Но у вас же свои дела, семейные, – говорит мать. – Мы не можем встревать. Я собираюсь встретиться с совершенно незнакомым человеком, – говорит мужчина. – Это займет около часа. И вообще, вы можете делать все что угодно. Можете отвалить в любом пункте, какой вам только приглянется. Куда вы точно едете? – спрашивает мать. Мужчина называет место, о котором Роберт никогда не слышал. Нет, не знаю такого, – говорит мать. Шарлотта называет другое место, о котором Роберт никогда не слышал. Мать словно испытывает оргазм. Вот! Точно! – говорит она. Значит, там вы и были бессмертной? – говорит мужчина. Да, – говорит мать. – Это поразительно. И вы едете туда, именно в это место. Сегодня. Его мать флиртует с мужчиной. Так поехали. Сможете рассказать нам о вашем бессмертном лете. В пути. Лето же в пути, даже в феврале, – говорит мужчина. Мужчина флиртует с его матерью? Тонко подмечено, – говорит мать. Он писатель, – говорит Шарлотта. – А ты, – говорит она (на мгновение опустив руку Роберту на плечо и словно ударив Роберта током), – наконец сможешь рассказать нам историю о песочных часах и клее. Историю о чем? – говорит мать. «Шарлотта знает». Она знает, что он вредитель. В груди у Роберта екает, словно камень опускается на глубину. Затем Шарлотта подмигивает Роберту. В мгновение ока жизнь снова становится возможной. Мать забывает спросить о клее (и слава богу) и впадает в лирику, говоря о молодости и стихийности, о беседах в пол-одиннадцатого утра, посвященных времени и природе воображения, и о дорожных приключениях. Она отправляет его с сестрой упаковывать вещи для ночевки. Прости меня, пожалуйста, – говорит он сестре по пути наверх. – Я не знал, что будет больно. Прошу, не рассказывай. Я тебя убью, – говорит сестра. – У меня теперь на всю жизнь шрам останется. Один стежок, но вовремя – это было очень остроумно, – говорит он. (Задабривание.) – И пожалуй, теперь ты никогда меня не забудешь. Только взглянешь на него, и тут же меня вспомнишь. На шрам, в смысле. Ты безмозглый мелкий мудозвон, – говорит сестра. – И что ты, на хрен, сделал с дистанционкой? По почте отправил, – говорит он. Чего-чего? – говорит она. Положил в конверт, – говорит он, – и наклеил пару марок из папашиной коллекции… Подарочные марки? – говорит она. – Какой набор? Военная папка. Четыре из «Звездных войн» 2015 года, три из «Папашиной армии»[20], – говорит он. Он тебя прибьет, – говорит она. – Точно прибьет. Куда ты ее, на хрен, отправил? На остров Обмана[21], – говорит он. Ты отправил ее в воображаемое место? – говорит она. Остров Обмана существует, – говорит он. – Я отыскал его – искал «самое удаленное место на Земле», и это одно из мест, которые выскочили: это полый остров в Антарктике, типа острова с дыркой посредине – вроде верхушки вулкана. Все потому, что это и есть верхушка вулкана, и там никто не живет, потому что вулкан может начать извергаться, там эти древние китобойные станции типа прошлого века, все они уже обрушились. Пляж усеян китовыми костями. Там ничего нет – только птицы, чайки и буревестники. Пингвины. Тюлени с детенышами. Ты отправил кусок пластмассы туда, где он будет лежать, не разлагаясь, и навсегда останется мусором, ведь там от него никакой пользы? – говорит она. – И какому-то самолету придется пересечь весь земной шар, чтобы его доставить, просто из-за твоего идиотского закидона? Он пожимает плечами. Ты чокнулся, – говорит сестра. – Кому ты ее послал? Мистеру К. И. Товыйус, – говорит он. Сестра останавливается посреди лестницы и хватается незабинтованной рукой за перила: на Сашу вдруг нападает хохот. Одна из самых прекрасных вещей на свете – умение вот так рассмешить родную сестру. 1 мая 2020 года Дорогой Герой! Вы меня не знаете, мы не знакомы. Недавно друзья рассказали мне немного о том, как вы сидите под арестом. Мне захотелось написать вам – просто передать привет и отправить пару дружеских слов. Перво-наперво, я надеюсь, что вы в это страшное время живы и здоровы. Я передаю это письмо через своих друзей. Они рассказали мне, что вас переслали сюда в запечатанной коробке, где вы просидели больше шести недель, что вы дипломированный микробиолог и что, когда вы сюда прибыли, вам приходилось заворачивать холодильники в полиэтилен на складе. Еще они рассказали мне, что вы не попали в число задержанных, которых отпустили по состоянию здоровья в марте, и что вы уже почти три года находитесь в Центре временного содержания. Они рассказали мне не только о том, что вы выучили английский по словарику, который помещается на ладони, но и что в последний раз вы писали им о бессоннице, кучево-дождевых облаках, атмосфере и невозможности посмотреть сквозь светонепроницаемое окно, что вы очень любите