К ней подошли Ковальски и Джейн, обменялись встревоженными, но решительными взглядами. Сейхан обернулась, глянула через плечо. Грей уже исчез из вида. Она надеялась, что дочь президента все еще там, еще жива. Они выполнили свой долг, как могли. Сейхан знаком попросила товарищей отойти в укрытие. — Вы слышали Грея, — сказала она. — Будем стоять здесь до последнего. Главное, чтобы дело того стоило. 15 часов 28 минут Такер завалил последних трех солдат в лагере, в том числе и того, с тачкой. Он испытывал при этом некоторую неловкость, но времени деликатничать не было. Он постарался не доставлять им мучений — убил быстро, выстрелами в голову. Но Уэйн знал, что по меньшей мере еще один враг затаился где-то внутри — об этом свидетельствовало поскрипывание половиц. И тот, кто там находился, наверняка слышал, как стрелял Такер. Интересно, что же они — или он — теперь предпримут? Внезапно слева возник Грей. Он бежал к палатке, сжимая в руке пистолет. Такер уже перестал стрелять и успел перемолвиться с ним словом — предупредил, что под палаткой спрятана бомба. Затем капитан покосился на экран мобильника. Дрожащее изображение показало, что Каин испуганно пятится от мерцающего красными огоньками взрывного устройства. Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, дав собаке понять с помощью команд по рации, что лучше побыстрее выбираться из этого опасного места. А затем Такер выбежал из своего укрытия и опрометью бросился к палатке. Он находился ближе, просто Грей побежал туда раньше. Они должны достичь цели одновременно. Он снова взглянул на телефон. Каин на экране резко дернул головой и оторвал детонатор, красные огоньки тотчас погасли. Хороший мальчик. Но в этот момент Каин направился ко второй бочке с керосином. И едва успел сделать шаг, как быстро замигал огонек. А на крохотном экране высветились и замелькали цифры. 00:30 00:29 Чертыхаясь, Такер резко остановился. Ублюдок, находившийся внутри, привел в действие таймер. Тут внимание Уэйна отвлекли выстрелы. Последний боевик выбежал из двери палатки, держа оружие у бедра, и вел беспорядочную стрельбу, пытаясь прорваться в безопасное место до того, как грянет взрыв. Грей кинулся на землю, растянулся на животе, выставил ствол пистолета, который держал обеими руками, и быстро выстрелил три раза. Боевик скатился с высокого крыльца по ступенькам лестницы. Сильно ушибся, но это уже не имело значения, потому как все три пули Грея угодили ему прямо в лицо и он был мертв до того, как оказался на земле. Такер с ужасом смотрел на экран мобильника — Каин приближался ко второй бочке. 00:23 Его любимцу уже не успеть оторвать детонатор; да и потом, раз таймер включен, любая попытка сделать это приведет к преждевременному взрыву. — Каин! — завопил он что было мочи, уже не обращая внимания на рацию. — Ко мне! Грей поднялся на ноги, взглянул на него. Такер указал на темный лаз под досками. — Сейчас взорвется! Двадцать секунд! И мужчины бросились к палатке. Вот показался Каин и, весело вздернув хвост, помчался к своему хозяину. Они вместе взбежали на крыльцо, толчком распахнули дверь, ворвались внутрь. В медицинской палате царили те же пустота и разорение, что наблюдались по всему лагерю: перевернутые коробки, остатки оборудования, в углу лежала поваленная кем-то ширма. Очевидно, что покидали это помещение в страшной спешке. Должно быть, подозревали, что времени у них в обрез. Однако палата не совсем пустовала. В дальнем ее конце стояла кровать, придвинутая к стене. И на ней, прикрытая тонким одеялом, лежала белокурая женщина; лицо ее прикрывала кислородная маска, руки безвольно повисли в кожаных петлях. В нижней части живота, прикрытого простынями, все вокруг было в крови, ткань промокла насквозь. Кровь продолжала сочиться и из-под одеяла, на дощатом полу у кровати образовалась целая лужа. Грей бросился к кровати, сорвал маску, затем откинул простыни. И увидел то, что так тщательно пытались скрыть. Такер в ужасе рухнул на колени. Они опоздали. ГЛАВА 16 2 июля, 08 часов 