– О, какое избиение? – небрежно спросил Тибо. – Некоторые люди платят за такое обхождение, скажу я вам. Джентльмены, если вы хотите купить немного ампул со временем, я знаю несколько человек из знати… – Вы пришли без напарника, – сказал капитан Вонючка Кроне, склонив голову набок и не обращая внимания на Тибо. – Так что, скорее всего, вы здесь не в официальном качестве. Так почему бы вам не сбежать? Он фыркнул и стер плевок с ботинка о решетку. Она подняла саблю. – Отдайте его мне. Последний раз прошу вежливо. Пузо и Носик вытащили кинжалы, как она и ожидала. Беззубый сжал кулаки и встал в стойку, и кулаки у него были знатные, а капитан Неряха метнулся в одну из ветхих камер и схватил железный пруток, ржавый с обоих концов. Все двигались медленно, но решительно. И они, и Крона пытались блефовать – никто не хотел кровавой разборки. Кроме, может быть, Беззубого. Он усмехнулся от уха до уха, будто и надеяться не смел на столько оживленных событий в начале смены. – Тебе действительно не нужно драться за меня, здесь есть чем заняться, – пошутил Тибо бодрым голосом, хотя и вздрогнул, пытаясь сесть прямо. – Заткнись! – крикнули все хором, в том числе один из бездомных, которые перестали притворяться спящими. – Смотрите, я забираю его у вас, – пыталась уговорить их Крона. – И гарантирую, что вы больше никогда не услышите, как он шлепает губами. Они двинулись к ней, подталкивая ее к двери. Они не собирались уступать, а она определенно не собиралась отступать. Она сомневалась, что стражи умеют работать в тандеме. Они будут действовать по отдельности, искать дыры в защите, думать только о движениях – ее и своих собственных и даже не попробуют объединить усилия и обыграть ее, пока кто-нибудь не повалит ее на землю. Больше всего ее беспокоил Беззубый. Нужно было быть очень сильно уверенным в себе, чтобы выйти против меча с голыми кулаками. Это значит, его надо уложить первым. – Не прокатит, – сказал капитан Неряха, подняв прут и уложив его на плечи. Он вышел вперед и остановился рядом с Пузом. – Видишь ли, у него проблема не со ртом, а с руками. Они лезут туда, куда им не положено. – Думаю, мы должны отрубить их, – сказал Пузо, – ради безопасности широкой публики. – Да у вас смелости не хватит, чтобы отсечь столь прекрасные руки от не менее прекрасных запястий, – фыркнул Тибо с притворным возмущением. – Мои прекрасные руки нужны мне, чтобы слать воздушные поцелуи своим поклонникам. – Чтоб тебе… – взвился Пузо, оскалив зубы на Тибо. Крона поняла, что пора действовать. Прыгнув вперед, она ударила его по руке лезвием своего клинка. Он удивленно выронил нож, и она ногой отшвырнула его за себя. Неряха с криком качнулся, целясь прутом в шлем. Она упала на колено, избежав удара, а Неряха потерял равновесие. Он ожидал, что ударит ее, и наступал боком, а когда промахнулся, врезался в Пузо. Беззубый перестал ухмыляться, а Носик испугался. Первый двинулся вперед, а второй отступил. Оттолкнув своих коллег в сторону, Беззубый протянул руки к Кроне, схватил ее за переднюю часть униформы и поднял. Это придало ей нужный угол. Руки его были вытянуты, локти оказались под ударом. Повернув саблю рукояткой вперед, она ткнула тяжелым концом эфеса ему в сустав. Он закричал и отпустил ее, рука безвольно упала – очевидно, она попала точно в нерв, и теперь рука онемела и покалывала. Поднявшись, она пнула его по левому колену, надавливая на чашечку, пока та не выскочила. Он свалился на пол, задыхаясь от боли. – Стоять, или я уложу еще одного, – приказала она, когда Неряха снова кинулся на нее. Он обрушил прут, как топор, пытаясь разбить ей плечо. Она взмахнула рукой в наплечнике навстречу ему. Звякнул металл, но не так пронзительно, как при ударе меча о меч. Основной удар все-таки пришелся на плечо. Шипя от боли, она отбила прут в сторону. – Справа! – закричал Тибо за мгновение до того, как горячая боль разорвала ей боковые мышцы на талии. Пузо подхватил свой клинок. – Заряженный магией ублюдок, – прошипел он ей сзади, поворачивая нож. Она двинула локтем назад и попала ему в