Доктор Помрой скончался в январе, и, когда восемь месяцев назад Клэр выкупила практику у его наследников, к ней перешла картотека покойного. Нужно бы поднять медицинскую карту Элвина и уточнить дату последнего укола от столбняка. – Я так понимаю, что промывать рану придется мне, – предположила Рейчел. Клэр достала из своего чемоданчика флакончик бетадина и протянула его Рейчел. – Разведите это в ведре с теплой водой. Пусть подержит ногу в этом растворе. – Да я и сам могу это сделать, – заверил Элвин, вставая. – Тогда нам проще сразу сделать ампутацию! – огрызнулась Рейчел. – Немедленно сядь, Элвин. – Ничего себе! – пробурчал тот и снова сел. Клэр оставила у Рейчел несколько упаковок с бинтами и марлевыми повязками. – Элвин, явитесь ко мне на прием на следующей неделе, я осмотрю рану. – Но у меня столько дел… – Если вы не придете, мне придется отлавливать вас, как собаку. Он удивленно заморгал. – Хорошо, мэм, – жалобно согласился он. Сдерживая улыбку, Клэр подхватила свой чемоданчик и вышла из дома. Во дворе снова были собаки, теперь они дрались за грязную кость. Когда Клэр спустилась с крыльца, оба пса повернулись и уставились на нее. Черный, рыча, бросился ей навстречу. – Фу! – крикнула Клэр, но собака не собиралась уходить с дороги. Сделав еще несколько шагов навстречу, пес оскалился. Рыжая псина, улучив момент, схватила кость и потащила свой трофей в лес. Она почти уже перебежала двор, но черная собака вдруг заметила пропажу и снова бросилась драться. Визжа и рыча, животные рыже-черным клубком покатились по двору. Забытая кость валялась возле пикапа Клэр. Она открыла дверцу и уже собралась было сесть за руль, но вдруг в ее сознании всплыла запечатлевшаяся картинка. Клэр посмотрела на землю, туда, где лежала кость. Покрытая рыжеватой коркой грязи, она была чуть менее тридцати сантиметров в длину. С одного конца кость была обломана и покрыта зазубринами. Другой остался цел, и по нему определялись анатомические ориентиры. Это было бедро. И к тому же человеческое. Начальник полиции Транквиля Линкольн Келли смог догнать свою жену только за шестнадцать километров от города. Она ехала на ворованном «Шевроле» со скоростью восемьдесят километров в час, виляя из стороны в сторону, а выхлопная труба, которая держалась на честном слове, искрила, попадая в выбоины. – Обалдеть можно! – сокрушался Флойд Спир, сидевший рядом с Линкольном в патрульной машине. – Дорин сегодня в стельку. – Я все утро мотался, – сказал Линкольн. – Не успел проследить за ней. Он включил сирену, надеясь, что Дорин одумается и затормозит. Но она только прибавила газу. – И что теперь? – осведомился Флойд. – Может, вызвать подкрепление? Он имел в виду Хэнка Дорра – единственного, кто, кроме них, патрулировал город в то утро. – Нет, – ответил Линкольн. – Давай попробуем уговорить ее остановиться. – При скорости сто? – Врубай мегафон. Флойд схватил микрофон, и из динамика загремел его голос: – Эй, Дорин, остановись! Ну же, милая, ведь покалечишь кого-нибудь! Но «Шевроле» по-прежнему мчался вперед, подпрыгивая и петляя. – Можно подождать, пока у нее кончится бензин, – предложил Флойд. – Продолжай говорить с ней. Флойд снова приник к микрофону. – Дорин, здесь Линкольн! Пожалуйста, дорогая, остановись! Он хочет извиниться! – Я хочу – что? – Остановись, Дорин, и он сам тебе все скажет! – Что ты несешь, черт возьми? – возмутился Линкольн. – Женщины всегда ждут от мужчин извинений. – Но я ничего не сделал! У «Шевроле» вдруг зажглись стоп-сигналы. – Видишь? – обрадовался Флойд, когда «Шевроле» затормозил у обочины дороги. Линкольн припарковался сзади и вышел из патрульной машины. Дорин сидела, сгорбившись, за рулем, ее рыжие волосы были спутаны и всклокочены, руки тряслись. Линкольн открыл дверцу, протянул руку над коленями жены и вытащил ключ из замка зажигания. – Дорин, – устало произнес он, – тебе придется проехать с нами