Она знакома с собакой всего несколько часов, но сразу поняла, что Генриетта недовольна. – Ты, кажется, говорила что-то о печенье. – Ой, прости! Лили села на кровати, нашла на прикроватном столике спички и зажгла свечу, после чего вытащила старую блестящую коробку с печеньем. Генриетта живо поднялась и замахала хвостом. – Ого, с изюмом! Обожаю изюм! Она осторожно взяла зубами печенье, что ей протянула Лили, и радостно им захрустела. Потом облизнула покрывало, собрав с него крошки. Собачка села перед девочкой и огромными доверчивыми глазами, что одновременно пылали любовью и голодом, посмотрела на нее. – Что, еще хочешь? – Лили пожала плечами, вытащила печенье и, засмеявшись, поднесла его к черному носику. – Я шестьдесят лет ничего не ела! Я безумно голодна! – жалобно отозвалась Генриетта. Вдруг она подпрыгнула и выхватила печенье из руки Лили. – Вот так! Что, не ожидала? – довольно спросила она, прожевывая печенье. Когда Генриетта съела четыре печенья, а Лили с Джорджи – по две штуки, коробка опустела. Даже мопсу пришлось под конец это признать – она долго обнюхивала коробку изнутри, пытаясь убедиться, что ничего не осталось. Она тяжело вздохнула; зевая, прилегла на кровать и, довольная, облизнулась. Ясными глазами собака посмотрела на девочек. – И что нам делать? Джорджи перевела взгляд на Генриетту. – Делать? – Ее голос дрогнул. – Надо же что-то предпринять… – спокойно добавила Лили. – Нужно хотя бы узнать, что задумала мама. Джорджи, речь ведь идет о твоей жизни! Мы не можем позволить матери использовать тебя! Генриетта покачала головой: – Надо обязательно узнать, что маме надо от Джорджи, иначе мы просто не сможем ее спасти! Уставшая Джорджи закрыла глаза. – Я уже чуть ли не жалею, что встретилась с вами сегодня, – тихо сказала она. – С мамой было проще. Лили, ты строишь из себя главную, это невыносимо! Хотя собака еще хуже. – «Собака» звучит грубовато! – фыркнула Генриетта. – У меня есть имя. – Вот видишь! Ты напоминаешь приставучую гувернантку! Но ты права, – согласилась Джорджи, разглядывая собственные пальцы. – Я просто не хочу. Генриетта пробежала по одеялу к Лили и прошептала ей на ухо: – Ты раньше замечала, что твоя сестра – нытик? – Ты тоже была бы нытиком, если б на тебя наложили заклинание и заставили непрерывно учиться! – возразила Лили, защищая сестру. Хотя в чем-то она была с ней согласна. – Наверное, поэтому у нее ничего не получается. У нее решимости не хватает! – добавила Генриетта чуть громче. – Нечестно! – отрезала Лили, но у нее было странное неприятное ощущение, что Генриетта права. – Она права, Лили. – Джорджи, услышав их диалог, засмеялась. – Покажи маме, чему ты научилась. Ты лучше меня. Правда, вряд ли у нее получится заколдовать тебя – ты направишь заклинание ей прямо в лицо! Ты очень на нее похожа. Такая же решительная. – Мне просто интересно, что происходит! – настаивала на своем Лили. – Если не хочешь спрашивать, надо найти другой способ все узнать. Джорджи снова взяла волосы в рот – целую прядь и начала их покусывать. В этот момент она еще больше стала похожа на мышку, и Лили обеспокоенно оглядела сестру. Как бы ей ни хотелось, чтобы Генриетта оказалась права, Лили понимала – Джорджи совсем не похожа на соучастницу преступного сговора, скорее на испуганную двенадцатилетку, которая упадет в обморок от одного лишь чужого крика. – Какой? – пробормотала Джорджи, не выпуская изо рта волосы. – Когда ты в библиотеке, мама, наверное, за тобой наблюдает, и ты не сможешь поискать улики. Надо пробраться туда, когда ее нет, – задумчиво произнесла Лили. Джорджи подтянула колени к груди и обхватила их. Из кружевных рукавов показались тонкие дрожащие запястья. – Это обязательно? Генриетта изящно фыркнула. – Началось, – прошептала она Лили. Девочка хотела приложить палец ко рту собаки, но вместо этого наткнулась на ее холодный мокрый нос и рассмеялась. Генриетта прижалась к Лили и пообещала: – Я помогу тебе! Джорджи напряженно посмотрела на мопса серо-голубыми, будто дымчатыми, глазами, напомнившими Лили гальку у берега. – Я тоже помогу! Ты еще не видела нашу маму. Ты даже не представляешь, на что решилась! Генриетта снова фыркнула, но тут же вздрогнула – забеспокоилась. – Надо дождаться, когда мама уйдет из библиотеки, – тихо предложила Лили, и Джорджи неохотно кивнула: – Тогда туда и проберемся. – Да. Хорошо. Тогда завтра веди себя как обычно, – твердо сказала Лили, обращаясь к сестре. Джорджи цыкнула, но Лили возмущенно на нее посмотрела: – Джорджи, ты должна это сделать! – Я и сделаю! – отрезала та. – Ты понятия не имеешь, каково это: сидеть в библиотеке под надзором мамы, разучивать заклинания. Надеюсь, она не поймет, что ее чары спали. Я же буду как на иголках – а мама будет стоять за мной, сложив руки, и наблюдать… – Умудрившись испугать и себя, и Лили, и даже Генриетту, Джорджи вздрогнула. Лили сглотнула. – Понимаю. В смысле, я действительно не знаю, каково это, Джорджи, но хочу помочь. Ты же не хочешь до конца жизни просидеть в этой комнате? – А почему бы и… – начала Джорджи, понизив голос до шепота. – В общем-то… – Да, если не хочешь, чтобы жизнь была долгой, можешь остаться тут! – Генриетта решила помочь девочке подобрать слова. Лили с упреком посмотрела на мопса: – Все собаки такие бестактные или только ты? Генриетта покачала головой и вытянула лапы. – Собаки не бестактны. Просто мы не врем. А такт – это как раз вежливая ложь. Лили открыла было рот, чтобы возразить, но быстро его закрыла. Генриетта права. * * * – Я сейчас чихну! – скорбным голосом прошептала Генриетта на ухо Лили. – Не смей! – От вашей экономки никакого толка! Целый вагон пыли! – У нас больше нет экономки. – Лили выглянула из-за тяжелых пыльных бархатных штор и посмотрела на дверь в библиотеку. – У нас только дворецкий, мистер Фрэнсис. Он немного… близорук. – Мисс Арабелла и ее матушка уже давно бы уволили всех слуг, если б те так же запустили дом! Бр-р-р! – Мопс неодобрительно покачала головой и почесала нос. – Ты понимаешь, что мы прячемся? – спросила Лили. – Хватит болтать! Генриетта выглянула из-за занавески. – Лили, нас никто не слышит! Кроме большой двери. Не понимаю, чего мы тут стоим? Неужели твоя сестра не может просто выйти и сказать нам, что мама ушла? Девочка вздохнула и забралась обратно на широкий подоконник за шторами. – Может, но я в ней не уверена… – Она представила картину: ее сестра дрожит от испуга и пытается собраться с силами, чтобы выйти в коридор и позвать Лили. Намного безопаснее самой проследить за матерью. Генриетта нежно подтолкнула Лили, встала на задние лапки и посмотрела в грязное окно. – Отсюда видно море. Лили, ты когда-нибудь выезжала с острова?