— Ты мне зубы не заговаривай, друг любезный, а лучше скажи, доблестные полицейские станут заводить дело? Приятель мгновенно помрачнел. — Женька, ты же сама все прекрасно понимаешь. Да, прислал некто дамочке сердце собаки или кошки. Это «хулиганка», не больше, как ни крути. Мои люди проведут все анализы и исследования, но в виде одолжения лично тебе. Но и вы заявления не пишите. По крайней мере, пока ничего серьезного не случилось. Подобная позиция всех без исключения полицейских всегда меня раздражала, поэтому я не сдержалась и слегка вскипела. — То есть нам нужно ждать, пока что-то страшное произойдет?! Нападение или, к примеру, покушение на убийство?! Вот тогда стражи порядка решат немного пошевелиться, так, что ли?! А еще лучше доблестные коллеги отреагируют, если свежий труп появится! Тогда уж точно дело соизволят завести! Так, да?! — Пожалуйста, не кипятись, любовь моя! Ты прекрасно знаешь нашу несовершенную систему и понимаешь степень загруженности одного отдельно взятого полицейского в отдельно взятом участке, к примеру. И потом, в данном случае женщине ничего не грозит. Ее ведь ты охраняешь. — Вообще договор был до окончания выставки. Но теперь, полагаю, напуганную Татьяну даже уговаривать не придется. Она сама пожелает продлить расследование и заключит новое соглашение о полноценной охране. — Надо думать. Если Татьяна попросила тебя переехать к ней, этот тип ее здорово напугал. — Да. Так что завтра с утра я заеду к тете Миле ненадолго, соберу необходимые вещи и переберусь сюда на время расследования. — А с самим расследованием что собираешься делать? — Дождусь результатов работы твоих специалистов. Проверю несколько наработок и пообщаюсь с двумя ребятками, которых можно считать моими информаторами в этом деле. Впрочем, полагаю, тебе подробности будут неинтересны. Утром следующего дня я позвонила Пашке, курьеру, чтобы уточнить, не он ли, случайно, доставлял посылку вчера поздно вечером по адресу Татьяны. Впрочем, на подобное везение я особо не рассчитывала. Скоро мои опасения подтвердились. Паренек заверил, что не только сам не привозил посылок на квартиру Татьяны, но и этого не делал никто из его сослуживцев. И заодно перечислил мне все названия и адреса офисов всех фирм-конкурентов, которые знал. Я, в свою очередь, воспользовалась всеведущим Интернетом, чтобы найти контактные данные всех мелких и крупных фирм в Тарасове, что промышляют доставкой, и начала планомерно их обзванивать. На это скучное занятие ушло почти три часа. И как раз когда я заканчивала, заспанная Татьяна появилась на кухне. — Привет, — я отложила в сторону телефон, — как ты? Смогла хоть немного отдохнуть? — Да я вполне сносно выспалась, ведь утро уже позднее. Но вчера вечером никак уснуть не получалось. Пришлось глотнуть граммов пятьдесят виски. А учитывая, что я, придя домой, так и не поела, алкоголь сработал как снотворное. Так что я заснула быстро. Но, пожалуй, сильно об этом пожалела. Сны меня мучили всю ночь, вязкие, тягучие, как патока, беспокойные и бессмысленные кошмары. Знаешь, такие, когда осознаешь, что все это сон, наваждение, и в процессе даже переворачиваешься с боку на бок, поправляешь одеяло, но окончательно проснуться, оборвать наваждение никак не получается? — Честно говоря, нет. Мне последний кошмар снился очень давно. Теперь я или не помню снов, или это что-то про работу. Обычная работа мозга или, если хочешь, подсознания. Но я понимаю тебя. Кошмары — это один из признаков сильного стресса или постоянных переживаний. Татьяна поставила чайник на огонь и, пока он закипал, стала молоть кофейные зерна, чтобы приготовить бодрящий напиток. — Что теперь будем делать? — то ли вздохнула, то ли всхлипнула она. — Для начала позавтракаем. Ты что предпочитаешь: яйца или