Многие здесь говорят, что знают причины, но их объяснения нежелательны для местных властей, и мало кто отважится произнести это в диктофон. Один местный полицейский (который пожелал сохранить свое имя в тайне) в частной беседе подтвердил опасения горожан: Транквиль захватили сатанисты. «Нам хорошо известно, что здесь живут колдуны, – сообщил он. – Разумеется, они называют себя викканами и заверяют в невинности своих ритуальных обрядов. Но испокон веку колдовство считалось дьявольщиной, и остается только гадать, что эти так называемые виккане творят в лесах по ночам». В ответ на просьбу рассказать поподробнее он добавил: «Нам неоднократно поступали жалобы от местных жителей, которые слышали барабанный бой в лесу. Некоторые видели даже огни на Буковом Холме, где, как известно, никто не живет». Барабанная дробь по ночам и загадочные огни в лесах – не одни эти признаки свидетельствуют о том, что не все ладно в этой уединенной деревушке. Слухи о сатанинских ритуалах уже давно стали частью местного фольклора. Одна женщина вспоминает, как еще в детстве слышала рассказы о тайных церемониях и исчезновении новорожденных. Кто-то пересказывает леденящие душу сказки о том, как животных и младенцев приносили в жертву Сатане…» – Кто из ваших подчиненных давал интервью? – спросила Клэр. Побагровев от ярости, Линкольн выскочил из-за стола и вылетел за дверь. – Флойд! Флойд! Кто, черт возьми, беседовал с этой Дамарис Хорн? Флойд слегка растерялся и дрожащим голосом ответил: – Э-э… ты сам, Линкольн. На прошлой неделе. – Но кто-то еще из наших говорил с ней. Я хочу знать, кто! – Точно не я. – Флойд немного помолчал и заговорщически добавил: – Я, честно говоря, побаиваюсь эту дамочку, Дамарис. Создается впечатление, что она готова сожрать тебя живьем. По-прежнему кипятясь, Линкольн вернулся к своему столу и сел. – Нас в отделе шестеро, – обратился он к Клэр. – Я сделаю все, что от меня зависит, и разберусь с этим. Но анонимную утечку информации отследить труднее всего. – А могла она выдумать эти цитаты? – Да запросто. Зная Дамарис… – Насколько хорошо вы ее знаете? – Лучше, чем хотелось бы. – Что это значит? – Ну, в Рио мы сбегать не собираемся, – огрызнулся он. – Она чертовски настойчивая женщина и, похоже, всегда получает то, чего хочет. – Включая местную полицию. Она заметила, что в его глазах снова запылал злобный огонек. На мгновение их взгляды встретились, и Клэр вдруг почувствовала, что между ними пробежала искра. Это удивило ее, застало врасплох. В это утро Линкольн выглядел не лучшим образом. Волосы были всклокочены, как будто он нервно трепал их руками, и сам он был еще более помятым, чем обычно – рубашка несвежая, глаза слезились от недосыпа. Все тягота его работы и личной жизни были написаны сейчас на его лице. В соседнем кабинете зазвонил телефон. И на пороге возник Флойд. – Только что звонила кассирша из «Кобб энд Моронгз». Доктор Эллиот, вам, возможно, придется туда подъехать. – Зачем? – удивилась Клэр. – Что случилось? – Опять старик Уоррен Эмерсон. У него очередной приступ. На тротуаре собралась толпа прохожих. Какой-то старик в поношенной одежде, лежа на асфальте, бился в эпилептическом припадке. Из раны на коже головы сочилась кровь, и из-за лютого ветра на тротуаре уже подмерзала ярко-красная лужица. Никто из толпы даже не пытался ему помочь; напротив, все держались на расстоянии, словно боясь прикоснуться к нему, даже приблизиться. Клэр опустилась на колени. Прежде всего ей нужно было уберечь старика от дальнейших травм и проследить, чтобы он не задохнулся. Она