорь. – Отлично, – сказала я, нажав «отбой». – Джу, сегодня ты будешь манто! Причем необычное. После завтрака я позорно покинула ринг словесной дуэли с Сигизмундом, сбежав из квартиры. Он утверждал, что идея котового манто – это «ааа!», и «ыыы!», и «Евгения, как эта мысль вообще пришла тебе в голову?» Я сначала думала ответить: «Вот еще мы с Джу не советовались с тобой по вопросам эстетики прикида для выхода из дома». Но потом подумала, что это ж растянется надолго и я снова буду опаздывать на автобус, а с Джу в охапке бежать будет вовсе не так удобно, как накануне налегке. Поэтому молча ретировалась. Сложив за спиной фигу. Я даже до конца так и не решила, кому она предназначалась: то ли Сигизмунду, то ли обстоятельствам, то ли всему миру. По дороге к метро рядом с нами вдруг возник Карлос. Буквально шлепнулся с неба на асфальт, вскочил, помотал головой, отряхиваясь от пыли, и весело зашагал параллельным курсом. Длинные чаячьи ноги деловито постукивали когтями об асфальт, хвост победно топорщился, и весь вид Карлоса утверждал, что он идет побеждать. Джу посмотрела на него круглыми глазами и зафыркала мне в плечо. – Смешно? – спросила я. – Это она еще нашей торжественной поступи не видела! – гаркнул Карлос. – Когда мы собираемся вдесятером и маршируем туда-сюда. А сейчас я просто гуляю. – Ты милый! – сказала я. – Как настроение с утра? – Боевое, какое еще? – развел Карлос крыльями. – Ты как потерялась ночью, так мы с Кларой тут же заснули. На чуток. Идеально прям все вышло, сейчас мы бодры, веселы и полны сил! – Круто, – улыбнулась я. Вот оно, правильное взаимодействие внутри опергруппы! А не распекать друг друга за безответственность, да-да. Потом вдруг спохватилась: – Джу, это Карлос. А где-то там наверху летит Клара. Они наши… – Телохранители, шкурохранители и верные друзья! – шутливо поклонился Карлос. – Мяу, – ответила Джу. И мы с ней нырнули в метро. Ладно, в этот раз я не бежала за автобусом, просто зашла в него последней, когда он как раз собирался уходить. Уже прогресс! Увидела на заднем сиденье знакомые макушки и отправилась туда, по пути краем глаза подмечая, кто какой аксессуар с собой взял, и составляя в голове рейтинг странных вещей. К моменту, когда я добралась до Барби и Аллы, в топ-3 входили игрушечный оранжевый крокодил, сувенирный мини-пылесос с хромированными деталями и очень красивый вязаный носок для новогодних подарков. – Ой! – сказала Барби вместо «здрасьте». – Ой, – задумчиво повторила я. Совсем забыла, а. – Ал, слушай, ты сегодня не пересядешь к Барби, чтобы быть между нами? – В качестве защиты, – пискнула Барби. – По-моему, вы забыли посвятить меня в правила этой новой игры, – покачал головой злой эльф. – Я боюсь кошек. А Женя с кошкой. Вот, – пробормотала Барби, выставляя перед собой роскошный веер из страусиных перьев, как будто он мог оградить от всех кошек мира. – Даже больше, чем змей? – Только тут я заметила, что у Аллы обвилась вокруг предплечья оранжево-красная полосатая змейка. – Так змеи милые и холодненькие! – смело заявила Барби. – Дай поглажу?.. Ой, Жень, почему она так на меня смотрит? Пусть не смотрит! Джу фыркнула и гордо отвернулась до того, как я ее об этом попросила. – Итак, – сказала я, устроив котю так, чтобы ей было удобнее глядеть в окно. – Не сговариваясь, три мушкетера выбрали темой сегодняшнего дня царство фауны. Конечно, страус бы лучше смотрелся живой… – …И при случае лягался бы отлично! В рамках самообороны! Или нападения, – заявила Алла. – Барби, твой веер умеет лягаться? – Нет, – та покачала головой. – Но его можно использовать как ручку, как ложечку для обуви, как открывашку, и еще там пилочка для ногтей встроена… – Ух ты! – восхитилась я. – Страусиный мультитул для благородных девиц! И далее мы бесконечно развивали мысль про то, что еще можно добавить в веер для