в участок. – Когда ты вернешься домой, Линкольн? – спросила она. – Поговорим об этом после. Пойдем сядем в машину, дорогая. – Он взял ее за локоть, но она высвободилась и для верности ударила его по руке. – Я просто хочу знать, когда ты вернешься домой, – повторила она. – Мы уже все обсудили, и не раз. – Но мы все еще женаты. Ты мой муж. – И нет смысла возвращаться к этому разговору. – Он снова взял ее за локоть. Только он извлек ее из «Шевроле», как Дорин, улучив момент, заехала ему прямо в челюсть. Линкольн слегка пошатнулся, в голове у него зазвенело. – Эй! – Флойд ловко скрутил ей руки. – Послушай, это уж чересчур! – Пусти меня! – завопила Дорин. Она вырвалась из рук Флойда и снова бросилась на мужа. На этот раз Линкольну удалось увернуться от удара, что еще больше взбесило его жену. Она снова замахнулась на мужа, но Линкольну и Флойду наконец удалось скрутить ее. – Мне очень не хотелось бы так поступать, – сказал Линкольн, – но сегодня ты ведешь себя очень неразумно. – Он защелкнул наручники на ее запястьях. Дорин плюнула ему в лицо. Линкольн утерся рукавом, после чего терпеливо препроводил жену на заднее сиденье патрульной машины. – О, черт! – воскликнул Флойд. – Нам же придется заводить на нее дело. – Знаю. – Линкольн вздохнул и сел за руль. – Ты не можешь развестись со мной, Линкольн Келли! – крикнула Дорин. – Ты обещал, что будешь любить и оберегать меня! – Я не знал о твоей тяге к бутылке, – возразил Линкольн, разворачивая машину. Они неспешно возвращались в город, и всю дорогу Дорин ругалась на чем свет стоит. Всему виной было пьянство; именно оно вынуло пробку из бутылки со злыми духами. Два года назад Линкольн ушел из дома. Этот брак забрал у него не только десять лет жизни, но и очень много усилий. Он был не из тех, кто пасует перед трудностями, но отчаяние в конце концов сломило его. В свои сорок пять лет он вдруг осознал, что жизнь проходит мимо, унылая и бестолковая. Ему бы очень хотелось остаться с Дорин, вновь проникнуться к ней теми нежными чувствами, которые она вызывала у него в начале их брака, когда была красивая и трезвая, а не пьяная и злобная, как сейчас. Иногда он пытался отыскать в своем сердце хотя бы какой-то след той любви, хотя бы искорку в груде пепла, но ничего не осталось. Пепел остыл. Да и сам он устал. Линкольн пытался поддержать ее, но Дорин не понимала, что ей необходима помощь. Раз в несколько месяцев, когда ее ярость достигала апогея, Дорин уходила в запой. Заканчивалось это тем, что она «брала напрокат» чей-то автомобиль и устраивала свои знаменитые гонки. Горожане уже знали, что нужно держаться подальше от дороги, когда Дорин Келли садится за руль. Вернувшись в полицейский участок, Линкольн позволил Флойду самому оформить бумаги и отвести нарушительницу в камеру. Даже сквозь две запертые двери были слышны истошные вопли Дорин, которая требовала адвоката. Он подумал, что наверняка смог бы вызвать кого-нибудь для нее, хотя из местных никто за это дело не возьмется. И даже за пределами Транквиля, например в Бангоре, уже никто не примет ее с распростертыми объятиями. Он уселся за свой стол и принялся листать картотеку в поисках адвоката. Желательно того, к кому он давно не обращался. И кого бы не смутили оскорбления из уст подзащитной. Пожалуй, чересчур много всего навалилось, да еще в такую рань. Он отставил картотеку и провел рукой по волосам. Дорин все еще кричала из камеры. Эта история непременно выплеснется на страницы вездесущей местной газеты, а потом ее подхватит пресса Бангора и Портленда, потому что для всего штата Мэн это лишний повод посудачить и посмеяться. «Начальник транквильской полиции арестовал собственную жену. В очередной раз». Линкольн потянулся к телефону и только собрался набрать номер адвоката Тома Уайли, как в дверь его кабинета постучали. Подняв взгляд, он увидел стоявшую на пороге Клэр Эллиот и положил трубку.