– Мальчики только что пришли из школы, – сообщила женщина. – Вы госпожа Рейд? – Да, мэм. Меня зовут Грейс. – Она оглянулась на дом. – Эти мальчишки и так уже натворили дел. Начальник полиции Келли сказал, что если это повторится… – Ему совсем необязательно знать о нашем разговоре. Я здесь исключительно по делам своего пациента Скотти. Мне необходимо выяснить, какой наркотик он принимал, и я думаю, ваши мальчики могут это знать. – Это дети Джека, не мои. – Она выразительно посмотрела на Клэр, как будто ей было очень важно донести эту информацию. – Я не могу заставить их говорить с вами. Но вы можете пройти в дом. Только сначала я привяжу собак. Она схватила обоих питбулей за ошейники и потащила к кленовому дереву, где посадила их на цепь. Псы неистово залаяли и едва не сорвались с цепи, когда Клэр вышла из машины и проследовала за женщиной к крыльцу. Переступив порог, она почувствовала себя так, будто оказалась в лабиринте низких, загроможденных барахлом подвалов. – Я схожу за ними, – сообщила Грейс и исчезла на ступеньках узкой лестницы, оставив Клэр одну в гостиной. Телевизор был настроен на телемагазин. На журнальном столике лежал блокнот, в котором кто-то сделал пометку: «Шанель № 5, 100 мл, $ 14.99». Она вдохнула воздух этого дома, пропитанный плесенью и сигаретным дымом, и подумала, что одними духами вряд ли удастся перебить запах нищеты. По лестнице загрохотали тяжелые шаги, и в комнату ввалились два подростка. Одинаковые короткие стрижки делали их светловолосые головы неестественно маленькими. Они ничего не сказали, лишь молча посмотрели на Клэр своими пустыми голубыми глазами. Типичная подростковая вежливость. – Это Эдди и Джей-Ди, – представила их Грейс. – Я доктор Эллиот, – сказала Клэр. Она посмотрела на Грейс, и та, поняв значение этого взгляда, тихо вышла из комнаты. Мальчики плюхнулись на диван, автоматически уставившись в экран телевизора. Даже когда Клэр потянулась к пульту и выключила телевизор, их взгляды по-прежнему были устремлены на темный экран, как будто по привычке. – Ваш друг Скотти Брэкстон в больнице, – сообщила она. – Вам это известно? Последовало долгое молчание. Потом Эдди, младший брат, на вид лет четырнадцати, ответил: – Мы слышали, что он вчера вечером сошел с ума. – Это верно. Я его врач, Эдди, и пытаюсь выяснить, почему это произошло. Все, что вы мне расскажете, останется между нами. Мне необходимо знать, какой наркотик он принимал. Мальчики обменялись взглядами, значения которых Клэр не поняла. – Я знаю, он что-то принимал, – надавила она. – Так же, как и Тейлор Дарнелл. Это показали анализы крови. – Тогда почему вы нас спрашиваете? – Теперь говорил Джей-Ди; его голос звучал ниже, чем у Эдди, и дрожал от презрения. – Похоже, вы уже все знаете. – Я не знаю, что это за наркотик. – А это таблетки? – поинтересовался Эдди. – Необязательно. Я полагаю, это какой-то гормон. Он может быть и таблеткой, и инъекцией, и даже каким-нибудь растением. Гормоны – это химические вещества, создаваемые живыми организмами. Растениями и животными, насекомыми. Они по-разному воздействуют на наш организм. Именно тот гормон, о котором мы говорим, делает людей жестокими. Заставляет их убивать. Вы знаете, откуда он его взял? Эдди потупил взор, как будто боялся смотреть на Клэр. – Просто сегодня утром я видела Скотти в больнице; он лежит там связанный, словно дикий зверь, – в отчаянии проговорила она. – Да, ему сейчас плохо, но будет гораздо хуже, когда наркотик перестанет действовать. Когда он проснется и вспомнит, что сделал со своей матерью. Со своей сестрой. – Она выдержала паузу в надежде на то, что ее слова проникнут в эти толстолобые головы. – Его мать мертва. Сестра еще не оправилась от ран. Всю оставшуюся жизнь Китти будет помнить, что родной брат пытался убить ее. Этот наркотик искалечил жизнь Скотти. И Тейлора. Вы должны мне сказать, где они его достали. Оба мальчика напряженно разглядывали столешницу журнального столика, и Клэр могла видеть только их бритые макушки. С тоски Джей-Ди взял пульт и включил телевизор. Телемагазин выдавал очередную порцию рекламы, восхваляя изумительный кулон с искусственным изумрудом на цепочке из 14-каратного золота. Модная и изящная вещица всего за семьдесят девять девяносто девять. Клэр выхватила пульт из рук Джея-Ди и со злостью выключила телевизор. – Ну, раз вам нечего мне сказать, думаю, вам придется поговорить с начальником полиции Келли. Эдди открыл было рот, но, взглянув на старшего брата, прикусил язык. Только тогда Клэр заметила серьезное различие между ними. Эдди определенно боялся Джея-Ди. Она положила на столик свою визитку. – Если вы вдруг передумаете, можете связаться со мной вот по этому телефону, – сказала она, взглянув на Эдди. И вышла из дома. Стоило ей ступить на крыльцо, как питбули с диким лаем попытались атаковать ее, но им помешали цепи. Джек Рейд, ловко