Перед переходом попросил не делать глупостей в кои-то веки! Вот после этого стало окончательно обидно. Да, я не святая, но я всего лишь юная. Как я буду нарабатывать опыт, если меня то пытаются завернуть в мягкие ткани, как драгоценную вазу, и уберечь от всего, а когда я «разматываюсь и укатываюсь», то сначала проверяют целостность, а потом говорят гадости! Разговаривать с высшим не хотелось. Тропа распахнула перед нами свои туманные просторы, и на какой-то момент все вокруг смазалось. А когда стали проступать очертания, то я только ахнула. Место было знакомое. Шахматное поле от горизонта до горизонта: огромные черные и ярко-розовые клетки. Каменные. На каждой клетке башенка-фонарь, в которой берут начало волшебные тропы. Сегодня, в отличие от ночи Холлан-Тайда, поле было ярко освещено солнцем и казалось еще более странным. Во-первых, искусственным, а во-вторых, слегка… зловещим. Вот если увеличить до великанских размеров самую милую куколку, она больше не будет выглядеть милой, так ведь? Кстати, у Алама столик для игры в шакрих тоже каменный. Эта мысль заставила меня напрячься и нервно осмотреться в поисках второго игрока. А иначе зачем мы здесь? Искать в тысяче башенок нужную тропу? Пока я оглядывалась, Янтарный разбирал свой рюкзак, методично вытаскивая из него самые разные предметы. Не то чтобы странные – но никаким местом друг с другом не сочетающиеся. Фарфоровая чашечка с таким же блюдцем и изящной ложечкой. Несколько красных прозрачных камешков, вроде бы рубинов. Горсть сухих дубовых листьев. Пара дохлых синих крабиков. Три крохотных мешочка с неизвестным содержимым. Шелковый шарфик… Много всего. Ингредиенты для создания тропы? Но ведь здесь нельзя создать тропу! Однако, подняв глаза от кучи предметов, беспорядочно сваленных на черной плите, я обалдела еще больше. – Алам? Позвала и тут же вспомнила, что решила с ним не разговаривать. Ладно, бойкот подождет. – Что ты делаешь? Дивный на меня не среагировал. Был очень занят ближайшей башенкой: вытаскивал стекло из окошка на ее вершине. Точнее – вел пальцем по его периметру, и каменная рама будто оплавлялась под его рукой… – Это заклинание жидкого камня? – проявила я знания. – А зачем ты… Мне в руки сунули квадратный кусок стекла и приказали: – Положи аккуратно. Вряд ли бьется, но лучше не кидать. Он занялся вторым окошком, а я, пристроив стекло около рюкзака, заглянула в первое. Свет, исходящий из башенки, не имел источника. Больше того – пропал, когда я сунула нос внутрь. Зато стало ясно, почему воздух соленый. Внутри странного фонаря отчетливо, сильно пахло морем. И не только пахло – мой нос сразу же стал мокрым, а в глаза полетели мелкие капли. Правда, рассмотреть, что там, внутри, не удалось. Оттащенная от окошка за шиворот, я повернула голову и встретилась с очень злым взглядом своего декана. – Любопытство, моя козочка, когда-нибудь превратит тебя в натуральную козу! С четырьмя ногами и бородой! – Там море, Алам! – восхищенно сказала я. – Хорошо, что не пустыня, – пробормотал Янтарный. – Хотя у песка тоже проводимость неплохая… Но соленая вода, конечно, лучше. С умом сделано. – Почему она не выливается? Вода? Ты же стекло вытащил… На меня посмотрели как на законченную дурочку и продолжили свое занятие, буркнув «Не отходи далеко». Немедленно захотелось отойти. Причем не просто далеко – а на тропу, найдя ее в соседней башенке. Рвануть отсюда куда угодно, и пусть потом меня разыскивает как хочет! Останавливало от такого поступка не столько благоразумие, сколько… ну да, да, любопытство! Тем более что я даже предполагала, что именно Аламбер хочет сделать. Сотворить в башенке новую тропу. Но зачем? Вытащив остальные три стекла, дивный запустил внутрь руку по локоть, удовлетворенно кивнул и скомандовал: – Чашку мне дай! На блюдце. И ложку. Выполнив указание, я раскрыла рот, наблюдая, как он аккуратно зачерпывает фарфоровой ложечкой что-то внутри башенки и сливает в мелко дрожащую чашку. Вот интересно, почему нельзя сразу чашкой зачерпнуть и не маяться? Хотя наверняка здесь нужна именно последовательность и порционная точность, потому что… Но как следует обдумать вопрос я не успела. – Потрясающее зрелище… – протянул за моей спиной нежный женский голосок. Незнакомый. Алам замер. Скосился