Значит, в ней еще теплилась какая-то жизнь. В этом вся прелесть Айрис. Она всегда безошибочно, неукротимо права. «Когда они уже перестанут пользоваться военным языком, военными образами. Это же не война. Происходит нечто противоположное войне. Пандемия делает стены, границы и паспорта такими же бессмысленными, какими их знает природа». В тот вечер, когда они полчаса смотрели бесконечную ленту новостей. Айрис, – сказала Шарлотта, – вы в возрастной группе риска. Вам нужно самоизолироваться. Не дождетесь, – сказала Айрис. – Самоизоляция для меня пишется так: «с», «м», «е», «р», «т», «ь». Но не волнуйся, в ближайшее время помирать я не собираюсь. Да и нет никакой возрастной группы риска. Все мы теперь в возрастной группе риска. Вы ведете себя глупо, – сказала Шарлотта. – Ваши добрые намерения ничего не значат. Если имеешь дело с вирусом. Одолжи-ка мне чуток здравого смысла, – сказала Айрис. – Все мы сейчас идем по разделительной линии между одной и другой эпохами. Ты же знаешь, как поется в старой песне, да? Что за старая песня? – сказала Шарлотта. Ее торжественно поют по всему свету, когда мы переходим из одного времени в другое, – сказала Айрис. Она напела отрывок из песни, которую поют на Новый год, когда все держатся за руки, скрещивая собственные руки перед собой. За дружбу старую – до дна! За счастье прежних дней! – спела Айрис. – Протянем руку, старина, за счастье прежних дней[72]. Старина? – сказала Шарлотта. Здесь это означает «друг», – сказала Айрис. – И я знаю, прекрасно знаю, что мы не можем протянуть руку в буквальном смысле. Но мы должны выяснить, как нам протянуть побольше рук всеми возможными способами. Старина. Друг. Шарлотта вышла из комнаты с телевизором. Села на лестнице с чем-то таким у себя внутри, немым и мертвым, как… что? Рулон туалетной бумаги. Шарлотта сильно ударила себя своей же рукой, своим кулаком, в грудь. Больно. Отлично. Ударила еще раз. Как встряхнуть свое мертвое «я», чтобы вернуть его к жизни? Шарлотта услышала, как вошла Айрис. Она легко и ласково коснулась мимоходом ее лба. Под мышкой Айрис несла кучу белья для стирки, а во рту держала отвертку. Айрис сбросила белье в прихожей, подошла ко входным дверям и принялась что-то делать с замком на внутренней двери. Шарлотта увидела, что Айрис снимает замок. Она выдвинула автоматический замок из гнезда и уронила его на пол. Затем пошла возиться с наружной дверью. Вы их меняете? – сказала Шарлотта. Здесь никого запирать не будут, такой карантин нам не нужен, – сказала Айрис. – Ведь люди и так уже слишком долго просидели взаперти. Внутренний рулон туалетной бумаги побледнел у Шарлотты еще сильнее. Отнести это белье во флигель? – сказала она. Оно чистое, – сказала Айрис. – Но, если хочешь реально помочь, принеси все футболки, какие сможешь найти в доме. Зачем? – сказала Шарлотта. Маски, – сказала Айрис. – У меня здесь двенадцать своих. Нам понадобится от тридцати шести до сорока. Тридцать шесть минимум, по две на каждого, чтобы у всех была запасная. Включая тебя и меня. Принеси кухонные ножницы. Я тебе покажу. Шарлотта пошла наверх, как человек, который идет наверх искать футболки. Я мигом, – сказала она. И вошла в свою комнату. Это было три дня назад. Она заперла дверь. Взяла один стул и подсунула его спинку под самую ручку, чтобы нельзя было открыть снаружи. Опустила штору. Затем пошла и села на свою кровать. Залезла в постель. Натянула одеяло прямо на голову, потому что из-за края шторы все равно пробивалась полоска света. Обхватила себя руками. На безынтернетный телефон Шарлотты приходит эсэмэска. От Арта. Это происходит позже в тот самый день, когда Арт наконец позвонил, и они повздорили. В эсэмэске говорится: «Забыл рассказать тебе одну историю. Помнишь тех Гринлоу из Брайтона, что мы взяли с собой в Саффолк? Сегодня пришла посылка на имя Дэниэла. В посылке лежал малюсенький скрипичный футляр, а внутри футляра – малюсенькая скрипочка. Помнишь детей? Мальчика, который по уши в тебя влюбился? Он прислал записку: «Дорогой мистер Глюк, я подумал, возможно, вам понравится небольшой подарок из прошлого. С наилучшими пожеланиями от вашей сестры, Роберт Гринлоу». Скрипочка и впрямь – загляденье. Дэниэл не может вспомнить, о чем речь, но скрипка ему очень нравится, он от нее в восторге. Она лежит рядом с ним на кровати. Но я уверен, мать и отец мальчика не знают, что он ее прислал. У тебя есть их электронка или почтовый адрес? Нам нужно у них уточнить». Шарлотта перечитывает эсэмэску. «С наилучшими пожеланиями от вашей сестры, Роберт Гринлоу». Шарлотта улыбается. Протягивает руку и включает свет рядом с кроватью. Вот что она помнит о том, как отвозила эту семью в гостиницу, где все они остановились, сразу после посещения мистера Глюка. Мальчик: Почему он назвал камень ребенком? Мать: Он старый. Старики выживают из ума. Мальчик: Мне совсем не показалось, будто он выжил из ума. Мать: Он настолько выжил из ума, что принял тебя за девочку. Девочка: Ты – и похож на девочку. Мальчик: Просто он на минуту принял меня за кого-то знакомого, вот и все. Девочка или мальчик – это не главное. Он не был выжившим из ума, когда мы говорили об Эйнштейне. Шарлотта: Когда вы говорили с ним об Эйнштейне? Мальчик: Он знает кучу всего про Эйнштейна. Он знает о том, что Эйнштейн в детстве играл на скрипке, и он знает, что Эйнштейн очень любил Моцарта. И он рассказал мне, что «Эйнштейн» означает по-немецки. Это не просто фамилия, а два слова. Это означает буквально «один камень» или «какой-то камень». Ну и потом мы поговорили об эйнштейновской теории камня, и об этом он тоже знает. Шарлотта: Что за эйнштейновская теория камня? Мальчик: О том, что реальность не такая, какой мы ее видим или какой она представляется, и это можно доказать. И о том, что наш разум очень восприимчив и мы постоянно что-то выдумываем про реальность – выстраиваем геометрическую фигуру из разноцветных камней и считаем их. Потом прибавляем еще камней, да? Но когда снова их пересчитываем, то будто ничего и не прибавляли, поскольку их количество на вид составляет в сумме столько же, сколько и раньше. Мать: Теперь и у меня ум за разум заходит. Мальчик: А еще мы говорили о том, как встречаются частицы, в смысле, когда две частицы встречают друг друга, и как в обеих что-то меняется. И после этого, даже если частицы совсем далеко друг от друга, когда меняется одна, меняется и другая.