Я совсем обалдел: – Что тебе давать? – Чемодан. Собирать вещи, уезжать от вас. – Куда? И он выдает: – Я жить со Стелла. Она не очень красивая. Зато очень добрая. Я решил: буду любить ее теперь. – А эта Стелла знает, что ты к ней жить идешь? – Не знать. Но она меня не прогонит. Я его остановить пытался, но Галина психанула: – Пусть идет хоть к черту на рога! – Он в беду попадет. Не пустит его к себе жить ни одна нормальная женщина! – Да плевать. Так и не остановили. Собрал Ярослав чемодан и ушел. Я ждал – вернется. Нет. Дня через три только заглянул какие-то вещи свои прихватить, тогда я у него все и выспросил. Он сказал, что Стелле двадцать три, она живет одна и очень его любит. Я еще телефон этой дамы у него вызнал. На всякий случай. Но мы не созванивались и вообще никак не общались. Айдаров улыбнулся: – Нам вдвоем спокойнее. – Что случилось вчера? – строго произнес я. Автослесарь сразу поник: – Да расскажу, от вас не отвяжешься. Вечером, в половину одиннадцатого, мы с Галкой сериал смотрели. И вдруг звонок дверной, как бешеный. Зазноба моя перепугалась: – Не открывай. Но мне чего бояться? Отворил. На пороге Ярик. Лицо красное, злющее. Меня оттолкнул и сразу к Галке бросился. Вопит как бешеный: – Мама! Зачем ты это сделать?! Она в ответ: – Ты что несешь? Он ее за плечи схватил. Трясет. Шипит: – Ты злая. Ты Оля хотеть убивать. Она отбивается: – Псих ненормальный! Кого убивать?! Я дома была! Никуда не выходила! Но глаза, смотрю, забегали. А он ее к стене отшвырнул. Крикнул: – Трогать Ольга еще раз – я сам тебя уничтожить. И вон из дома. Она вслед кричит: – Ты как с родной матерью! Я тебя кормила, обстирывала! Но Ярик только дверью хлопнул. Убежал. Галина в слезы. Я сразу к ней: – Что ты натворила? Она за свое: тебя, мол, не касается. Но тут уж я на нее нажал – призналась. Что за вазу с часами три тыщи рублей выручила и двух алкашей с нашего двора наняла. Ольгин адрес им дала, велела пугнуть, как следует, и передать: это ей за Дорофеевых. Обоих. Я за голову схватился. Ох, говорю, ты дура. Когда ты их наняла? Она щетинится: – Да пару недель назад. А они деньги взяли – и все тянули. Я им раз двадцать напоминала. И ржет: – Но раз Ярик бесится – значит, исполнили мой заказ. Я велела: отделать ее как следует. Хороша, небось, балерина – с бланшем под глазом! – Галка, ты дурная? Во-первых, они тебя сдадут сразу же – как заказчика. Но главное: в чем смысл? Федора все равно не вернешь. А Ярослава Ольга уже сама бросила! Она бурчит: – Не бросила. Вернется еще. И женит его на себе – из-за денег! – Ох-ох, – смеюсь. – Двадцать тысяч – прямо такие деньги огромные! И пугаю ее: – Зато сейчас Ольга в полицию заявит. Алкаши расколются. Им штраф. А тебя в тюрьму. Как заказчика. Галка тогда в слезы. Воет в голос: «Правда, что ли, посадить могут?» Я ее за руку, и пошли мы во двор. Нашли тех алкашей. Оба уже совсем тепленькие, но дружно клянутся: фингал не поставили, ничего не сломали и вообще вред причинить не успели, Ярик помешал. – Подожди-подожди, – перебил я. – Ольга где живет? – В Бибирево. – А Ярослав – у Стеллы. В Перово. Почему он возле ее дома оказался? – Не ведаю, вот тебе крест! – развел руками Айдаров. – Мы потом вместе с Галкой сами голову сломали. Дружки ее оба клянутся: никому не говорили, что именно в тот день Ольгу пугать будут. Да они и сами не знали. Просто собрались и поехали. Это ж не киллеры какие-то, кто заранее все рассчитывает. – Но откуда все-таки Ярослав узнал? – повторил я вопрос. Автослесарь неуверенно предположил: – Ну, он раньше каждый день ездил – просто на Ольгу смотреть. Может, сейчас тоже продолжает? Вот и оказался рядом в нужный момент. – Допустим. Но Галины-то в Бибирево не было. А он именно ее обвинял. Откуда узнал, что мать причастна? – Сам понять не могу, – сник Айдаров. – Я алкоту лично тряс. Они клянутся: про то, что Галкин заказ выполняли, никому не говорили. И она сама – Ярику ни слова. Не совсем ведь дурында. Звучало логично. Ехать к Ярославу? Но тот ведь про Говорушу (или как его там) заладит. И вообще, не суть важно. Тем более что денег за расследование нам никто не платил. Едва я вернулся в агентство, Римка по селектору сообщила: – Ольга звонит. – Соединяй. Рассказывать балерине о бестолковом покушении смысла, на мой взгляд, не имело. Еще поедет Галине Петровне глаза выцарапывать или в полицию отправится заявление подавать. Куда более разумным представлялось напеть в уши: ее, такую красивую, просто все хотят. И алкаши, и бедняга Ярослав. Римка нахально ввалилась в кабинет и скептически улыбалась, когда я разливался: что Ярик дежурил в ее дворе в отчаянной надежде посмотреть на любимую хоть издалека. А пьянчуги – увидели в ней даму своих сердец.