– Заходи! И за работу! Я покорно зашла следом и повела взглядом за лучом фонаря, медленно передвигавшегося по не слишком большой комнате. Луч поочередно выхватывал странные сооружения по углам, массивный карниз с наглухо задернутыми, как и везде, шторами… Я машинально отметила мягкие складки ламбрекенов. Может, когда-нибудь тут действительно было уютно… Но не сейчас. Посреди комнаты стояло круглое ложе, застеленное ничуть не симпатичным покрывалом из паутины. Внушительной такой, нити толщиной в мой палец, не меньше. Я представила себе паука, который сплел оригинальное покрывальце, и зажмурилась. Кстати, где хотя бы пауки? Хотя понятно где – давным-давно сбежали! Сбежали в окрестности сида, где их слопали милашки-единорожки. – Давай, Ула! – нетерпеливо сказал Янтарный. – Что давать? – Сделай тут красиво. Нам надо поесть и отдохнуть. С одной комнатой ты справишься на раз, я уверен. – Но ты же сказал, что магией пользоваться нельзя! – Не нельзя, а не стоит. Колдовать. А родовой магией можно. Я же пользовался. Ну да, замедлил единорогов на полянке. И бытовую магию я вполне могу считать родовой, от матери, пусть и названой. Во мне частичка сути Лирнестин. Я сосредоточилась и начала работать. Сложнее, много сложнее, чем морок снимать. Но ничего особенного. Просто уничтожить грязь, укрепить мебель и ткани… Раздернуть шторы, чтобы при солнечном свете разглядеть, что же такое стоит в углах… Ого! Солнце над Проклятым Заповедником светило вовсю, и когда я распахнула отмытые магией окна и обернулась в комнату, то увидела мечту! Мечту, которая преследовала меня уже не первый час, с тех самых пор, когда взорвались зачарованные камни. Четыре угловых фонтана! Розовые чаши, неглубокие, но наполненные водой! Вода била в них из кувшинов, а кувшины держали эльфики, которые сидели на ветках, выраставших из стен. Все мраморное. Кроме воды, понятно. И вот вода вызывала большие сомнения. – Отлично, Ула! – заявил мой декан таким тоном, словно выставлял мне оценку за занятие. И рванул к ближайшему фонтану, на ходу сбрасывая рюкзак и стягивая камзол. – Алам! – Позже, малышка, – откликнулся дивный, выпутываясь из штанов. – Все потом! Сначала – мыться, чего и тебе советую. – Алам, погоди! Откуда тут вода? Может, она ядовитая! И грязная уж точно. – Нет-нет, – утешили меня. – Все водопроводы в окрестностях связаны с Серебряным озером. – Да, но тут трубы гнилые наверняка… – Козочка, магически связаны! Мочалку мне создай, будь милой? И мыло! И он плюхнулся в чашу. Голый, конечно. Но, в общем-то, и мне уже стесняться нечего, верно? Сотворенное мной яблочное мыло самую малость попахивало уксусом, но это просто потому, что я устала. Не столько магически, сколько физически. Да и Алам ни слова по этому поводу не сказал. А уж когда я уселась на чистый, без следа паутины, плед и увидела большую коробку с клубничными пирожными… В общем-то, для счастья нужно так мало! Чистое тело и вкусная еда! Ну и свежая одежда бы не помешала. Я-то хотя бы свою рубашку постирала и надела. А вот Янтарный сидел в первозданном виде, да еще и скрестив ноги, и поедал из мисочки паштет. Это отвлекало от еды, но предлагать постирушки я не стала. Потому что… Просто потому что. Доев, мы переставили всю посуду на пол и растянулись рядышком на белоснежном пледе. – Как будто снег выпал… – пробормотала я, гладя пальцами пушистую ткань. – Замерзла? – тут же спросил Аламбер. – Нет. Просто цвет такой. Словно на снегу лежим… А надо же дальше… ну, расколдовывать, – вздохнула я. На совершенно голого соседа по снегу старалась не смотреть. – Успеется… Ула? – М-м-м? – А почему ты не захотела замуж за терновый куст? Древний род, красивый мужчина… И еще целый список достоинств. – Высшие фейри все со списком, – заметила я. – И все красивые. – А все-таки? – не отстал дивный. Вот что тут