подбородок. Он отлетел назад, ударился головой о решетку и свалился на пол. Боль, пылающая в боку, окончательно разозлила ее. Бросив саблю на пол, она устремилась на Неряху, вырвала прут из его рук и двинула его по челюсти. Он согнулся пополам и упал, уткнувшись лицом в бедро Беззубого, и затих. – Видал, да? – заговорщицки сказал Тибо Носику. – Давай, снимай с меня наручники, и госпожа регулятор пощадит тебя, я знаю. Все еще крепко сжимая в руках нож, Носик оценил свои возможности. Глубоко дыша через нос, Крона выпрямила спину и потянулась за кинжалом, торчащим из бока. Хотя ее разрывала боль от ягодиц до плеча, она была уверена, что лезвие короткое и Пузо не умел целиться. Выдернув нож, зарычала от боли. Было ужасно больно, но она, черт возьми, осталась жива. Она подняла меч, закрыла рану правой рукой и поплелась к Носику, который держал клинок в воздухе, но дрожал от нерешительности. – Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказала она хриплым от боли голосом. – Но стоило ли устраивать эту бойню, – она махнула саблей в сторону трех поверженных стражей, – из-за этого бледного легкомысленного хлюпика и распутника. Дорогое божество Времени, пожалуйста, пусть он скажет «нет». Она была измотана. – Распутник – это уж слишком, – фыркнул Тибо. Махнув на него мечом, Крона проскрипела: – Боги, помогите мне! Если ты хочешь уйти отсюда со всеми своими пальцами на ногах и на руках… – Забирайте его, – решил Носик, выпуская нож из рук. – Можете его освободить, повесить, передать любому из великих маркизов в качестве подарка на юбилей, мне все равно. Просто, забирайте его. – Спасибо, – ответила она, почти спокойно. Если бы не кровь, стекающая по ноге, и не трое взрослых мужиков, стонущих на полу, можно было бы подумать, что она просто выиграла на спор. – Прочь с дороги! Молодой человек понял, что приказ лучше выполнить. Разобравшись с хлопотливым стражем, Крона занялась Тибо. Сначала осмотрела раны на голове – они были неглубокими. Когда она убрала прядь его светлых волос с пореза, он зашипел, напрягшись всем телом. – Что, щиплет? – Да, сэр. – Хорошо. Она похлопала его по подбородку, стараясь не попасть по разбитой губе, и не упрекнула его за «сэр». Даже избитый и закованный в наручники, Тибо вел себя как человек, которому принадлежит город. По части помпы и высокомерия он мог бы победить в турнире, обыграв самих маркизов. В этом отчасти и заключалась его привлекательность: ничто не могло испортить его настроение или омрачить взгляд на мир. Он всегда оставался позитивным. Необычная черта для вора, эскортника-прелюбодея и вечной угрозы для общества. – Молодец, регулятор, – сказал он, разглядывая ее раны и одобрительно кивая. – Кого я должен благодарить? – Не твое дело, преступник. Это было шоу, которое пришлось устроить из соображений безопасности. Информаторы очень быстро переставали быть информаторами, если слишком близко знакомились с констебулярией. Эти стражи будут молчать – зачем им распространяться о своем позоре? Но сокамерникам Тибо скрывать и стыдиться было нечего. – Лучше скажи мне, что говорят о банкирах, – сказала Крона все еще резким тоном. – Понятия не имею. Видела, как у него глаза полезли на лоб из-за этого предположения? Крона беззвучно засмеялась в шлеме. Нахальный ублюдок. Убедившись, что его видимые раны не опасны, она принялась за скрытые под одеждой. Стянула с него через голову нарядную куртку, оставив ее болтаться на запястьях. На теле Тибо осталась свободная туника с глубоким V-образным вырезом. Брюки и ботинки были грязными, но на них не нашлось разрезов или разрывов, и он все еще был в своих фирменных кожаных перчатках зеленого цвета. – Прислонись-ка к стене, – приказала она, приподнимая ему рубашку. – Хочешь быть сверху? – подколол он, приподняв бровь, но тем не менее подчинился. – Я не хочу, чтобы ты обрушился на меня на полпути к участку. На его животе волнами расцветал синяк. – Если тебе понадобится целитель, то лучше знать об этом заранее. Она сдавила его бока, проверяя, не сломаны ли ребра. К счастью, кости остались целы.