бутерброды? — Шутишь, Женя? Мне кусок сейчас в горло не полезет. Разве что кофе с молоком и корицей выпью. — Ты ведь вчера вечером так и не поела? Значит, обязательно нужно перекусить. — Даже не знаю, — Татьяна потянула носом воздух, — пахнет вроде заманчиво. — Вот и составь мне компанию. Поешь нормально. Сегодня на выставке, кажется, не ждут твоего присутствия? — Да нет вроде бы. И честно говоря, мне не очень хочется сейчас ехать куда бы то ни было, а тем более в людное место, где будут слоняться незнакомцы и обсуждать меня и мои художественные способности. — Вот и правильно, оставайся сегодня дома и по возможности постарайся отделаться от посетителей, даже если это родные или близкие знакомые. Тебе стоит просто отдохнуть, принять ванну с ароматическим маслом, послушать любимую музыку, расслабиться немного. — Возможно, ты права, — протянула Татьяна, — но это все так скучно. — А что же тогда? Что-нибудь почитаешь? Или посвятишь освободившееся время работе? — Для плодотворного творчества необходим определенный настрой, но да, я попытаюсь уйти с головой в работу. Это всегда помогало мне отвлечься от реальности. — Отлично. Тогда я после завтрака продолжу расследование и заеду за своими вещами. Если ты, конечно, не передумала и не против, чтобы я сюда переезжала. — Я по-прежнему этого очень хочу, разумеется. И по поводу охраны, Женя. Пожалуй, ты была права по всем пунктам. И пусть всю оставшуюся жизнь я не желаю быть под охраной, сейчас ты нужна мне. Давай заключим договор. И будь, пожалуйста, рядом по возможности. Только так я смогу чувствовать себя в полной безопасности. — Конечно, как скажешь. Значит, теперь я от тебя никуда. Если будешь приглашать гостей или сама выбираться в люди, согласовывай со мной, будь добра. А когда я буду в отъезде по делам расследования, квартиру не покидай и двери не открывай. Если будут еще прибывать курьеры и просить расписаться, отвечай, чтобы оставляли посылки под дверью и что претензий выдвигать не будешь. И снова дверь не открываешь и ничего не трогаешь. То же самое, если в дверь будут просто звонить. — Женя, — я заметила, что руки Татьяны затряслись мелкой дрожью, — ты полагаешь, что он станет присылать мне что-то еще? — Не стоит так сильно нервничать. Во-первых, присылать подарки и цветы тебе могут и другие люди. Сразу после персональной выставки это вполне логично. — А что во-вторых? — все же напряглась подопечная. — Не стану тебе лгать. Подарки, подобные вчерашнему, вполне могут оказаться на твоем пороге. Причем еще не раз и не два. — Боже мой! Еще раз?! Или даже не один раз?! О боже! Да за что мне это?! — Мы это выясним со временем. И за что, и почему. Только наберись терпения и, главное, не нервничай. — Но что ему или им от меня вообще нужно?! — Понимаешь, предсказать действия или отследить мотивы человека, нестабильного психически, очень сложно, а нам попался, скорее всего, именно такой тип. Человек странный, возможно, живущий в своем мире. Но сам он себя воспринимает как очень даже последовательного. А еще он настойчивый. Так что да, коль уж он хочет тебе что-то сказать или чего-то добиться, просто так не отступит. — Почему? — рассеянно прошептала Татьяна. — Подумай сама. Взять животное, вырезать у него сердце, нарядненько его упаковать и доставить под двери — для этого нужны серьезный настрой и решимость. — Жень, почему ты так думаешь? То есть я хочу сказать, что много размышляла вчера, прежде чем уснуть, вспоминала ненавистные уроки анатомии. И почти убедила себя, что он просто купил в магазине сердце, не знаю, курицы, кролика или индейки, а потом упаковал и прислал. Неясно, с какой целью, но именно так. — Нет, — я покачала головой, — прости. Это не из магазина. — Эксперты сказали? — Что ты, они так быстро работать просто не