– Окей. В десять минут девятого она будет готова, собрана и даже спустится вниз на крыльцо, я проконтролирую. – Спасибо. Ты – изумительный тайм-менеджер! Всем бы таких друзей, как ты. Антон покраснел от удовольствия, и было, если честно, непонятно, кому конкретно из нас он оказывал услугу, а стало быть, чьим другом я его сейчас назвала. Но это и не важно. Я злилась на него за то, что он принял участие в этой авантюре, но я понимала, что Антон в этой паре ведомый. К тому же, по его словам, он пытался мою сестрицу все-таки отговорить. Саша вызвал такси, и мы поехали в имение Павлецкого. По дороге я настрочила сообщение маме. Интернет она отключает на ночь, прочтет, когда проснется. Сейчас я будить их не хочу, пусть поспят. Я не стала говорить, где мы, просто написала в двух словах, что нашла Эллу и завтра утром мы обе приедем домой. И мы обе живы-здоровы. Дом спал. Нам очень повезло, что никто не заметил до сих пор пропажу ключей. Если бы кто-то проснулся среди ночи и решил погулять во дворе, то нам бы несдобровалось. А так, Саша открыл дверь, и мы, разувшись, поднялись наверх. – Что ты делаешь? – удивилась я, когда он вошел в мою спальню следом за мной и запер дверь. – Здесь опасно. Я не оставлю тебя одну, даже не надейся. В этом доме на тебя уже трижды покушались. Ну то есть… не совсем на тебя… не только на тебя… но ты поняла. Я кивнула. Спорить не хотелось. Воевать за право ночевать на единственной кровати тоже. День был насыщенным и уже плавно перешел в раннее утро, глаза слипались, и сил не было ни на что. Я завалилась в постель прямо в одежде и не стала возражать, когда Саша аккуратно присоединился. Он прижался ко мне со спины, положил руку на талию, и все перестало иметь значение. 16 – Вставай! – толкнули меня в бок. – А? Что? Кто? Зачем? – Я попыталась открыть глаза, но они сильно болели, и веки слиплись сами. – Без пятнадцати восемь. Тебе хватит времени быстро умыться и собрать вещи. А может, успеешь даже позавтракать. Тогда я могу в это время твои вещи собирать. Мне было так приятно, что он обо мне заботится, что мои и без того щиплющие глаза начали слезиться. – Ты чего ревешь? – Я просто… я… – Ну как объяснить ему, что у меня такого никогда не было? Да, обо мне заботились другие. И бабушка и дедушкой, когда были живы, и родители сейчас. Но это не то, не то… У меня даже друзей как таковых никогда не было. Люди, с которыми ты пару раз поговорил о погоде и еще пару раз об учебе, не друзья. А так, чтобы посторонний человек думал о тебе больше, чем о себе, и старался тебе угодить, вот это вот настоящее человеческое отношение – это все для меня в новинку. – Понял, ты боишься, что тебя отравят, прости, не подумал… Поешь дома. – Он, к сожалению, ничего не понял. От этого я заревела еще сильнее. – Или, хочешь, съездим куда-нибудь? Я тебя накормлю. – К сожалению, не могу. Ты же знаешь… – Ах, ну да, Элла… – Ты в каком городе-то живешь? – догадалась спросить я человека, с которым буквально провела ночь в одной постели. Он назвал. Город с моим, к сожалению, не совпал. Я расплакалась снова. – От меня до тебя всего лишь сто тридцать километров! – в этот раз он понял причину моей печали. – Сущая ерунда. Я буду приезжать. Если ты хочешь, конечно… – Хочу, конечно! Погоди… – дошло до меня. – А откуда ты знаешь, где я живу? – Так Элла же говорила. Она у меня долго пыталась вытащить, где я живу. Я ей не отвечал. Но свой город она называла. А потом у Тима спросила, хитрая. Мы с ним земляки, вместе приезжаем. – Ясно. – Я посмотрела на часы и подпрыгнула. – Боже, осталось пять минут! – Да ладно, водитель, может, опоздает. – Люди полковника не опаздывают! – Но если ты опоздаешь на пару минут, люди полковника ничего никому не расскажут, потому что люди полковника не стукачи! – Ты что, подкалываешь меня? – Нет! Я на полном серьезе! Тебе еще за Эллой заезжать, а ты прекрасно знаешь, что она всегда опаздывает. – Ну не в этот раз! – хмыкнула я, успокаиваясь. – Рядом с ней лучший тайм-менеджер! Мы обменялись телефонами, имейлами и поцелуями, и я с вещами спустилась вниз. – Эллочка, не хочешь пирожок? – Таисия Арсеньевна протягивала мне в руки так называемый «сухой паек». – Почему на завтрак не пришла? – Меня ждут. Спасибо, Таисия Арсеньевна. Я на всякий случай взяла кулек, хоть и хотела отказаться вначале. Вдруг