перекатила его на бок, ослабила шарф и подложила его концы под щеку, чтобы защитить от соприкосновения с ледяным асфальтом. Его кожа покраснела от холода, но синюшного оттенка не приобрела; пульс был учащенный, но стабильный. – Давно у него начался приступ? – крикнула она в толпу. Ответом ей была тишина. Подняв голову, она увидела, что толпа отступила еще дальше и взгляды людей обращены не на нее, а на старика. Слышалось лишь завывание ветра, порывами налетавшего с озера; он трепал полы пальто и шарфы. – Давно? – повторила она, и в ее голосе проявились нотки раздражения. – Минут пять, может, десять, – наконец ответил кто-то. – А «скорую» вызвали? В ответ зеваки лишь покачали головами, пожали плечами. – Это же просто старик Уоррен, – объяснила женщина, в которой Клэр узнала кассиршу из супермаркета. – Ему раньше никогда не требовалась «скорая». – Но сейчас она необходима! – рявкнула Клэр. – Немедленно вызывайте! – Приступ уже стихает, – возразила кассирша. – Через минуту все кончится. Теперь конечности мужчины вздрагивали лишь время от времени, мозг выдавал последние вспышки бури. Наконец старик обмяк. Клэр снова проверила его пульс и обнаружила, что он ровный и стабильный. – Вот видите, все в порядке, – заявила кассирша. – Он всегда отходит. – Ему нужно наложить швы. И провести неврологическое обследование, – сказала Клэр. – Кто его лечащий врач? – Раньше был Помрой. – Да, но сейчас кто-то же должен прописывать ему лекарства, раз он нездоров. Кто-нибудь знает историю его болезни? – Почему бы вам не спросить у самого Уоррена? Похоже, он очнулся. Клэр перевела взгляд на старика и увидела, что его глаза медленно открываются. Хотя вокруг стояли люди, он смотрел вверх, на небо, как будто видел его впервые. – Господин Эмерсон, – позвала она. – Вы можете посмотреть на меня? Некоторое время он молчал; казалось, забылся, наблюдая за медленным дрейфом облака. – Уоррен! Наконец мужчина перевел взгляд на нее, и его бровь удивленно вздернулась, словно старик пытался понять, почему незнакомая женщина обращается к нему. – У меня был приступ, – пробормотал он. – Верно? – Я доктор Эллиот. «Скорая» уже едет, и мы отвезем вас в больницу. – Я хочу домой… – Вы разбили голову, нужно наложить швы. – Но у меня кошка… кошка дома. – С кошкой ничего не случится. Кто ваш доктор, Уоррен? Казалось, припоминать ему было трудно. – Доктор Помрой. – Доктор Помрой скончался. Кто сейчас ваш доктор? Старик покачал головой и закрыл глаза. – Неважно. Это уже не имеет значения. До Клэр донесся приближающийся вой сирены. «Скорая» притормозила у тротуара, и оттуда показались два санитара. – О, так это Уоррен Эмерсон, – заметил один из них таким тоном, будто встречался с одним и тем же пациентом ежедневно. – У него что, очередной припадок? – И довольно серьезная рана на голове. – Ну что, старина Уоррен, – обратился к мужчине санитар, – похоже, тебе придется прокатиться с нами. Когда «скорая» уехала, Клэр уже не могла сдерживать ярость. Она поглядела вниз, на кровь, которая застыла на асфальте. – Это неслыханно, господа! – воскликнула она. – Неужели никто не попытался помочь ему? Неужели вам всем все равно? – Они просто напуганы, – ответила за всех кассирша. Клэр обернулась к ней. – По крайней мере вы могли бы уберечь его от травмы. Припадок – это ведь не заразно. – Мы не припадка боимся. А его. Клэр недоуменно покачала головой. – Вы боитесь старика? Да что он вам сделает? Ее вопрос остался без ответа. Клэр вглядывалась в лица людей, но ни один из них не решился взглянуть на нее. И никто не проронил ни слова.