30 минут по восточному поясному времени Вашингтон, округ Колумбия — НЕТ!!! Сколько же гнева, боли и отчаяния звучало в этом коротком слове. Оно эхом отдалось от стен небольшой комнаты для совещаний. Первая леди отпрянула от экрана, закрыла лицо обеими ладонями, не в силах видеть эту ужасную картину. Муж ее стоял неподвижно, точно окаменев, и не сводил немигающего взгляда с экрана. Никто не произнес ни слова — словно отчаянный крик Терезы лишил всех дара речи. Последнее изображение так и осталось стоять перед глазами Пейнтера — это когда Грей откинул простыни. Кто-то сделал операцию Аманде, распорол ей живот, выпотрошил матку. Они сделали ей кесарево сечение, забрали младенца и оставили мертвое тело Аманды, уже пустое, никому не нужное, точно шелуху, точно выпотрошенный кукурузный початок без зерен. Пейнтер видел на экране, как Грей отпрянул от кровати, схватил Такера за воротник и рывком заставил подняться. А потом, когда двое мужчин и собака выбегали из палатки, изображение затряслось, заходило ходуном. И Пейнтер тут же понял причину такой поспешности. Все они уже видели бочки с керосином, мигание лампочек, цифры, отмерявшие секунды до взрыва. Потом были видны лишь бегущие ноги да в отдалении — опушка леса. А затем вдруг — ярчайшая вспышка, огненный шар, пролетевший над головами. И их швырнуло на землю. Взлетела на воздух вторая бочка с керосином; очевидно, ее подбросило волной первого взрыва. Она летела, оставляя за собой шлейф горючего, а затем скрылась из вида. И тут вдруг вырубился звук. А вместе с ним — и изображение. Но секунду-другую спустя появилось снова — это было лицо Такера, он проверял, что с собакой. Губы его двигались, но ни слова не было слышно. На заднем фоне Грей вставал на четвереньки, затем начал поспешно срывать рюкзак — тот загорелся. Отбросил его в сторону и начал кататься в грязи — рубашка на спине дымилась. Они живы. Казалось бы, облегчение, но Пейнтер его пока не чувствовал. Тереза сорвалась со своего места и бросилась в объятия мужа. Но не для того, чтобы искать утешения. Она била его маленькими кулачками, рыдания сотрясали все ее тело. Слезы градом катились по щекам. — Это ты виноват! — крикнула она, а Джеймс Гант крепко прижал жену к груди. — Это все наша вина… они… они разрезали мое дитя на кусочки! Затем она затихла в объятиях мужа, уткнулась лицом ему в грудь, ее тело все еще сотрясалось в рыданиях; она отказывалась верить тому, что видела. Он держал ее и смотрел поверх ее головы на Пейнтера. Гнев и горечь горели в его темно-серых глазах, и направлены они были на «Сигму», на Пейнтера. Брат президента поднялся и мягко и бережно начал подталкивать скорбящих родителей к двери. — Ступай, Джимми, — сказал он. — Теперь тебе самое время позаботиться о жене. Мы сами тут справимся. Гант не сопротивлялся. И вот пара, обнявшись, объединенная общим страданием и горем, вышла в коридор и тут же попала под опеку агентов спецслужб. Министр обороны Уоррен Дункан положил руку Роберту на плечо. — Послушайте, сэр, почему бы вам не пойти с ними? В такие тяжелые минуты члены семьи должны держаться вместе. Роберт, обычно сдержанный, даже мягкий, завелся с полоборота. Устремил взгляд на Пейнтера, который так и прожигал его ненавистью. — Кто-то из членов семьи должен разобраться, почему эта долбаная операция закончилась именно так. Босс Пейнтера закрыл глаза и еле заметно покачал головой. Он был явно растерян и глубоко потрясен случившимся. На экране возникла пара вездеходов; они приближались к лагерю, из открытых окон торчали стволы. Несмотря на всю бесполезность операции, она еще не закончилась. 15 часов 34 минуты по восточноафриканскому времени Горы Кал-Маду, Сомали — В укрытие! — крикнул Грей. Он, Такер и Каин бежали прочь от обломков взорванной палатки. Черный дым стлался над лагерем, на земле горел мусор, в небе кружили пылающие обрывки брезента. Густой дым служил им хорошим прикрытием и позволил прорваться к лесу. Как раз в этот момент на въезде в лагерь появились два «Лендровера».