* * * Мелани почувствовала себя лучше, когда они с Себастьяном последовали за лавочником в закусочную. Они смотрели, с каким аппетитом он ест, неприлично облизывает свою миску и направляется назад в лавку подпрыгивающей походкой. Себастьян и Мелани последовали за ним, убедившись, что он зашел в лавку и закрыл дверь, затем расположились на уличной скамейке, чтобы подождать, пока лекарство не начнет действовать. Прошло два часа. Им пришлось ждать так долго, чтобы он точно впал в глубокий сон, когда они войдут. – Пора? – без конца спрашивал Себастьян. За последние несколько дней он суетился гораздо сильнее – сильнее, чем, когда они переживали из-за собственных печальных обстоятельств, в которые попали, сильнее, чем, когда он объяснял, что эхо Белладино говорило ее губами, сильнее, чем, когда она показала ему метку. – Еще несколько минут, – сказала Мелани. – Мы должны быть уверены, что он крепко спит. Если мы войдем в магазин, а он будет просто сонным, он нас вспомнит. После того как Себастьян спросил еще несколько раз, проявляя нетерпение, как маленький ребенок, нуждающийся во внимании, она сдалась. – Хорошо. Надеюсь, он уже уснул. Они решительно перешли улицу, Мелани шла впереди. Ее ботинки на толстом каблуке стучали по брусчатке, подчеркивая ее решимость. По улице шли люди. Кто-то просто прогуливался взад-вперед, кто-то ужасно спешил, и никто не обращал внимания на молодых мужчину и женщину, направляющихся ко входу в лавку масок. Зазвонил дверной колокольчик, изо всех сил стараясь предупредить владельца о посетителе. Но в этот раз колокольчик был бессилен – хозяин лавки лежал в полной отключке на прилавке, так ужасающе храпя, что Мелани сразу представила себе хрюкающих бородавочников. Она вошла внутрь, и Себастьян проследовал за ней. В нос ей сразу ударил запах обработанного дерева и краски. Утром она этого не заметила, погруженная в себя и собственные проблемы. Теперь она внимательно рассматривала стены и маски, которые были на них развешаны. Очень много масок – точно, как в тот день, когда она впервые увидела их. Казалось, это было давно, хотя прошла всего неделя. Но если в первый раз она была очарована и, возможно, немного напугана, то теперь у нее в голове возникла путаница… Лица и изображения на масках, казалось, выпрыгивали вперед и отскакивали назад, образуя волну на стенах, как толстый слой разноцветных насекомых. Они пульсировали магией – она не могла видеть ее, но чувствовала. Не знания – но эха. Эха – в масках, как в ловушках – в замешательстве, бдительные и чуткие, даже без носителей масок. Они извивались в своих панцирях, как черви в трупе. А, может, все это просто сидело у нее в голове. Лоб горел. Однако одна маска оставалась неподвижной. Не мертвой, а пустой, как шкурка, которую сбросили во время линьки. Она все еще лежала именно там, где, как она видела, он положил ее утром – в стороне, пока еще не своем месте на стене. Зеленая древесная лягушка, запутавшаяся в переплетенных виноградных лозах, и маленькие птички, акцентировавшие внимание на резьбе – блестящая краска придавала маске реальности – изображение казалось живым. Маска Белладино оставалась красивой, несмотря на то что с ней сделали. Опустив голову, она поспешила мимо остальных странных изображений, чтобы проверить, как там владелец лавки. Сразу же включились знания и опыт Белладино. Дыхание мужчины было сильным, о чем свидетельствовал его храп. Она прижала пальцы к пульсу на шее, отметила здоровый ритм, затем приоткрыла одно из век, осмотрев зрачок и радужную оболочку глаза. В склере часто проявляется слишком много желтой желчи, но она не заметила признаков дисбаланса. К счастью, выражение его лица было расслабленным. Его не мучили никакие кошмары – он спал спокойным сном. Значит она правильно смешала компоненты, и, проснувшись, он будет чувствовать себя лучше, чем до полуденной трапезы. – С ним все в порядке? – спросил Себастьян. – С ним все отлично. Куда мне положить ампулы со временем? – Тут где-то должен быть сейф. И надо внести изменения в квитанции об аренде. Себастьян предложил взять всего четыре маски. Если взять меньше, то станет очевидно, за чем они охотились. А если больше, владелец лавки может не поверить, что он заключил так много сделок. Крюк на стене резко взвизгнул, когда Себастьян снял маску со стены: белый кролик с вишнево-красными глазами и ушами из закрученной окрашенной кожи. Сейф она обнаружила на полке под прилавком, рядом с квитанциями. Она обыскала лавочника в поисках ключей, чувствуя себя при этом прожженной мошенницей. А ведь Мелани всегда гордилась тем, что она хорошая девочка. Преданная дочь, добрая душа. Она всегда представляла себе, что в мире было бы меньше боли, если бы больше людей получало удовольствие от истинных добрых дел. И тем не менее вот она здесь, накачала кое-кого снотворным, чтобы воспользоваться его безвольным телом и украсть ключи. От отвращения у нее побежали мурашки по коже. Мораль как будто ткнула ее в спину, дыхание перехватило, и она замерла. – Может … – прошептала она едва слышно. – Может, мне следовало… Может, это не такая уж хорошая мысль. То, что случилось с маской Белладино, было случайностью. Это