способны! Будет здорово, если через пару дней порадуют какими-то результатами. И то лишь потому, что полковник Петров просил их поторопиться. — Тогда откуда ты знаешь? — Это понятно по виду сердца. Поэтому просто поверь моему опыту. А подробности лучше не спрашивай. Не хочу тебя пугать еще больше. — Ладно, как скажешь. А по расследованию что-нибудь известно уже? Прости, если кажется, будто я требую отчета. Просто у меня нет подобного опыта. А ты, я слышала, разговаривала с кем-то все утро, и мне любопытно. — Это абсолютно нормально, интересоваться новостями по собственному делу. И знать, куда и зачем я отправилась, ты тоже имеешь право. Если, конечно, не желаешь со мной поехать. — Нет, я лучше поработаю. А куда ты поедешь? — Сначала домой, если я тут задерживаюсь, мне нужны вещи. А потом навещу одну твою приятельницу, Лизу Брянцеву. С ней давно поговорить надо было, но женщина уехала на курорт, а вот теперь вернулась. Один приятель с таможни позвонил недавно. Они с мужем пересекли границу Российской Федерации сегодня в шесть утра. Болтая с подопечной, я все-таки приготовила легкий завтрак, и мы продолжили разговор, уже сидя за столом. — А потом станешь объезжать службы доставок? — настороженно поинтересовалась Татьяна. — Это логично, только, наверное, очень долго. И я одна здесь изведусь совсем, если погрузиться в работу не выйдет. — Нашему знакомому посыльному доставку не заказывали. Его компания тоже по этому адресу не работала. Это я с самого утра проверила. Пашка же натолкнул меня на мысль просто обзвонить все службы доставок. Так что кататься по адресам и бросать тебя надолго мне не придется. — То есть ты уже все выяснила? — Татьяна замерла с кусочком ветчины, нанизанным на вилку. — Они же обычно берут какие-то сведения о клиентах? Анкета там, я не знаю. Или как минимум телефон записать должны были. Так что ты сможешь выйти на этого типа! — Не все так просто. Искомый тип не заказывал доставку ни в одной фирме города. — Тогда как коробка попала ко мне под дверь? Телепорт вроде бы не изобрели пока еще. — Но ученые близки. — К чему? — К созданию прототипа. Я читала, уже телепортировали клетку. Хотя говорят, что с точки зрения классической физики если это и будет возможно, то телепорт сработает не столько в пространстве, сколько в пространстве-времени. Нечто вроде примитивной машины времени, что движется лишь только вперед. — Жень, я сейчас серьезно! — Прости, пытаюсь тебя немного отвлечь. Что до твоего вопроса, на самом деле вариантов достаточно много. Посылку мог принести одноразовый посыльный. Например, знакомый нашего преследователя или случайно встреченный паренек — подросток, за скромную плату, разумеется. Или наш искомый товарищ сам ее мог доставить, но это рискованно, так что маловероятно. Кстати, нужно поспрашивать твоих соседей. Вечер был достаточно поздний, но вдруг нам повезло и кто-то заметил хоть что-нибудь важное или интересное? — Это достаточно трудоемкая задача, а я помочь тебе не смогу. Слишком неудобно и неприятно. Может, тогда кто-нибудь из полицейских подключится? Ты, конечно, частник, но они должны помогать в рамках заведенного дела. Разве не так? — Нет никакого дела, по крайней мере пока, — нехотя сообщила я, — к нашим услугам лучшие эксперты управления лишь только благодаря моей давней дружбе с их шефом да куче услуг, которые я в свое время оказала этому управлению и его начальнику. — Но как же так? Они ведь должны защищать граждан, обратившихся за помощью! А что, если бы у меня тебя не было?! — Наверное, у тебя взяли бы заявление, если бы ты проявила настойчивость, но расследовать подобные дела никто не бросается. Поверь мне. — Какой ужас! — Да, если бы дела обстояли иначе, нашему брату работы осталось бы очень немного. — Что ж, наверное, ты права.