— Она?! — хором воскликнули подруги. — Кто, кто это — она? Ангелина молчала. — Говори, глупая! — воскликнул Григорий Петрович. — Ты что, не понимаешь, в какую историю ты влипла из-за своей бабской похотливости? Любовник ей, видите ли, хорош был. В постели она ему равных не знала! Похотливая ты дрянь! А о том, что вы с этим любовником творите, ты и не задумывалась, пока саму жареный петух в задницу не клюнул! Говори, кто она?! — Наташа, — едва слышно произнесла Ангелина. — Какая Наташа? — удивились Инна с Маришей. — Сестра Максима? Ангелина молча кивнула. — Что ты выдумываешь? Она же инвалид. Она едва ходит! — возмутились девушки. — Она до своей комнаты едва дошла! Как она могла доехать до заказника, там побегать по лесу на лыжах да еще вернуться к машине. Она инвалид, это всем известно. — Это и было ее алиби, — прошептала Ангелина. — Я знаю, она давно задумала убить Павла. Она мне сама призналась в этом. Я навещала ее в больнице, куда она попала после аварии. Мы с ней подружились. Она сказала, что не держит на меня зла. И что все дело в Павле. Она это давно поняла, и единственное, о чем мечтает, — избавить мир от этого негодяя. Чтобы он больше не смог сеять беду и смерть вокруг себя. Она сказала, что когда в человеке проснулся зверь и этот зверь почувствовал свою власть и свежую кровь, то остановить его может только страх или чудо. На чудо, я так понимаю, Наташа не особенно надеялась. Поэтому… И Ангелина замолчала. — Рассказывай! — воскликнул Григорий Петрович. — Что ты еще натворила? — А что тут рассказывать? — пожала плечами Ангелина. — Когда я поняла, что Павел задумал извести меня, я позвонила не только тебе, но и Наташе. Я же говорила, Наташа сильный человек, и она была в какой-то мере моей союзницей в заговоре против Павла. И я хотела ее совета. — И что? — очень тихо спросил у нее Григорий Петрович. — Так вот, это Наташа придумала весь сценарий. И если уж совсем начистоту, это она приезжала ко мне тем утром, когда я инсценировала свою смерть, на машине брата, на светло-серебристой «Мазде». Я же не знала, что сосед меня видел, когда я разговаривала с Наташей через окно машины. — Но зачем? — спросила Мариша. — Зачем она приезжала? — Чтобы забрать меня и вместе развезти письма, — сказала Ангелина. — Но потом я увидела своего соседа-старичка, который вылупился на меня, и поняла, что и он видит меня и машину Наташиного брата. Это была неосторожность с моей стороны. И все пришлось переиграть. Ушла я из квартиры пешком, замаскированная. Письма развезла сама на частнике, а потом пришла в эту квартиру, которую снял для меня Григорий Петрович на свое имя. — А что было потом? — спросила Мариша. — Потом я совершила еще одну глупость: показала Григорию Петровичу обрез, который купила у одного знакомого, я же вам говорила. Переодевшись пожилой женщиной, я ходила по городу совсем спокойно. Купила оружие, спрятала его в хозяйственной сумке под продуктами и принесла сюда. Гриша увидел обрез, перепугался и запретил мне выходить из дома, угрожая, что в противном случае выдаст меня милиции. Про Наташу он не знал, поэтому, когда его не было дома, я передала оружие Наташе, и она уехала в заказник одна. — Но как ты могла передать Наташе обрез, если была заперта? — спросил у нее вконец расстроенный Григорий Петрович. — А для чего существуют окна и телефон? — пожала плечами Ангелина. — Я позвонила Наташе, обрисовала ситуацию. И она сказала, что будет ждать под окнами, когда я спущу ей на веревке сумку, в которой и будет лежать оружие. Но она клялась, что только попугает Павла! Добьется от него, чтобы он исчез из нашего города. Честное слово! — А откуда у Наташи взялась машина? — У нее есть собственный старенький «жигуленок», она его купила специально для этой поездки, — ответила Ангелина. — На машине брата она ехать в заказник не захотела, чтобы его не подставить. Так что отправилась на собственной машине. А что? — Ничего, — пробормотала Мариша. — А где сейчас эта машина? — Думаю, если Павел действительно мертв, то машина Наташи стоит на том же месте, где она ее и оставила, — сказала Ангелина. — Что ты хочешь этим сказать? — прошептал Григорий Петрович. — Такой у нее был план, — спокойно ответила Ангелина. — Она сказала, что жить с Павлом, полным мерзавцем, она не может. Но и жизнь без него ей не нужна. Поэтому она собиралась убить его, а потом убить себя. — Но ты же сказала, что она хотела его только попугать! — воскликнула Мариша. — Да, так она мне говорила сначала. А когда обрез оказался у нее в руках, то призналась, что планы у нее изменились. Напугать Павла настолько, чтобы он изменился и перестал использовать женщин, ей вряд ли удастся, а значит, существует единственный выход — убить его. — Хм, — сказала Мариша. — Насчет Павла не знаю, но если бы Наташа хотела убить себя, то могла бы сделать это там же, в лесу, чтобы не подставлять всех людей, собравшихся в заказнике. Но она вместо этого протащилась на лыжах почти километр, села в свою машину и уехала. Думаю, что планы у Наташи после убийства Павла снова поменялись. Причем радикально. — Поехали к ней, — быстро поднялась с табуретки Инна. Никто