– Но сейчас ваш кот сидит далеко от вас. – Это потому, что машины Пронина во дворе больше нет. А другие машины Потапыч игнорирует. – Интересная, я бы даже сказала невероятная история, – заметила Андриана. – Сам удивляюсь, – вздохнул Овчинников. – Тимофей Матвеевич, – спросила Андриана, – а может быть, Семен обидел ваших внуков? – Что вы! – отмахнулся мужчина. – Он и близко к ним не подходил. По-моему, Семен вообще недолюбливал детей. – Почему вы так подумали? – Так сама Альбина Юрьевна рассказывала моей жене, что Семен пока племянники были маленькими, в упор их не видел. А как подросли, он стал их баловать. – Я не знала, что за Прониным водились такие странности, – призналась Андриана, – Алевтина Юрьевна ничего мне об этом не говорила. – А почему она, собственно, должна была вам об этом рассказывать? – только сейчас озадачился мужчина. – Потому, что Пронина наняла меня для расследования убийства ее брата. – Вот это да! – вырвалось у мужчины. – А кто вы, собственно, такая? – Я частный детектив. – Андриана Карлсоновна протянула ему свою лицензию. Мужчина прочитал все, что было написано в предъявленном ему документе, и проговорил: – Теперь мне понятно, почему вы ко мне подъехали. Но я могу со всей ответственностью заверить вас, что ни я, ни Потапыч не убивали Семена. – Я никогда и не думала, что это сделали вы. Просто надеялась, что вы расскажете мне что-то такое, что ускользнуло от правоохранительных органов. – Да откуда же я могу знать о нем что-то такое, что неизвестно его сестре. – Очень даже можете, – не согласилась Андриана, – ведь его сестра здесь не жила. А вы часто бываете во дворе и могли видеть, кто приходил или приезжал к Семену. – По правде говоря, он жил как рак-отшельник. Никто к нему не приезжал и не приходил. По крайней мере, я никого не видел. – Может, он приводил женщин? – Упаси боже! Моя сноха даже как-то высказала сомнение, нет ли у Пронина проблем по мужской части. – А что вы? – Что я, – пожал плечами Овчинников, – сказал ей, чтобы держала язык за зубами и не лезла не в свое дело. – Значит, никаких женщин после Марины у него не было, – с сожалением проговорила Андриана. – Не было, – подтвердил мужчина. – Изредка к нему заходил его дружок со своей Варей. Пару раз видел, что она одна к Пронину приезжала. – Одна говорите? – заинтересовалась Андриана. – Если вы думаете про шуры-муры, то не было этого, – прищурился Овчинников. – Вы-то откуда знаете? – удивилась Андриана. – А она у него долго не задерживалась. Прошмыгнет в подъезд и самое большее минут через двадцать обратно. – Интересно, – сказала Андриана, – зачем это Варвара могла к нему приезжать? – Может, чего привозила ему. – То есть она заходила к нему с сумкой? – Как-то просто с дамской сумкой, а в другой раз при ней еще и пакет был. – Тогда действительно наверное, что-то привозила, – была вынуждена согласиться Андриана и спросила на всякий случай, – а Марина к нему не заходила? – Какая Марина? – не сразу понял Овчинников. – Его бывшая гражданская жена. – А эта. Нет, они же давно вместе не живут. Чего же ей здесь делать? Тем более я слышал, что она замуж вышла и ребенка родила. – От кого слышали? – живо заинтересовалась Андриана. – Да разве же упомнишь, от кого. – Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, это очень важно. – Важно, говорите, – вздохнул мужчина и задумался. Но потом все-таки отрицательно покачал головой, – нет, не помню. – Тимофей Матвеевич! Миленький! – Андриана молитвенно сложила руки на груди. – Хоть убейте, не помню, – развел руками Овчинников, – скорее всего, соседки на улице болтали. – Какие соседки? – Да их тут время от времени целая стая собирается, и щебечут, щебечут! – А о чем они еще говорили? – Да обо всем на свете! – сердито произнес мужчина. – Например, – продолжала настаивать Андриана. – О чем, о чем, – проворчал Тимофей Матвеевич, – о том, что цены снизились только на сахар, да и то временно, что новая управляющая компания плохо во дворах убирается, что Клавка Сидорова из третьего подъезда в доме напротив гуляет от мужа, а тот уши заткнул и слышать ничего не хочет! Или, вот, спор затеяли, повалят в Америке старика или нет. – Какого старика? – не поняла Андриана. Овчинников только махнул рукой. «Неужели наши пенсионерки Трампа стариком считают? – подумала Андриана. – Хотя почему бы и нет. Он и впрямь не мальчик. Но вот только неужели им больше делать нечего? И сыронизировала сама над собой: ты бы, конечно, хотела, чтобы они и день и ночь обсуждали Пронина и его знакомых». Вздохнув, она обратила доброжелательный взгляд на Овчинникова: – Тимофей Матвеевич, вот, вам мой телефон, – она протянула ему свою визитную карточку, – если вспомните, то позвоните, пожалуйста. – Хорошо, – со вздохом согласился Тимофей Матвеевич, которому совсем не хотелось впустую ломать себе голову. Но и огорчать Андриану прямым отказом ему не хотелось. – Может, что-то и придет в мою старую голову, – не очень уверенно обнадежил он ее. – Спасибо, Тимофей Матвеевич, – горячо поблагодарила его Андриана и спросила: – У Семена ведь тоже был кот? – Был. Его сестра забрала. Она еще негодовала, что ей ничего не позволили забрать из дома брата, только кота. – Потом все ее будет, – отозвалась Андриана. – Оно так, конечно, – согласился мужчина, – но Альбине Юрьевне очень не понравилось, что квартиру брата опечатали. Я-то думаю, что правоохранительные органы опасаются, как бы в квартиру Пронина опять кто-то не залез. – Зачем?! – А затем! Если устроили такой погром, то, скорее всего, были уверены, что вещь, которую они искали, должна быть в квартире. И кто их знает, вдруг решат поискать по новой. – Скорее всего, вы Тимофей Матвеевич, правы. – А Альбина Юрьевна так не думает. – Откуда вы знаете? – Так я ей после ее жалоб на полицию попытался объяснить ситуацию. А она принялась кричать, мол, вы со своим Потапычем моего брата не любили. А каким боком наша с Потапычем любовь или не любовь к Семену вяжется с бардаком, произведенным неизвестными в его квартире? Андриана попыталась объяснить грубость своей клиентки тем, что она сильно опечалена гибелью брата. Но мужчина отмахнулся от ее слов. Андриане не оставалось ничего другого, как попрощаться с Тимофеем Матвеевичем. Заодно она помахала и Потапычу. Боковым зрением она заметила, что Овчинников остался доволен ее отношением к коту. Зато сам Потапыч и ухом не повел. Андриана проехала два квартала, когда на глаза ей попалась вывеска магазина, торгующего сантехникой. Она, пожалуй, и не заметила бы ее, если бы в глаза ей не бросился огромный розовый поросенок, купающийся в белоснежной ванне. Поросенок улыбался во весь рот. Один глаз его был заговорщически прищурен, и Андриана догадалась, что вечером и ночью поросенок подмигивает, зазывая покупателей. Магазин назывался «Чистоплотная Хавронья». «Так значит, это не поросенок, – подумала Андриана, – а хрюшка».