Оглушенный ударом, неловким падением, Орлов, посидев на полу, медленно поднялся на ноги, не издав ни звука, поставил стул на прежнее место. Пока он приходил в себя, на столе появился пистолет «браунинг», похожий на ТТ. Орлов машинально отметил про себя, что у него есть шанс схватить ствол и выстрелить. Правда, ему придется действовать левой рукой. «Но ведь ты умеешь стрелять с левой», — прошептал в ухо чей-то голос, ласковый и вкрадчивый. «Умею, но не так хорошо, как с правой», — сказал этот же голос в ответ. «Тебе надо поторопиться», — ответил некто. — Чего ты хочешь? — спросил Орлов. — Подарить тебе жизнь, — сказал Разин. — Хотя этого подарка ты не достоин. А в ответ, — одна небольшая услуга. Звонок генералу Дееву. Сейчас я наберу его прямой номер, ты ему скажешь, что вам надо срочно увидеться. Это вопрос настолько важный, настолько, что… Слушай, честно говоря, не знаю, что ты ему будешь врать. Нужно, чтобы он бросил дела, служебные или личные, и приехал сюда. Прямо сейчас. — А если он откажет? — Тебе не откажет. Говорят, ты когда-то ему жизнь спас. — После разговора с Деевым я и минуты не проживу. Но сначала ты поиграешь в великодушие. Разрешишь выкурить сигарету. — Послушай. Как только машина Деева остановится под окнами, и он войдет в подъезд, я тебя отпущу. Без дураков, обещаю. Мне нужен только он. Орлов сидел и думал, что делать. Взгляд останавливался на разбросанных по полу картах, на лице Устименко, его глаза оставались открытыми. — Набирай номер, — сказал Разин. Разговор занял всего пару минут. Когда соединили, Разин жестом показал, чтобы Орлов положил трубку на стол, и чуть наклонился к ней. Связь была хорошей, словно собеседник сидел где-то рядом. — Здравствуйте, Павел Ильич, — сказал Орлов спокойным голосом, будто обращался не к начальнику, не к генералу, а по-свойски, к старому знакомому. — Случилось одно событие. Весьма важное. Я ничего не могу сказать, ничего не могу объяснить, даже по спецсвязи, но… Но дело такое… Я бы не позвонил. Нужно, чтобы вы приехали. На ту самую квартиру, на Сретенке… — Так нужно, что и сказать нельзя? — Деев повел разговор в своей обычной полушутливой манере, но, что-то сообразив, изменил тон. — Виктор, чего там у тебя? — Ну, серьезно дело, — ответил Орлов. — Его по телефону не расскажешь. — Ты один? — Не совсем. С гостем. Только прошу: не надо лишних людей. Оперативных групп и всего этого. Иначе только хуже сделаете. Тут надо не силой, а на словах… Последовала минутная пауза, казалось, что разъединили, но связь была в порядке. — Ну, это уж разреши мне самому решать, — наконец, ответил Деев. — Разин слышит наш разговор? — Да. — Если все-таки не услышит, передай, что я сейчас приеду. Жди… То есть, ждите. * * * Разин положил трубку, запустил руку в левый карман плаща, вытащил «браунинг» и снова положил его перед собой. Протянул руку, взял с подоконника бутылку с водой и дал напиться Орлову. Вода была теплой. Орлов сделал пару глотков и машинально, без всякой связи с происходящим, подумал, что пистолет лежит на расстоянии вытянутой руки, даже чуть ближе. Он сделал еще парочку глотков и посмотрел в окно. Был виден противоположный дом, кусок мостовой и тротуар на другой стороне. По тротуару шла женщина с хозяйственной сумкой, в другой руке она держала раскрытый зонт. — Он приедет через полчаса, — сказал Разин, кажется, самому себе. — Сейчас он сидит в офисе на Солянке. Это тут недалеко, но везде пробки… — Да, пробки, — кивнул Орлов. — Полчаса придется подождать. — Не