в мою сторону. Положил ложечку в чашку, прижал все к груди, повернулся и… виновато шмыгнул носом. Будто ребенок, которого застали за запретным занятием. Воровством варенья, например… Виноватый высший лорд – это действительно потрясающее зрелище. И, главное, очень страшное. Потому что чувствовать себя виноватым он может только перед… кем? Охваченная ужасным подозрением, я даже оборачиваться не хотела. – Но ведь нет сигнализации… – пробормотал мой декан. – Нет, – подтвердил женский голос. – Но я вас ожидала. – М-м-м… – замялся Янтарный. – Простите, но из каких соображений?.. То есть я… Чем я мог вызвать столь пристальное внимание вашего величества? О нет, нет, нет! Пронзившая меня догадка, вне сомнений, была правильной. Вряд ли королева Благого Двора сделает что-то плохое одному из высших лордов. Он же говорил, что не состоит в ее свите, и вряд ли врал. Но вот когда они выяснят все между собой, то этот самый высший лорд закопает меня прямо тут. Под розовой каменной плитой… Цепочка-то простая. Видимо, Терновый выцарапал черный свиток из-под носа королевы. Видимо, она узнала, кому он его отдал. И Титании стало любопытно, за каким фомором юной глейстиге тот свиток понадобился. А дальше просто: декан факультета Дальних путей уже приходил спасать свою студентку из нежных королевских ручек… Значит, и тут без него не обошлось. Странно, но Титании я почему-то сейчас не боялась. Вот от слова «совсем». Повернулась и присела в реверансе. – Доброго дня, ваше величество! – Доброго, глейстига Ула, – откликнулась королева, и я наконец подняла на нее глаза. Самая могущественная фейри Благого Двора… Ну, может быть, после Оберона самая могущественная. Наверное, и самая прекрасная. Уж точно – самая милая! Ее лицо было не просто идеальным, оно было прелестным. Мягкая, истинно волшебная красота, нежная, добрая… Правда, ее воплощение – очаровательная зеленоглазая девочка – отрывала крылышки бабочкам. Но то был ребенок. Титания улыбнулась мне пухлыми губками безупречных очертаний и перевела взгляд на Янтарного. – Не нужно так пугаться, лорд Аламбер. Мой визит на Поле Случайных Троп обусловлен более любопытством, чем недовольством. – Гхм… – кашлянул высший, продолжая прижимать к груди чашку. – Уверяю вас, ваше величество, я все верну на место. – О, я и не думала иначе! – очень искренне сообщила королева. Алам окинул ее быстрым взглядом и – вот поклясться могу – облегченно вздохнул! – Хотя мне очень интересно, как вы собираетесь использовать содержимое здешних фонарей, – продолжила Титания. – Я понимаю – для чего, но как? Полагаете, вам это удастся? – Моя королева сомневается в компетентности декана Академии? – улыбнулся Алам. – В любом случае я попытаюсь… И вдруг заморгал. – Прошу прощения, ваше величество, вы… знаете причину? Воистину Благой Двор обрел в вашем лице величайший источник… – Оставим церемонии! – перебила его Титания. – На самом деле причина мне и любопытна. С удовольствием бы посмотрела, как вы строите тропу к вещи, местонахождение которой никому не известно. Но я хочу знать, зачем вам черный свиток, мой дорогой лорд. Наверное, у некоторых любопытство не заканчивается вместе с детством. Вот у меня не закончилось, и у нашей королевы, видимо, тоже… – Черный свиток? – переспросил Алам, явно оттягивая момент признания. – Да-да. Совершенно, казалось бы, бесполезная вещь… Эти свитки можно использовать только для одного, конкретного колдовства. – Вот как? – Янтарный даже бровь поднял. – Вы уверены, ваше величество? Вокруг них ходит столько легенд… – Ах, конечно, я уверена! Их ведь сделал мой муж, для меня это вовсе не тайна. Он не хотел, но пришлось. Любое колдовство должно иметь дырку, вы же знаете. Дырку?! Хотя да. Способ нейтрализации всегда присутствует. Это необходимое условие. – Разумеется, моя королева, – согласился высший. – Ну и? – подтолкнула Титания. – Зачем вам черные свитки? Ведь не для коллекции же. Вы собрали уже четыре, это пятый… Вот кто ее за язык тянул?! – Четыре… – протянул Янтарный, уставившись на меня очень нехорошим взглядом. – Четыре, значит… – Аламбер, я не собираюсь вмешиваться! – нетерпеливо дополнила королева. – Четыре!.. – повторил он, не сводя с меня глаз. В глазах извивались черные молнии, почти закрыв собой золотую радужку.