того, чтобы он стал реально универсальным. Обсуждали, можно ли выжить месяц на необитаемом острове с таким веером. А потом как-то плавно перешли к спору о том, что если бы нам предложили взять с собой на остров мультитул или миллионера, то что выбрать? И довольно обидно для Александра сошлись на том, что если не удастся его предварительно проверить в быту на умение вскрывать кокосы ногтями и разводить костер с помощью искры, то набор инструментов полезнее. Джу тем временем разглядывала виды за окном, периодически оборачивалась ко мне и умилительно сопела в плечо. А я чесала ей грудку. В Москве мы довольно часто выбирались куда-то вместе. Понятное дело, не на гулянки и не на шпиль МГУ. А вот когда я ехала просто побродить в центр или в какой-нибудь парк, Джу всегда меня сопровождала. Сидела в специальном рюкзачке или просто на плечах в роли пресловутого манто. Молчала, сопела, все замечала, восхищалась и урчала. Идеальный пушистый компаньон. – Да неужто? – скептически спросила Алла, посмотрев в окно. Автобус разворачивался рядом со стеной из стекла и бетона. – М? – Это Лахта-центр! Нас что, пустят внутрь? Он же еще не открылся. Будто услышав ее слова, Игорь включил микрофон и заговорил тоном заправского экскурсовода: – Итак, перед нами самый северный небоскреб на Земле! Внутри еще ведутся отделочные работы, и официального открытия не было. Однако нашему шоу предоставили возможность провести один из конкурсов на пятидесятом этаже! – Вау! – Мы что, будем соревноваться, кто быстрее пешком без лифта туда поднимется? – прошептала Алла. – Отбиваясь от конкуренток необычными аксессуарами? Но и тут Игорь не оставил вопрос без ответа: – Нас ждет перформанс и современное искусство! Готовьте ваше чувство прекрасного! Поднимались мы на лифте. То есть на лифтах. Маленькими группами. И заняло это действо часа полтора, не меньше. Режиссер Иннокентий оккупировал лифтовый холл, установил какой-то особенно удачный свет и вознамерился снять всех участниц крупным планом. Вот она идет от дверей, вот ждет у створок, задумчиво поглядывая наверх… «Так, стоп! Не смотри вниз! Не смей смотреть вниз, ты же не хочешь, чтобы в кадре был второй подбородок?!» – надрывался Иннокентий, гонял нас туда-обратно и переснимал в свое удовольствие. Я даже начала искать выход на пожарную лестницу. Перспектива идти на пятьдесят этажей вверх уже не так пугала, как нескончаемые вопли Иннокентия и бесплодное ожидание. Джу зевала, обняв меня лапками за шею, явно пыталась примоститься поудобнее и поспать, но вздрагивала и вздергивала голову каждую минуту из-за криков режиссера. Отраженные многократно от стен холла, они звучали преувеличенно громко и настраивали всех на очень нервный лад. Только Барби сумела достойно пройти перед объективом камеры с первого раза. То ли Иннокентий отвлекся на что-то, то ли счел ее идеальной. Со мной он получил удачный дубль лишь с шестого раза. Сначала Иннокентию не понравилась моя походка, потом – «Дурацкая улыбка, как будто вам пять лет, Евгения!», а все оставшиеся четыре раза – «Вы что, думаете, это красиво – лицо рядом с кошачьей жопой?» Первый раз за такие слова Джу его чуть не поцарапала, во второй раз он промолчал, но выразительно посмотрел, потом предложил «оставить эту кошку в углу», на что я предложила ему самому там остаться, и мы поцапались. Я изображала дурочку с переулочка, хлопала глазами и говорила, что мне сказали быть с аксессуаром, значит, я с ним и буду все время, а то вдруг если его отложить, то это будет поражение и вылет из шоу? Иннокентий закатывал глаза и орал: «Понабрали тут по объявлениям, а мне с ними работай!» А в итоге, когда все немного успокоились, я просто взяла Джу на руки, и этого оказалось достаточно для «улучшения композиции кадра». Как будто сразу нельзя было попросить об этом. По-моему, Иннокентию