в нем снова оригинальная начинка? – Эллочка, ты ведь приедешь на концерт? – в глазах смесь мольбы и настороженности. Мол, щас я проверю эту молодежь! Есть ли у них совесть и чувство ответственности. Краснея, я залепетала в ответ: – У меня же главная роль в спектакле и завершающий номер с песней… Она удовлетворенно кивнула. Тут в холл из коридора выбежал Тимур, по всей видимости, завершивший на кухне завтрак. Увидев меня, задорно хмыкнул. – Ну че? Как ночка? – О чем ты? – удивилась я и покраснела еще сильнее. – Я к Сашке заходил, постель не разобрана… – Значит, спал на собранной! – взорвалась я. – Его и ночью не было, и утром. – Значит, вообще не спал! Чего ты пристал ко мне? Иди у него спрашивай! – Да я бы спросил, но я его так и не видел! Конечно, ведь он помогал мне вещи собирать и только что, минут пять назад, ушел к себе. Бедный, даже не завтракал. Слава богу, старушка, с любопытством слушающая нас, будто мы шоу Малахова, кинулась к Тимуру с расспросами, чем он завтракал. Она, оказывается, сырников напекла. Возможно, в кулечке, сунутом мне в руки, они самые и есть. Не дожидаясь ответа Тима, я быстро ретировалась из дома. Машина уже стояла возле калитки, совершенно не таясь. Я повернулась к дому, словно прощаясь. На удивление, за эти два дня произошли одновременно и самые жуткие, и самые приятные моменты в моей жизни. Это место навсегда сохранится в моей памяти, независимо от того, как сложатся дальнейшие события. Я уже хотела сесть в черный представительский седан, но тут какая-то тень за окном привлекла мое внимание. И снова за мной наблюдают! Дернулась занавеска у крайнего правого окна. Это точно гостиная, последняя комната. Тут не ошибешься. Кухня находилась слева, как и библиотека, да и окна выходили на другую сторону. В правой части только спальня старухи, кабинет и гостиная, где нам показывали фильм. И где ночует Сергей Петрович Макаров. Дребезжащий звук клаксона напомнил мне, что нужно ехать. Я села в машину, поздоровавшись на ходу и даже не глядя на водителя, и полезла в рюкзак. Слава богу, все улики на месте. Еще вчера я их достала из тайника, чтобы не забыть, и положила в рюкзак. От Макарова можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что он ночами проникает в чужие спальни и устраивает обыски. Мы с Сашей так устали, что могли и не проснуться. – Да, она села, мы едем, – отчитался кому-то шофер. Я наконец-то догадалась выключить авиа-режим, который ставлю на ночь. Тут же обрушился шквал требовательных звонков. Конечно, ведь близкие получили сообщение о том, что нашлась потеряшка, но при этом дозвониться ни до одной из нас не было возможности! Бедные! Я успокоила их, как смогла. Кстати, где Элка посеяла телефон? Я встретила ее именно этой фразой, когда мадам соизволила опуститься на заднее сидение возле меня. Я уж думала, что она будет дуться и дальше и принципиально займет место возле водителя. Сначала она помахала Антону в окно (чего он, разумеется, не видел, ведь стекла затонированы, но Элла умом похвастать никогда не могла) и только затем повернулась ко мне. – Не потеряла, а выключила! Зачем мне, чтобы меня нашли? Думаешь, я совсем тупая? Я не стала ей говорить, что именно так и думала всего полминуты назад. – Что это? – заметила она у меня на коленях сверток. – Бабкины оладьи. Элла схватила с моих колен «сухой паек», открыла окно и выбросила прямо на дорогу. – На всякий случай, – пояснила. – И ты стройнее будешь, и голубям еда! – Вообще-то мне сама бабушка в руки дала! Но она просто пожала плечами, мол, ей все равно. Водитель привез нас к дяде Мише в загородный дом. Там уже ждали родители. Сцену трогательной встречи со слезами, объятиями, подзатыльниками, истериками и поцелуями я опущу. Кстати, родители ни секунды не сомневались в том, кому отвешивать подзатыльники, заодно целуя-обнимая, а кого только обнимать и целовать. Хотя мы выглядели, с точки зрения посторонних людей, абсолютно одинаково. Челка, розовая прядь и макияж, который у меня за ночь немного испортился (времени с утра подправить или даже смыть целиком у меня не было), а у Эллы держался идеальным свежим слоем (стало быть, она собиралась не в спешке, и Антону удалось разбудить ее задолго до прибытия машины). А вот теперь время истины… – Ну что там с уликами? – строго спросил дядя Миша. – Выкладывай.