скажешь? – Я его не люблю, – пояснила с зевком. – Ах да, – хмыкнул Янтарный. – Как я мог забыть! Ты у нас ждешь настоящую любовь. – Угу, – согласилась я. – А за меня замуж не хочешь? – Не хочу я ни за кого замуж, – машинально огрызнулась я. И замерла, осознав, что он сказал. – Это предложение, – мягко сообщил Алам. – Ты с ума сошел… – растерянно отозвалась я, и дивный вдруг расхохотался. То есть, выходит, пошутил! И думает, что я повелась! Но обидеться я не успела. Меня сгребли в охапку и очень серьезно сказали: – Конечно, сошел, малышка. Не сразу, правда. Долго сопротивлялся. А потом понял, что полюбить такую особенную девочку вовсе не зазорно даже мне. А ведь эту девочку могут в любой момент увести у меня из-под носа. И вот на этой мысли… Любой бы рехнулся, согласись? Так что да. Ты видишь перед собой слегка безумного высшего лорда. Нравится? – Нравится… – прошептала я. Наверняка он просто меня соблазняет. Но я и не против. Я вовсе не против наконец-то лишиться девственности! С тем, кого я… С тем, кто… В общем, если он этого хочет, и ведь я тоже хочу… Но додумать все это я тоже не успела, потому что меня начали целовать. А целовался Алам так, что думать о чем-либо не получалось просто физически! Зато отлично, просто великолепно, получалось чувствовать. Нежные поцелуи, осторожные поглаживания, от которых меня выгибало на покрывале. Жадный взгляд Аламбера. Зрачки практически полностью поглотили радужку, и я дрожала от темного обещания, которое плескалось где-то там, на дне… Поцелуи, укусы, дорожки нежных касаний по позвоночнику. Неожиданное открытие того, что самое чувствительное место на моем теле после рогов и того, что между ног, это… ягодицы. Я дрожала и стонала от самых легких прикосновений, и мир перед широко распахнутыми глазами затягивался пеленой и растворялся. Он далек. Он не важен. Еще никогда время не казалось настолько ощутимым… Аламбер подмял меня под себя, оперся локтями по обе стороны от головы, и его волосы хлынули вниз, мягкой волной отгораживая нас от остального мира. – Ула… – ласково выдохнул Янтарный, касаясь губами кончика моего носа. – Красивая моя, нежная девочка. Моя ведь девочка? Подтверждать свою принадлежность высшему с наклонностями коллекционера не хотелось даже в страстном угаре, потому я провела кончиками пальцев по его груди, скользнула на бок и смело облапала за идеальную задницу со словами: – Мне кажется, ты очень много разговариваешь. – Факт, – усмехнулся дивный, и вновь впился в мои губы поцелуем, на этот раз жарким как лесной пожар. И таким же опасным, таким же воспламеняющим… у Алама действительно было много общего с этой стихией. Он еще не касался, а я воспламенялась лишь от накала воздуха между нами. После долгого поцелуя я попыталась занять ведущую роль, и мне даже милостиво позволили это сделать. Он так смотрел… с исступленным предвкушением, следовал за моими робкими руками своими ладонями и нажатием подсказывал, где и как нужно его трогать. И мне нравилось, богиня, как же мне нравилось это делать! Алам казался зверем, который добровольно отдал себя на изучение в мои загребущие ручонки и очевидно сдерживался изо всех сил, чтобы позволить мне хоть чуть-чуть изучить его тело. Судя по сдавленному рыку и исполосованному когтями покрывалу – давалось это сложно. И я как зачарованная наблюдала за напрягшимися на сильном торсе мышцами. – Бессовестная, – с длинным стоном выдохнул Янтарный, когда я наклонилась и лизнула бешено бьющуюся жилку на его шее. – Хватит, потом наиграешься. Я в твоем распоряжении, уж поверь. Мир вновь перевернулся, я оказалась на спине… а потом пропала вместе со своим несчастным разумом, что из последних сил пытался не дать мне рухнуть спелым яблоком к ногам привыкшего к победам высшего. Я растворялась… в касаниях, в поцелуях, в то жестких, то нежных руках.