– Вы в своем уме? Мы не можем позволить, чтобы подобные заявления получили широкую огласку! – А как же туристы? Вы отпугнете всех отдыхающих! – И на что, черт возьми, мы будем тут жить? Глен Райдер вскочил из-за стола и снова застучал по нему. – Тихо! Призываю всех к порядку! – Лицо его раскраснелось, он повернулся к Клэр: – Доктор Эллиот, здесь не место и не время предлагать такие радикальные меры. Этот вопрос должен обсуждаться на совете городских выборных. – Речь идет об охране здоровья населения, – возразила Клэр. – И решение должен принимать департамент здравоохранения. А не политики. – Еще не хватало привлекать к этому администрацию штата! – Безответственно не делать этого. Тут со своего места вскочила Лоис Катберт. – Я скажу вам, что безответственно! Приходить сюда, не имея никаких доказательств, и в присутствии репортеров заявлять о том, что в нашем озере живут смертоносные бактерии. Вы хотите погубить этот город. – Если существует угроза здоровью, у нас нет другого выхода. Лоис повернулась к Эдаму Делрею. – А как вы считаете, доктор Делрей? Есть опасность для здоровья? Делрей саркастически усмехнулся. – Единственное, чем мы рискуем, так это выставить себя на посмешище, если будем серьезно относиться к таким заявлениям. Бактерии, которые светятся в темноте! Может, они еще поют и танцуют? Зал взорвался дружным хохотом, и Клэр вспыхнула. – Я знаю, о чем говорю. Я это видела, – настойчиво повторила она. – Верно, доктор Эллиот! Галлюциногенные бактерии. Зычный голос Линкольна перекрыл гвалт: – Я тоже их видел. Все разом смолкли, когда он встал со своего места за столом президиума. Клэр удивленно обернулась к нему, и он слегка кивнул ей, словно бы говоря: «Нам стоит поддерживать друг друга». – В тот вечер мы были с доктором Эллиот, – признался он. – И оба видели свечение на озере. Не знаю, что это было. Свечение длилось всего несколько минут, а потом исчезло. Но оно действительно было. – Я прожила на этом озере всю свою жизнь, – не унималась Лоис Катберт. – И никогда не видела никакого свечения. – Я тоже! – И я! – Эй, комиссар, вы что, с доктором вместе чего-то нанюхались? Раздался новый взрыв смеха, и на этот раз он относился к ним обоим. Возмущение сменилось насмешками, но Линкольн не отступал; он сносил оскорбления с хладнокровной невозмутимостью. – Возможно, это какая-то случайность, – продолжила Клэр. – Необычное явление, которое бывает не каждый год. Вероятно, оно связано с погодными условиями. Весенний паводок и жаркое лето – все это мы пережили в нынешнем году. Та же погодная аномалия наблюдалась пятьдесят два года назад. – Смолкнув, она с вызовом оглядела аудиторию. – Я знаю, в этом зале есть люди, которые помнят события пятидесятидвухлетней давности. В столовой стало тихо. – А что случилось пятьдесят два года назад? – громко поинтересовался журналист из «Портлендского вестника». Глен Райдер поспешно вскочил из-за стола. – Совет примет к сведению ваше сообщение. Спасибо, доктор Эллиот. – Этот вопрос нужно решить сейчас, – не унималась Клэр. – Следует пригласить специалистов из департамента здравоохранения, чтобы взять пробы воды… – Мы это обсудим на следующем заседании совета, – твердо повторил Райдер. – Вы свободны, доктор Эллиот. Клэр отошла от стола президиума, щеки ее пылали. Ее рекомендации были отклонены, но собрание продолжалось, шумное и озлобленное. О гипотезе Клэр больше не вспоминали; жители как будто единогласно сочли ее незаслуживающей внимания. Кто-то предложил установить комендантский час, чтобы после девяти детей на улицы не выпускали. И тут запротестовали подростки: «А как же гражданские права?» «Кто защитит наши гражданские права?» – Нет у вас никаких гражданских прав! – огрызнулась Лоис. – Начните лучше с обязанностей! И пошло-поехало. В десять вечера, когда все уже охрипли от крика, Глен Райдер наконец объявил собрание закрытым. Клэр продолжала стоять на своем месте, наблюдая за тем, как медленно пустеет зал. Люди расходились, и никто не смотрел в ее сторону. «Теперь я для них существую лишь в качестве объекта насмешек», – устало подумала она. Ей хотелось поблагодарить Линкольна за поддержку, но она видела, что к комиссару не подступиться: он был окружен плотным кольцом городских выборных, которые забрасывали его вопросами и жалобами. – Доктор Эллиот! – позвала ее Дамарис Хорн. – Что случилось пятьдесят два года назад? Клэр поспешила к выходу; за ней хвостом потянулись Дамарис и другие репортеры. Но она повторяла только: «Без комментариев. Без комментариев». Она очень обрадовалась, поняв, что на улице ее оставили в покое. Казалось, что ледяной ветер разрезает ее пальто. Клэр оставила машину на некотором расстоянии от школы. Она засунула руки в карманы и двинулась по обледенелой дороге, быстро, но стараясь не поскользнуться; фары отъезжавших автомобилей слепили ей глаза. По пути Клэр вытаскивала ключи, но, добравшись до своей машины и потянувшись к замку, она вдруг поняла – что-то не так. Отступив на шаг, она в ужасе уставилась на обмякшую резину автомобильных покрышек. Все четыре шины были изрезаны. Объятая яростью и разочарованием, она стукнула кулаком по капоту. Раз, другой. По противоположной стороне дороги к своей машине шел какой-то мужчина; обернувшись, он бросил на нее удивленный взгляд. Это был Митчелл Грум. – Что-то случилось, доктор Эллиот? – крикнул он. – Посмотрите на мои шины! Грум пропустил встречную машину, перешел дорогу и приблизился к ней. – Господи, – пробормотал он. – Кто-то вас очень не любит. – Они искромсали все колеса! – Я бы помог сменить их. Только, боюсь, в вашем багажнике вряд ли найдутся четыре запаски. Клэр была не в состоянии оценить его вялую претензию на юмор. Отвернувшись от Грума, она снова уставилась на искореженные шины. Колючий ветер жалил лицо, а холод от мерзлой земли, казалось, пробирался сквозь подошвы сапог. Было слишком поздно звонить в гараж Джо Бартлетта; все равно они смогут достать четыре новые покрышки только утром. Она попала в переделку, злилась от этого и с каждой минутой все сильнее замерзала. Клэр обратилась к Груму. – Вы не могли бы подбросить меня до дома? Она понимала, что заключила сделку с дьяволом. Журналист обязательно станет расспрашивать; не прошло и десяти секунд, как он задал именно тот вопрос, которого она ждала: – Так что же произошло в этом городе пятьдесят два года назад? Клэр отвела взгляд. – У меня сейчас нет настроения говорить об этом. – Понимаю, но все равно рано или поздно это откроется. Дамарис Хорн найдет способ докопаться до правды. – У этой женщины проблемы с этикой. – Зато у нее есть тайный осведомитель. Клэр посмотрела на Грума. – Вы имеете в виду человека из полиции? – Вы уже в курсе? – Имени полицейского я не знаю. Кто это? – Расскажите мне о том, что случилось в сорок шестом году. Она снова устремила взгляд на дорогу. – Все это есть в архивах местных газет. Можете сами прочесть. Некоторое время он молчал. – Такое уже было в этом городе, верно? – спросил он. – Я имею в виду убийства.