орудуя топором, строгал во дворе лучину для растопки. Он даже не попытался усмирить своих псов; возможно, ему доставляло удовольствие смотреть, как они терроризируют непрошеную гостью. Клэр двинулась через двор, мимо ржавой сушилки и остова автомобиля. Когда она проходила мимо Джека Рейда, он вдруг перестал махать топором и посмотрел на нее. Капли пота обрамляли его надбровья и искрились на бледных усах. Он облокотился на рукоятку топора, вонзенного в пень; в его глазах сквозило злорадство. – Им ведь нечего было рассказать вам, верно? – Думаю, они много чего могут порассказать. Рано или поздно это всплывает на поверхность. Собаки залаяли с еще большим остервенением, и их цепи яростно заскребли по дереву. Она покосилась в их сторону, потом перевела взгляд на Рейда, который еще крепче сжал топорище. – Если хотите неприятностей, – сказал он, – лучше поищите у себя дома. – Что? Он мерзко улыбнулся и, взмахнув топором, тяжело опустил его на полено. Во второй половине дня Клэр сидела в своем кабинете, и тут вдруг зазвонил телефон. Звонок доносился из приемной, и тут же в дверях кабинета возникла Вера. – Она хочет побеседовать с вами. Говорит, вы были у нее дома сегодня. – Кто она? – Амелия Рейд. Клэр тут же схватила трубку. – Доктор Эллиот слушает. Голос Амелии звучал приглушенно. – Мой брат Эдди… он попросил меня позвонить вам. Сам он боится. – И что Эдди хочет сказать мне? – Он хочет, чтобы вы знали… – Последовала пауза, словно связь прервалась. Потом голос девочки снова зазвучал в трубке, он был еле слышен. – Эдди попросил сказать вам про грибы. – Какие грибы? – Они все их ели: Тейлор, Скотти и мои братья. Маленькие синие грибы, в лесу. Линкольн Келли выбрался из своего пикапа, задев ногой упавший сук, хруст которого, словно ружейный выстрел, эхом пронесся над спящим озером. Близился вечер, небо затягивали дождевые облака, и водная гладь казалась черным стеклом. – Пожалуй, уже не сезон ходить по грибы, Клэр, – сухо произнес он. – Но мы все-таки попробуем. – Она полезла в багажник своего пикапа и достала две пары грабель, одну из которых вручила Линкольну. Он взял их с явной неохотой. – Грибы должны расти в сотне метров от Валунов, если идти вверх по течению, – сказала она. – Под дубами. Маленькие синие грибы на тонких ножках. Клэр повернулась к лесу. Они не казались приветливыми, эти голые и абсолютно неподвижные деревья, за которыми сгущалась тьма. Ей не хотелось бродить между ними в столь поздний час, но на завтра предсказывали снегопад. Прошли мощные дожди, к вечеру обещали резкое похолодание, так что можно было предположить, что к завтрашнему дню все покроется снегом. У них оставался последний шанс обыскать голую почву. – Это могло бы все объяснить, Линкольн. Природный токсин из грибов, произрастающих в местных лесах. – И что, ребята ели эти грибы? – Они придумали нечто вроде ритуала. Съешь гриб, докажи, что ты настоящий мужчина. Они брели вдоль русла реки, разгребая густой слой опавшей листвы, пробираясь сквозь заросли дикой малины. Землю устилали сухие сучья, и каждый шаг сопровождался громким хрустом. Прогулка по лесу поздней осенью тихой не бывает. Лес расступился, и перед ними открылась небольшая поляна, окруженная высоченными дубами. – Думаю, здесь, – предположила Клэр. Они принялись разгребать листья. С неба вдруг повалил мокрый снег, перемежавшийся с дождем, и земля стала скользкой. Они продолжали работать с тихим упорством, но до сих пор им удалось обнаружить лишь поганки, ведьмины кольца и ярко-оранжевые пецицы. Синий гриб первым нашел Линкольн. Он заметил крохотный комочек в расщелине между корнями деревьев. Смахнув дубовые листья, он обнажил шляпку гриба. Уже стемнело, и цвет находки им удалось различить только под прямым лучом фонарика. Осыпаемые мокрым снегом, озябшие и несчастные, они опустились на корточки, уже не в состоянии как следует порадоваться. Клэр срезала образец и бережно упаковала его в пластиковый пакет с застежкой. – Здесь неподалеку живет биолог, специалист по болотам, – сообщила она. – Может быть, он знает, что это за гриб. Молча ступая по грязи, они пошлепали назад и вскоре вышли из леса. На берегу озера Саранча оба изумленно остановились. Половина береговой линии погрузилась в кромешную тьму. Там, где должны были гореть огни, лишь одинокая свеча мерцала в чьем-то окне. – Да, ночь совсем неподходящая для отключения электричества, – заметил Линкольн. – Сегодня обещали до минус десяти. – Похоже, на нашем берегу еще есть свет, – с облегчением проговорила Клэр. – Все равно держите дрова наготове. Возможно, на проводах образуется наледь. И следующим отключат ваш участок. Она бросила грабли в багажник и уже собиралась сесть за руль, как вдруг что-то отвлекло ее. Слабое мерцание на поверхности озера; она вполне могла не заметить его, если бы вода не была такой черной. – Линкольн, – позвала она. – Линкольн!