они выяснили. Это было неправильно. И что? Теперь ей придется потратить всю жизнь, совершая неправедные поступки, чтобы исправить одну случайность? Но тут владелец лавки застонал, заерзал во сне, и связка ключей выскользнула из кармана его куртки прямо в ее открытую ладонь. Она долго смотрела на ключи. Они упали ей в руку, как ободряющий знак богов. Сделай это, казалось, говорили ключи. Закончи начатое. Она быстро открыла сейф и вынула ампулы со временем из сумки. Они зазвенели и засверкали, как маленькие музыкальные инструменты, создавая нежную увертюру, резко контрастирующую с серьезностью обстановки. Она достала журнал, в котором он записывал сделки. – Маски – он указывает названия масок при продаже и аренде. Нам нужно знать, что это за маски. Она рискнула взглянуть в сторону Себастьяна. Он перевернул кроличью маску, которую держал в руках, чтобы осмотреть обратную сторону. – На них нет ярлыков. – Я не могу написать просто «кролик». Принеси его сюда, и я попробую узнать, что можно сделать. У него где-то должна быть опись… О, вот она, здесь. На полке под сейфом лежал тонкий фолиант в твердой деревянной обложке с открытым спиральным корешком. Бумага была толстой, волокна – грубыми и неровными. На обложке толстыми буквами было написано «Каталог». Но когда она открыла его на прилавке, сердце ее упало. Каталог был пуст. Чистые страницы ждали, когда их заполнят. Пока Мелани продолжила поиск описи, Себастьян снял еще несколько масок: красно-золотой кленовый лист, стайку воробьев, которые имитировали движение на лице носителя, изображение Большого водопада с огромными валунами и радугой, абстрактное смолистое пятно, переливающееся, как вороньи перья, и чудище-береза с решетками в глазницах. Он принес их стопкой, уложив друг на друга. – Нашла? – Это – единственная книга, которую я нашла, а его ключи не подходят к задней комнате. Уверена, здесь какая-то магическая защита. Она постучала пальцами по открытым страницам каталога и вдруг отскочила назад – на страницах на время проявились изображения. Но они рассеялись, как только она отошла. – Что это, во имя Долины? Себастьян отложил стопку масок в сторону и попытался прижать ладонь к странице. Ничего не произошло. – Повтори, что ты сделала, – посоветовал он. Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к центру страницы. В мгновение ока разворот на две страницы заполнился изображением маски мастера Белладино, списком имен и дат и ее именем в самом низу. Она снова убрала руку, и изображение исчезло. – Этот каталог … он знает… он знает, что это я. У нас ничего не получится, если его опись распознает арендаторов! – Думаю, дело в другом, – сказал Себастьян. – Смотри. Когда я прикасаюсь к нему, ничего не происходит. А я брал у него в аренду маски. До того, как примерил маску отца. Думаю… Он взял маску кролика и положил ее на книгу. Снова появилось изображение, но другое. Теперь это была маска кролика со списком ее арендаторов. – Каталог распознает чары, магию, – сказал он. – Он думает, что я – маска, – выдохнула она. Нет, это… это не имеет никакого смысла. – Мы не сможем просто подделать квитанции, – сказал Себастьян. – Он должен заполнить его потом. Чары для отслеживания чар. Сердце Мелани больно и тяжело стукнуло о грудь. Если бы лавочник зарегистрировал возврат маски сегодня утром, ее бы тут же поймали. Страницы оставались пустыми до тех пор, пока он не клал на них дерево. Мелани никогда и не слышала о таком творении – о книге, которая много чего знает. Не просто передает информацию, а знает многое. Ей стало интересно, есть ли у лавочника какой-нибудь специальный ключ для книги, который позволяет ему изучать и менять содержание без конкретной маски в руках. Она стала по очереди брать маски, которые Себастьян ей принес, и класть их на книгу, чтобы убедиться, что страницы ведут себя одинаково со всеми масками. Да, каждый раз появлялась иллюстрация, список, имя мага-чародея и имя человека, для которого была изготовлена посмертная маска. Сюрприз поджидал ее только с одной маской. Когда она приложила березовую маску, в центре списка появилось знакомое имя: Себастьян Лейвуд. – Ты эту маску брал в аренду? – спросила она. – Да, – нехотя признал он, хотя и с легкой дрожью в голосе, будто пытаясь упредить любые вопросы, которые могут возникнуть. Сейчас было не время для пытливых допросов, но Мелани запомнила имя человека, для которого была изготовлена маска, на потом: Блэкхаус. После каждой маски она отмечала, что слова на странице слегка пульсировали, почти как маски, пульсирующие на стене. Ей стало интересно, не было ли это побочным эффектом ее собственных чар – может, она увидит места, из которых просачивается магия? Или определит, где может проникнуть магия, где можно внести изменения? – Я собираюсь попробовать сделать кое-что необычное, – сказала она Себастьяну. – Может, это и не сработает, но… Эта книга распознает маски и кое-что о них знает. Но если она не может отличить маску от меня, то, может, я смогу изменить то, что знает книга? – Ну и что мы получим в итоге? – Может, нам вообще не придется ничего красть. Она ожидала поддержки или хотя бы улыбки. Но у него был скептический вид.