– Никто. Никто, ни единый человек не способен сопротивляться действию капель. Особенно такому количеству, которое вам дали. – Тельма, – пробормотала я. – Что, простите? – Я знаю, кто опоил меня и Ольшу. Это Тельма, кэра Мошано, супруга градоначальника. Именно после того, как она угостила нас коктейлем, началось… все это. – Я предполагал, – кивнул Самуэль. – Она опоила, а он провел розыгрыш. Думаю, все это было придумано заранее и проводилось уже не раз. – Нужно их наказать! Они чудовища! – воскликнула я и тут вспомнила об Ольше. – Ольша! Ее разыгрывали первой! Ее успел увести один из кэров! Он же ее… – Она в относительном порядке. Мои люди успели перехватить Шампио. – Значит, вы сможете наказать Мошано?! – Увы, – вздохнул Самуэль. – Влияние градоначальника слишком сильно, никто из присутствующих в той комнате не будет свидетельствовать против него. – Значит, они и дальше будут совершать свои злодеяния? Унижать беззащитных девушек, отдавать их любому, кто захочет? Решать их судьбу? – Нет, Мари! Вы неправильно меня поняли! Прямо сейчас, сию секунду, я не могу взять их за жабры, но дело стронулось с мертвой точки! Мои люди роют носом, они достанут неопровержимые доказательства, и Мошано получат по заслугам. Вы мне верите, Мари?! Я взглянула ему в глаза, увидела решимость довести дело до конца и кивнула. – Я вам верю, Самуэль. Он улыбнулся. – Вот и славно, Мари. А пока идет расследование, прошу вас стать моей гостей. – Но… – Не волнуйтесь о вещах, их уже привезли из дома градоначальника. И деньгах тоже, все, что вы заработали, ваше по праву. Мошано не смогут наложить на них лапу. – Самуэль, я не могу остаться! В отместку градоначальник посадит меня в тюрьму. Ведь по закону, я преступница! – я с силой сжала его пальцы. – Я не хочу, чтобы вы это видели! Просто не вынесу такого позора! Позвольте мне уйти! – Мари, Мошано больше не имеют над вами власти. Я… я все уладил. – Правда? – Правда. – Кто вы, Самуэль? Как вам удалось все уладить? – Я всего лишь помощник главного дознавателя, и имею некоторые возможности. Но их, увы, мало, чтобы запросто посадить Мошано за решетку. – Но как вы оказались в той комнате? Или туда мог войти кто угодно? От этой мысли мне стало плохо. – Все просто, увидев вас, я понял, что что-то не так и пошел следом. На прием были приглашены многие, в том числе и я, но на розыгрыш допускались лишь избранные, из числа тех, кто был нужен Мошано. А я… Я некоторое время понаблюдал, послушал, а дальше дело техники. – Вы мой ангел-хранитель, Самуэль! – ахнула я. – Раз так, на правах ангела-хранителя я поздравляю вас, Мари, вы свободны, Мошано больше не имеют на вас никаких прав. Что я почувствовала в тот момент, не поддавалась анализу. С вязальным рабством покончено, Мошано больше не смогут диктовать мне свою волю. Я не виновата в том, что случилось на приеме. Самуэль знает об этом, хочет помочь, просит остаться с ним. Какое счастье! Значит, я, и правда, могу дать согласие. Пусть и в качестве гости, пусть только на тот период, пока ведется дело, но быть рядом с ним?! – Самуэль, я… Внезапно внутри появилась легкая щекотка, будто кто-то провел по коже легким перышком. Лисица. Она напоминала о себе, просилась погулять. Живая Мать, я совсем забыла, что не человек, что пришла сюда из другого мира. Что имею тайну, которая, возможно, оттолкнет от меня любимого мужчину. Вот только молчать нельзя. Нельзя обманывать, дарить пустую надежду и себе…, и ему. – Самуэль, я должна… Прежде чем я соглашусь на ваше предложение, вам нужно узнать обо мне кое-что… – Все, что вы скажите, не поменяет мое решение, Мари. Никогда. Я горько улыбнулась. – Никогда не говорите никогда, Самуэль. Живая Мать этого не любит. – Живая Мать? – удивился Самуэль. – Мари, откуда вы? Откуда-то с юга? Я никогда не слышал подобного имени божества? – Нет. Мой дом далеко-далеко отсюда. Я даже не знаю, где точно. – Вы умеете интриговать. – Даже не пыталась. Просто не знаю, как лучше начать. Самуэль легонько сжал мою ладонь. – Начните сначала, Мари. И я начала. – Я родилась в семье мистера и миссис Ревиль. Отец владел… Самуэль сидел молча, не перебивал, хотя я видела, ему трудно было сдержаться и не задать вопросов, оставался спокойным, по крайней мере, внешне. Он держал меня за руку, изредка поглаживая пальцами ладошку. – Я из другого мира, Самуэль. И я не человек. Я оборотень, имеющий второй облик – лисицу, – подытожила я. – Теперь понимаете, почему вам нужно передумать и дать мне уйти? Он не ответил. Гладил мою руку и смотрел в стену. Наверное, просто не может поверить в услышанное. – Это правда, Самуэль. Я попробовала осторожно вытащить ладонь, не смогла. Он не позволил. Вместо этого, посмотрел в глаза. – Мари, дорогая, я понимаю, что все сказанное кажется вам правдой. Доктор говорил, что после большой дозы дурманных капель у людей часто бывают галлюцинации, ложные воспоминания. Но это пройдет, вот увидите. Хороший уход, отдых, правильное питание, и вы вновь станете сами собой. Все пройдет и забудется. Я вас уверяю… – Самуэль, я не сумасшедшая! И не больная! – воскликнула я. – Да разве я говорю, что вы сумасшедшая? Нет. Просто временно ваше сознание замутнено. Доктор… – Забудьте о том, что говорил доктор! Самуэль, я дитя другого мира! Я не человек! – Мари, прошу вас! – Я могу доказать! Самуэль покачал головой, но перестал упорствовать в отстаивании своего мнения. Вместо этого, вздохнул и сказал: – Хорошо, Мари, если вам станет легче, я готов выслушать доказательства. – Не нужно ничего слушать. Только смотреть. – Как скажете. Вам нужна помощь? Я окинула взглядом комнату. – Пожалуй, если вы запрете дверь, я буду рада. Не хочу, чтобы малышка Карин вошла в самый неподходящий момент. Самуэль улыбнулся. – Да, предосторожность будет весьма кстати, моя дорогая племянница весьма любопытна. Он поднялся и запер дверь на ключ. – Все, Мари, больше нам никто не помешает. Я невольно опять покраснела. – Что теперь? – Теперь устройтесь поудобнее в кресле и наслаждайтесь представлением, – попыталась пошутить я. Не особо успешно, почему-то смешно не было ни мне, ни ему. Однако в кресло Самуэль сел и уставился на меня. Я поежилась под его взглядом, но делать было нечего. Если без доказательств он не может поверить моему рассказу, сделаю так, чтобы поверил.