не спорил. Все встали и направились к дверям. — Постойте, — сказал Григорий Петрович. — Не годится тащить ребенка среди ночи в гости к убийце. Хотя подруг и покоробило слово «убийца» по отношению к Наташе — ей вообще-то больше подходила роль справедливого мстителя, — но они признали, что Григорий Петрович прав. Поэтому он сходил за соседкой и попросил присмотреть за девочкой, пока они не вернутся. После этого все расселись по машинам и отправились к дому, где жил Максим со своей сестрой. Глава двенадцатая Мариша первой позвонила в дверь. Им открыли быстро. На пороге стоял Максим, руки его дрожали, да и сам он трясся словно в ознобе. — Хорошо, что это вы! — с облегчением сказал он, пряча что-то за спину. — Я вас в глазок увидел. Проходите. — А кого ты ждал? — спросила Мариша, когда все оказались в квартире Максима. — Я уж думал, что снова милиция мною интересуется, — ответил Максим. — А это опять вы. Привет! — Где Наташа? — вместо приветствия спросила у него Инна. — Не знаю, — быстро сказал Максим. — Ее нет. Я сам волнуюсь. Когда я вернулся с этой проклятой охоты, ее дома уже не было. — Ты заявил в милицию об ее исчезновении? — спросила Мариша. — Н-нет, — нерешительно произнес Максим. — Ты приехал домой, не застал дома сестру-инвалида, которая едва могла доковылять до двери, и не предпринял никаких мер для ее розыска? — ехидно спросила Максима Инна. — Почему же, я обзвонил всех ее подруг, — ответил Максим. — Думал, что кто-то из них заехал за ней и увез к себе в гости. Но ее нигде не было! — Но в милицию ты не заявлял, — сказала Инна. — Очень странно. — Ничего не странно! — воскликнул Максим. — Что тут странного? В милиции принимают заявления о розыске только после того, как человек отсутствует по крайней мере неделю. Так что меня там и слушать не стали бы. — А хочешь, я тебе скажу, почему ты не заявил в милицию о пропаже сестры? — подступилась к нему Инна. — Потому что ты отлично знаешь, что твоя сестра вовсе не так беспомощна, как хочет казаться. И к тому же, я уверена, сестра оставила тебе письмо, в котором рассказала о своих планах. Она нарочно сбагрила тебя ночевать к Лехе, а сама выехала на своем «жигуленке» в заказник сразу же после твоего ухода. Выехала из города еще ночью. Таким образом, оказалась там уже на рассвете. И у нее было достаточно времени, чтобы выследить и убить Павла. О чем она тебя и проинформировала в своем письме. Уверена, что именно его ты и прячешь за спиной! Максим, который действительно что-то прятал за спиной, не успел ничего ответить, потому что в дверь позвонили снова. — Открывай! — велела Инна. Максим открыл, и в квартиру вошел майор Сорокин. При виде подруг лицо его вытянулось, а в глазах вспыхнул злой огонек. — Снова вы! — с тоской произнес он. — Хотел бы я знать, как вам это удается — постоянно опережать меня? Ну, что вы тут еще напортили? — Почему это мы напортили? — возмутилась Мариша. — Мы вообще только что пришли. — Значит, еще ничего не успели, — с облегчением вздохнул Сорокин. Это уже была явная несправедливость по отношению к подругам, но они не стали возражать, а скромненько отступили в сторонку, давая Сорокину высказаться. — Где ваша сестра? — спросил Сорокин у Максима. Тот молча развел руками и повторил то же самое, что только что говорил подругам и Ангелине с Григорием Петровичем. — Не возражаете, если мы осмотрим квартиру? — спросил у него Сорокин. Максим не возражал. Двое парней, которые пришли с Сорокиным, быстро осмотрели квартиру и, вернувшись, покачали головами: — Ее тут нет. Сорокин снял с себя шапку и вытер пот со лба. — А чему я обязан вашим визитом? — наконец взял себя в руки и спросил у майора Максим. Тот кинул на парня недобрый взгляд и сказал: — Машина вашей сестры найдена сегодня сгоревшей в километре от города. Заправщики на бензоколонке, которая располагается по дороге от заказника в Питер, вспомнили вашу сестру, которая заправляла у них полный бак. И купила еще две канистры с собой. Он предложил ей помочь, но она вежливо отклонила его помощь и сама дотащила две десятилитровые канистры до багажника. А затем села за руль и уехала. Это было в день убийства Павла. Но только поздно вечером. А сегодня под обрывом в лесу неподалеку от города мы нашли обгоревший остов машины, которая, по всей видимости, принадлежала вашей сестре. Максим побледнел еще сильней и прислонился к стене. — Но трупа в машине обнаружено не было, — как ни в чем не бывало продолжил Сорокин. — Так что у меня есть все основания предполагать, что ваша сестра где-то скрывается или пустилась в бега после совершения ею тяжкого преступления — убийства Павла Аистова. — Моя сестра — инвалид, — прошептал Максим. — Это могут подтвердить все соседи. И после случившейся с ней автокатастрофы она панически боится садиться за руль. — Ничего себе инвалид, — хмыкнул Сорокин. — Бодро дотащила две десятилитровые канистры и сама загрузила их в багажник. А что касается ее страха перед вождением машины, то это тоже чистый миф. Заправщик на станции опознал вашу сестру по фотографии. Помните ту фотографию, которую вы мне показывали и любезно оставили на время? Максим молча кивнул.