птиц и дикую природу, но окно в камере, где вы живете, сделано не из стекла, а из светонепроницаемого пластика и не открывается. Мне 16 лет, и я живу в Брайтоне, примерно в тридцати милях от вас, если вы еще под арестом. Я хожу в классную школу – конечно, когда она не закрыта из-за вируса. Я люблю ее. Очень по ней скучаю. Теперь-то я знаю, что обожаю учиться. Теперь, когда не могу учиться, как раньше. У меня есть младший брат. Он меня бесит, особенно сейчас, потому что на дух не переносит карантин. Наша мать постоянно говорит ему, что нельзя слушаться только животных инстинктов и надо включать логику. Кстати о животных, я планирую учиться на ветеринара после школы, так что если стану дипломированным специалистом, то смогу ухаживать за своим братом. Шучу! Но если серьезно, меня очень интересует дикая природа, окружающий мир значит для меня буквально все, и то, какой вред ему сейчас наносится, вызывает бессонницу у меня. Хотя, учитывая тот произвол, которому подвергаетесь вы, я вообще-то не имею права плохо спать. Я все думала, о чем же написать Герою, чтобы это ему пригодилось? В общем, напишу-ка о стрижах. Вы, наверное, уже знаете, что это такие птицы, которые живут часть года в Африке, а часть года – здесь и в других местах Европы и Скандинавии. Они должны снова прилететь со дня на день – по крайней мере, я на это надеюсь. В прошлом году они прилетели 13 марта. Мы в Брайтоне одними из первых наблюдаем возвращение стрижей в Великобританию. У моей матери есть примета о том, что стрижи приносят на крыльях лето: «когда стрижи прилетают и когда они улетают, это знаменует начало и конец лета». Видно, ее мать так говорила, и мать ее матери так говорила. По-моему, стрижи слегка смахивают на летающее послание в бутылке. У поэтессы Эмили Диккинсон есть стихотворение, которое мне нравится. Там спрашивается (хотя и поэтичнее, чем у меня здесь): что произойдет, если вскрыть жаворонка? А мне на ум пришел такой образ: если вскрыть стрижа, в переносном, конечно, смысле, то внутри окажется свернутая записка со словом «ЛЕТО». Если вы вдруг не знаете, это такие птицы, которые похожи на черные стрелы в поднебесье. На самом деле они сероватого цвета, с белыми пятнышками под подбородком, красивыми крошечными головками в виде мотоциклетных шлемов и умными глазами, похожими на черные бусины. Их латинское название – apus apus, и это как-то связано с тем впечатлением, будто у них нет лап. Вообще-то у них очень маленькие лапки, развившиеся для того, чтобы лазить по зданиям или скалам, у них обтекаемая форма, а это в итоге означает, что большие лапы нужны им меньше, чем другим птицам, туловище у них довольно маленькое, но крылья – самые крупные по отношению к размеру тела всех других птиц в полете, потому что они проводят большую часть жизни в воздухе. Они питаются в полете, едят мух и насекомых и приспособились отделять жалящихся от безобидных – к примеру, они вообще-то умеют отличать трутней от пчел. Я имею в виду пчелиных трутней, хотя трутнями по-английски еще называют дроны и бомбардировщики. Стрижи пьют дождевые капли на лету или спускаются и скользят над поверхностью реки, не приземляясь, и даже спят на лету: мозг у них может отключать одну сторону, чтобы они могли немного отдохнуть, пока другая сторона бодрствует. Но поразительно еще и то, что стрижи могут пролететь три тысячи миль за пять дней, если не собьются с курса из-за ненастья, и они знают, куда держат путь, практически с самого рождения, благодаря естественному магнетизму Земли, и в среднем они пролетают от двенадцати до тринадцати тысяч миль, а вы только взгляните на их размеры – это же такие маленькие птички. Я каждый день смотрю на небо и жду, когда же они прилетят. Этот год и так плохой, а тут еще из Греции сообщают, что тысячи их погибли из-за очень сильного ветра по пути на север в начале апреля. С какой стати мы решили, что на свете есть фигуры поважнее, чем глаз, мозг или фигура такой вот птицы в небе? Ну ладно, Герой, по-моему, этого более чем достаточно для одного письма. Надеюсь, не утомила вас. Я хотела раскрыть перед вами горизонт, и это одна из тех вещей, что не дают мне сойти с ума в это время, когда все мы сидим на карантине. Но карантин – чепуха по сравнению с несправедливостью к людям, с которыми и так уже обошлись несправедливо. Скоро я напишу еще. Знаю, мы никогда не встречались и ничего такого, но я отношусь к вам с уважением и очень сильно надеюсь, что у вас все нормально. Еще я знаю, что окно у вас не ахти, но думаю, иногда вам все же удается выходить во двор? Если увидите в небе стрижа, это значит, он принес весточку от незнакомки, которая желает вам всего хорошего и думает о вас. С дружеским приветом,