больше, я думаю, — уточнил Разин, будто лишняя пара минут имела важное значение. — Он не любит опаздывать. Тяжелый браунинг, похожий на ТТ, лежал на столешнице рукояткой к Разину, а стволом к нему. И, помимо воли, не желая смотреть на оружие, Орлов стал прикидывать, сколько времени уйдет, чтобы левой рукой схватить его и произвести почти в упор один выстрел. Предохранитель выключен, но курок не взведен. Не беда, это полуавтоматический пистолет, если патрон в стволе, курок сам пойдет вверх, когда палец ляжет на спусковую скобу и чуть согнется… Надо просто протянуть руку. Не терять время, поднимая ствол до уровня плеча. Сразу схватить и выстрелить. Разин сидел на венском стуле, поглядывая в сторону входной двери, раскачивался на задних ножках. Иногда он смотрел на «браунинг», ловил взгляд Орлова и улыбался, читая его мысли, и кивал головой, словно дарил противнику этот шанс. Да, шанс невелик, но он есть. Совсем скоро и его не останется. Надо действовать прямо сейчас, пока есть хоть небольшая надежда. Мысль обрывалась, Орлов сказал себе, что не успеет даже руку протянуть… — Дурак ты, — сказал Орлов. — До этого звонка у тебя был шанс уйти. Был шанс остаться живым… После гибели Колодного к Дееву приставили несколько вооруженных охранников. Спецназовцев из группы «Альфа». Это я так, на всякий случай… — Значит, судьба такая. Умереть тут, с тобой вместе. На вот, кури. Разин положил на стол сигарету и коробок спичек. Орлов, косо посматривая на пистолет, зажал сигарету между губ, сломал две спички сделав вид, будто ему трудно прикурить одной рукой, к тому же левой. Разин улыбнулся этой наивной хитрости. Орлов курил, стряхивая пепел под ноги, старался смотреть в угол комнаты и думать о чем-то далеком, отвлеченном. Вспомнилась молодая женщина, с которой познакомился на днях, вчера они сходили в ресторан и неплохо провели время. Наверное, этот поход в ресторан был последним, и женщина была последней. Вспомнилась старая глуховатая тетка, которая ждет дома и не сядет ужинать без него. Показалось, что Саша Устименко пошевелил рукой и застонал. Точно, был слышал стон… Устименко лежал посередине комнаты, задрав одну коленку, вторая нога оставалась прямой, кажется, он был еще жив, только потерял сознание. Эта мысль отвлекла на минуту. И снова пистолет стал притягивать взгляд, и противиться этому притяжению, которое сильнее гравитации, он не мог. Орлов зацепил ногой ножку стула и сдвинул его вперед, всего на насколько сантиметров ближе к столу. А вдруг эти сантиметры, выигранная секунда, спасет жизнь, когда он решит действовать… Орлов снова придвинул стул чуть ближе к столу. Теперь он чувствовал, что боль в руке распространялась на все плечо, на спину и даже отдавала в поясницу. Он смотрел на пистолет и в сотый раз стал мусолить одну и ту же мысль, что патроны, хотя бы парочка, хотя бы один патрон, в обойме есть. Если бы обойма была расстреляна до конца, затвор застопорился бы в крайнем положении. Но ведь этого нет… Кажется, игра взглядов надоела Разину, он сказал: — В нем нет патронов. Я расстрелял всю обойму. Орлов отвернулся, это было неприятное известие. Значит, шанса у него нет и не было, Разин ради собственной забавы играл с ним, как с котенком. Обидно. Он увидел в настенном овальном зеркале свое лицо, бледно-серое, постаревшее. Теперь он чувствовал, что плечо болит сильнее, рукав рубашки пропитался кровью. И вот уже капли, густые, как малиновый сироп, одна за другой полетели на пыльные доски. Он чувствовал горьковатый