и самому было слегка скучно, вот он и развлекался как мог. Вампир эмоциональный, чтоб его. Но потом Алла превзошла меня. Одиннадцать дублей, ни один из которых не устроил Иннокентия на все сто, и в итоге он просто махнул рукой и, по-моему, сдался. Все это время он пытался заставить Аллу улыбнуться, а она с каждым разом делала все более злое лицо. Тут я поняла свою ошибку. При первой нашей встрече она на самом деле была полна внутреннего света, добра и нежности, о да! Теперь же, когда Иннокентий по-настоящему ее разозлил дурацкими комментариями, Алла приняла такой вид, что ее фото просилось на плакат: «Человек, встретишь эльфа – бей первым! Эльф – наш враг! Только взгляни в его глаза!» В глазах плескался весь яд этого мира, а также немножечко яда из соседних вселенных. Потом, когда мы уже ехали наверх, Барби ткнула ее локтем в бок и тихонько спросила: – Слушай, а ты не боишься, что он тебя невзлюбит? Режиссер все-таки… – Не боюсь, – Алла пожала плечами. – Я тщательно прочитала наш контракт. Там куча всяких условий, но нигде не говорится, что мы должны все время улыбаться и работать именно на камеру, а не на общее впечатление. – Просто ты ему столько хлопот доставила… – Хлопот? – усмехнулась Алла. – Если это хлопоты, то я добрый Чебурашка. Короче, девки, ну вы ж все сами знаете, что я рассказываю. Им понадобятся разные типажи. Когда монтировать будут. И вот тут он вспомнит меня и порадуется, что есть чем перебить сиропно-лакированную действительность. Наконец мы приехали. Двери лифта распахнулись, я шагнула вперед и поняла, что, во-первых, тут круто, а во-вторых, к такому жизнь меня не готовила. Пятидесятый этаж представлял из себя гигантскую обзорную площадку с панорамным остеклением – со сногсшибательным видом на город. При этом отделка пола и потолка была еще не закончена. Под ногами запыленная плитка чередовалась с островками голой бетонной стяжки. А с потолка свисали перекрученные жгуты из проводов и подмигивали редкие лампочки разных размеров и яркости. Но главное, то тут, то там возвышались то ли забытые строителями горы строительного мусора, то ли предметы современного искусства. С первого взгляда-то не определишь. Инсталляции из труб, башенки из обломков камней, разрисованные странными знаками фанерные щиты, подвешенная к потолку кабина от «КамАЗа», снеговик из жеваной бумаги… Чего здесь только не было! Такое впечатление, что тут одновременно проходил слет самых модных современных деятелей искусства и сортировка мусора перед визитом прораба. Глядя на окружающую действительность, которая напоминала гибрид недостроенного заводского цеха и сюрреалистических полотен Дали, я легонько подергала Джу за лапу и спросила: – Ну и как тебе? Та в ответ зевнула, слезла мне на руки и зарылась носом в подмышку. Мол, видеть не хочу это ваше современное искусство. – Девочки, девочки! – захлопал в ладоши Игорь, привлекая наше внимание. – Сегодня задача очень простая. Вы случайным образом достанете из во-о-он того мешка предметы для вдохновения. И у вас будет полчаса на то, чтобы, используя их и принесенные аксессуары, создать объект. После этого нашу… эээ, выставку посетит Александр. Он осмотрит все работы участниц и решит, какие десять ему кажутся невыразительными и наименее осмысленными. Если в их число войдет чье-то творение, то что же, нам придется распрощаться. – С творением? – подумала я, но вслух спрашивать не стала. В окружении строительных кадавров почему-то не хотелось будить лихо, пока оно тихо. – Один сломал, второй потерял… Примерно так же бессмысленно все это, – пробормотала я, глядя на «предметы для вдохновения», добытые из мешка. Зеркало, сито и пакет опилок. – В смысле? – спросила Барби. Ей достался огромный, черствый и жесткий, как кирпич, батон, ивовая веточка и нож со сломанной ручкой. Тоже хороший набор, ага.