вкус, хотелось сплюнуть, но во рту было сухо. Что он, безоружный, раненый в руку, может сделать противнику? Разин сидел спокойно, расслабленно и не вынимал правую руку из кармана плаща. Наверное, обхватил пальцами рукоятку пистолета. Он выстрелит в любую секунду, когда вздумает. За окном послышались какие-то звуки, хлопнула дверца автомобиля. Разин взял со стола пистолет, сунул его за брючный ремень. Чтобы не увидели с улицы, он встал спиной к простенку между двумя окнами и стал смотреть вниз. * * * Уже подъехала черная «волга». Деев вылез из машины первым, он был в штатском темно-синем костюме, даже плащ не накинул. Задрал голову и посмотрел наверх. Появился другой мужчина, поднял голову и посмотрели на окна квартиры, куда показал генерал. Подкатила вторая машина, за ней третья. Вышли оперативники. Они стояли двумя группами на ближнем тротуаре, не рискуя переходить на противоположную сторону, — там они могут стать легкими мишенями даже для плохого стрелка. Деев снова сел в машину, в тут же зазвонил телефон. — Возьми трубку, — сказал Разин. — Скажи ему, пусть заходит. — Он ведь придет не один, со своими парнями, — сказал Орлов, снял трубку. — Да, Павел Ильич. Это я… Пока все в порядке. Да, жив. На этот раз слышимость была плохая, в трубке что-то трещало, будто звонили из другого города. Разин прислушивался, но не мог разобрать всех слов. — Да, я ему передам слово в слово, — сказал в трубку Орлов и повернулся к Разину. — Деев поднимется сюда, но он хочет гарантий. Что ты можешь предложить? — Скажи так: если он один не чувствует себя в безопасности, пускай… — Разин задумался. — Пусть возьмет пару охранников. Вооруженных. Орлов, заметно волнуясь, передал предложение Дееву. Треск в трубке прекратился. Теперь Разин хорошо слышал, что говорит Деев. — Значит, я могу взять с собой двух охранников? — переспросил он. — Слушай, Виктор, передай ему вот что. Я приехал потому, что давно работаю с Разиным, мы были почти друзьями. Знал его, как порядочного человека. Надеюсь, таким он остался. Вот что я скажу по делу. Я поднимусь наверх, в вашу квартиру. И со мной будет не двое, а четверо или пятеро оперативников. На мое усмотрение. Это серьезные люди. Другая группа останется внизу. Не советую Разину шутить. Мы с ним сможем поговорить в присутствии оперов. Только так. Но сначала Разин сдаст оружие, его обыщут. Он слышит? Разин молча кивнул головой, мол, слышал. — Он согласен? — Согласен, — сказал Орлов. — Хорошо, тогда скажи, что через пять минут начинаем. Орлов положил трубку. Он почувствовал, как сердце застучало чаще, а на лбу выступила испарина. Глава 42 Разин поднял с пола наручники. Затем перенес огнетушитель в угол комнаты, к стулу, где сидел Орлов. Пристегнул его свободную здоровую руку к огнетушителю и сказал: — Это — чтобы ты сидел спокойно. С ним далеко не убежишь. Орлов, замерев, кажется, даже не дышал, понимая, что в эти короткие мгновения решится, жить ему или умереть. Разин шагнул к буфету, навалился плечом и сдвинул его до упора к дивану. Взгляду открылась ниша и дверь с врезным замком и засовом, ведущая в соседний дом. — Где ключ? — хриплым шепотом спросил Разин. — На этажерке. Под толстой книгой. Сбросив с полки на пол «кулинарный справочник», Разин взял ключ. Он покопался с замком, сдвинул засов, потянул за ручку и оставил дверь открытой. Орлов был неприятно удивлен этими манипуляциями, но чувств не выдал. Снова зазвонил телефон, генерал Деев сказал, что они заходят, — и чтобы никаких сюрпризов. * * *